Но офицеры опасались, что, воспользовавшись возникшей паузой, японцы снова завалят фарватер минами или вообще затопят в канале какое-нибудь судно, чтобы спокойно отсидеться до прихода своего флота. Тогда гибель почти всей партии траления эскадры и прорывателей будет напрасной.
Сведения о появившейся бреши в японском заграждении были очень кстати. В походном штабе наместника тоже считали, что давать японцам передышку именно сейчас значило гарантированно завалить все дело. Рожественский приказал немедленно запросить истребители и миноносцы о повреждениях и способности продолжать бой, а в 13:22 уже послал одну из миноносок, чтобы собрать командиров отрядов на совет.
Так было быстрее и проще обеспечить их пакетами с новым боевым приказом и схемой чистого фарватера. Ее сейчас спешно копировали. Планировалось, не мешкая, ворваться в гавань Сасебо буквально «на плечах» только что вернувшихся туда японских легких сил, пока от нас не ждут ничего подобного.
Доклады о повреждениях не радовали, но и катастрофой еще не были. Кроме погибших миноносок и прорывателей, все оставались на плаву, сохранили ход и артиллерию. Миноносники сразу доложили, что подстреленный «двести одиннадцатый» через двадцать минут сможет дать ход, но держать более пятнадцати узлов, имея в действии только второй котел, не в состоянии. Работоспособность поврежденного первого может быть восстановлена лишь в заводских условиях. С «Сенявина» сообщили, что броненосец сам сошел с мели и течь в носу остановлена. Затопления ограничились таранным отсеком, водяным трюмом и кладовой мокрой провизии. Переборка аккумуляторного отсека, двери и люки которого успели наглухо задраить, текла через сальники проводов, но в остальном держалась хорошо, не давая слабины в швах. Оба остальных броненосца береговой обороны также готовы к продолжению боя.
Глава 12
Когда вскоре после половины второго на мостике «Орла» собрались командиры отрядов миноносцев, истребителей и броненосцев береговой обороны, в общих чертах уже был готов план дальнейших действий. Все понимали, что малейшее промедление сейчас недопустимо, как и то, что этот удар будет уже последним. Если и он окажется отбит, останется только уходить, не добившись главной цели набега.
Офицеры, ознакомившись с предложенным штабистами планом предстоящей атаки, быстро высказали свои соображения и откорректировали изначальный замысел. Тут на катере прибыл полковник Леш, командовавший десантом, в сопровождении двух штабс-капитанов, командиров уже побывавших в деле десантных рот. Они кратко доложили малоприятные итоги высадки на мысе Кого, высказав пожелание в дальнейшем намечать более подходящие места, поскольку из-за ошибки морских стратегов потери составили больше половины из высаживавшихся войск. Причем на три четверти не от противодействия противника, а искалеченными, что уже попахивает прямым саботажем.
Флотские, будучи взвинченными до предела многочисленными японскими сюрпризами, ставящими на грань провала все мероприятие, и затеянное-то против всякого здравого смысла только из-за медлительности армии в Маньчжурии да по прямому приказу с самого верха, в долгу не остались и в ответ предложили выбирать места самим, раз они знают такие. Но начавшуюся было перепалку армейцев с моряками пресекли на корню и перешли к обсуждению возможности высадки шлюпками в самом порту. Это избавляло от подобных неожиданностей, но требовало прорыва транспортов в гавань. Стали думать, как это реализовать.
Поскольку время было дорого, совещание не затянулось. Уже через пятнадцать минут после появления Леша начали разъезжаться по своим местам. Конечно, в такой спешке предусмотреть все было невозможно, и как показали дальнейшие события, накладок избежать не удалось, но неожиданность и стремительность атаки решили все в нашу пользу.
К этому времени транспорты с десантом были вызваны со стоянки у бухты Сукуинора и медленно ползли к броненосцам, подбирая с воды последние катера, которых вконец загоняли все кому не лень с осмотром берегов. Ни миноносцам, ни миноноскам, как это предполагалось изначально, сменить «малышей», все так же перегруженных своими «пассажирами», до сих пор было некогда. Их и без того скудное поголовье заметно поредело за сегодня.
В 13:45 наша эскадра оказалась сосредоточена в северной части залива между входом в бухту Ионоура и восточным берегом залива, блокируя входной канал непосредственно порта Сасебо и подходы к устью реки Сугио, растянувшись отдельными вымпелами еще на полмили к югу.
Еще южнее к ней продвигались малым ходом три десантных парохода, снова начавшие готовить пехоту и высадочные средства. На их палубах толпились свежие батальоны, из которых формировали первую волну десанта. Уже побывавших на берегу отправляли в низа для отдыха и переодевали в сухое. Но всем было ясно, что этот отдых не затянется.
Со стороны казалось, что готовится высадка штурмовых групп для захвата форта, чтобы лишить прикрытия японские легкие миноносные силы, обороняющие вход в канал. В сложившихся обстоятельствах это было вполне логично и потому предсказуемо.
Видимость заметно улучшилась. Дождь давно прекратился, хотя серая сырая мгла все еще закрывала горизонт, ограничивая видимость семью-восемью милями. Дымовая завеса на входе по-прежнему стояла стеной. Шлюпки (точнее, залитый в них мазут) до сих пор не догорели. Оттуда, из густого дыма, периодически показывались катера, вероятно, следившие за эскадрой. Батареи на берегу молчали, но теперь уже этому молчанию никто не верил. Тем более что из глубины их позиций совсем недавно взлетели в небо сигнальные ракеты. Японцы явно еще не выдохлись и готовили очередную каверзу.
Но теперь была наша очередь удивлять. В 13:49 после сигнала с «Орла» ходившие до того вразнобой поперек входного канала русские истребители и миноносцы начали быстро набирать ход и разворачиваться на север, совершенно не тратя время на формирование хоть какого-то строя. Следом за ними, даже не попытавшись встать в колонну, просто кучей, двинулись все три малых броненосца, также увеличивая скорость своего движения, однако не особо разгоняясь.
Они не открывали огня, так как все время маневрировали, выходя на отмеченный вехами узкий проход. При этом «Сенявин», к моменту подачи сигнала еще стоявший носом к мысу Иорисаки, потерял значительное время на разворот и последующее «нащупывание» протраленного фарватера, из-за чего изрядно отстал от двух головных, не ставших его ждать и втянувшихся в канал с минимальными интервалами. В таком разомкнутом строе отряд Иессена и ушел в дым.
Эскадренные броненосцы немногим ранее открыли упреждающий огонь по японским батареям всеми калибрами, пока оставаясь без хода к югу от их позиций всего в восемнадцати кабельтовых. Сразу после короткой пристрелки шестидюймовками, давшей накрытие уже вторым залпом, применили сегментные снаряды главного калибра, подготовленные за время паузы по трубке, что дополнило воздействие шрапнели, выпускаемой с предельной скорострельностью из множества трехдюймовок. Так что пушкари с фортов покидали укрытия в весьма экстремальных условиях и явно нехотя.
Как и предполагалось, японские укрепления все еще сохранили боеспособность, но теперь им пришлось действовать с самого начала под плотным огнем, что заметно сказалось на частоте и точности залпов. А обстрел из полевых орудий и армейских гаубиц, хоть и начался спустя всего пару минут после первого нашего движения, учитывая заминку у крепостных пушек, был не так страшен и не смог задержать штурмовые колонны.
