Все уцелевшие миноноски получили приказ готовиться обеспечивать охранение эскадры при обратном прорыве. На них устраняли повреждения, пополняли убыль людей в экипажах и спешно принимали уголь и воду. Они благополучно успели засыпать свои угольные ямы до нормальных запасов, стоя под бортами больших броненосцев в заливе и «Донского» на северном внешнем рейде Осимы поочередно.
Радио пользоваться все еще не было возможности. С дежурившим у входа в залив ветераном-крейсером постоянно поддерживалась связь через «Аврору» или при помощи посыльных миноносок. Благодаря этому знали, что с той стороны все спокойно. На пределе видимости с юга и запада появлялись иногда японские вспомогательные крейсера, но попыток приблизиться не предпринимали. В пролив Терасима, все так же охраняемый катерами, вообще никто не входил. Стоявшие вдоль его восточного берега суда благополучно легли на дно, после чего торчавшие над водой верхние ярусы их надстроек, трубы и мачты перестали представлять интерес для нас.
Пароходные стоянки в заливе Сазаура и у острова Макура после непродолжительного обстрела с большой дистанции артиллерией «Донского» беспрепятственно осмотрели миноноски Черкашина. Трофеями там разжиться тоже не удалось. Часть судов успела сбежать, воспользовавшись нашей занятостью на восточном и южном направлениях и остатками тумана, цеплявшегося за многочисленные островки, а все остальные – стоявшие в довольно мелководных заливах пароходы и парусники – аккуратно притопили непосредственно перед переездом на берег их же экипажи. Там эвакуация уже не была такой поспешной, поэтому японцам удалось в большей мере обеспечить сохранность своего ставшего временно недвижимым имущества.
Только самые небольшие транспорты погрузились по палубу. У остальных над водой торчали даже борта. Мало-мальски осмотреть успели чуть более десятка судов. Пять из них, что имели горючие грузы, подожгли, а для уничтожения остальных уже не оставалось ни средств, ни времени, поэтому там только испортили все, что удалось достать, топором, ломом и кувалдой. К исходу дня ни на миноносках, ни на крейсере больше не осталось подрывных патронов, а снарядов в погребах не набиралось и четверти от комплекта. «Аврора» в этом деле также ничем помочь не могла.
Уже в плотных сумерках, осторожно пробираясь по спрямленному, расширенному и проверенному еще раз миноносками чистому от мин каналу, обозначенному световыми знаками, начали покидать разоренный порт Сасебо.
Последними из бухты выходили номерные миноносцы. Они охраняли «Индустри», который с заметным трудом подтащил к входному каналу большой плавучий док. Там, вместе с миноносцами, его начали разворачивать поперек прохода. Но ветром док отжало за пределы фарватера, что сопровождалось подрывом едва передвигавшейся высоченной громадины на двух японских минах. Он сразу просел одной стороной, уткнувшись в дно. При этом ветер продолжал сносить его с фарватера. Пришлось срочно привести в действие заложенные в потрохах и чудом не детонировавшие заряды, что ускорило затопление.
В итоге искореженное наружными и внутренними взрывами сооружение легло на грунт значительно севернее предполагаемого места, почти полностью скрывшись под водой. Это вынудило увеличить список брандеров, чтобы гарантированно перекрыть весь входной канал, бывший в этом месте шире и глубже. Благо выбрать было из чего.
В срочном порядке были подготовлены к затоплению рядом с ним все четыре парохода-приза из канала Хаики и устья реки Сугио. При осмотре выяснилось, что воды на этих довольно пожилых посудинах едва хватит до Цусимы. Угля чуть больше, но тоже немного, а груза практически нет. Так что в свете срочно потребовавшихся дополнительных средств для закупорки входа во вражескую базу хлопоты по доставке столь невзрачных призов в свои воды казались чрезмерными.
Из-за спешной закладки заряды на двух из них почти не повредили наружную обшивку, лишь эффектно вскрыв палубы под надстройками, разворотив при этом еще и котлы. Но от этого они не тонули, и их пришлось прикончить артиллерией с транспортов, оказавшихся ближе всех. Оставшиеся небольшие промежутки между «утопленниками» заполнили стальными баржами, притащенными «Индустри» и также расстрелянными с «Тобола» и «Кореи».
Так что после ухода Рожественского в гавань порта Сасебо могли войти только небольшие каботажники, с осадкой не больше чем у миноносца. Вход в Сасебский залив из-за значительной глубины перекрыть не представлялось возможным, так что этим даже не заморачивались. А мин на эскадре не было.
Оставив за кормой разрушенную японскую крепость, русская эскадра двинулась на запад. Благополучно миновав охраняемый миноносками и «Авророй» проход в японском минном поле на входе в залив, «Донской», единственный из крейсеров сохранивший боеспособность, и два эсминца развернулись завесой в полумиле перед главными силами. Миноноски Черкашина от самых входных створов ушли еще дальше вперед, ведя разведку.
Броненосцы снова шли в двух колоннах. В правой «ушаковцы», в левой «бородинцы». За ними – также в двух колоннах – пароходы. В правой трофеи, буксировавшие потерявшие ход корабли, в левой транспорты десанта, тянувшие поврежденные миноноски. Замыкала строй «Аврора», впереди которой маневрировали три номерных миноносца, в качестве резерва для проведения контратак в случае нападения.
До наступления полной темноты корабли активно обменивались семафорами. Начальники отрядов спешно готовили рапорты о потерях и повреждениях и передавали их на флагман. По мере поступления информации в штабе становилось все более ясно, что воевать теперь стало вообще нечем.
Хотя среди погибших в бою судов числились лишь корабли из разгромленной тральной партии и вооруженные трофейные пароходы, общая картина по эскадре вырисовывалась весьма печальная. Получили тяжелые повреждения и надолго вышли из строя оба бронепалубных крейсера. Повреждены «Донской» и все миноносцы. Кроме того, от интенсивной собственной стрельбы снова пришло в негодность несколько орудий, в том числе половина десятидюймовок «Ушакова»
[18]. Причем большая их часть, в том числе и обе тяжелые пушки, уже не подлежали ремонту. Заметно увеличилось рассеивание из-за износа у всех остальных главных калибров, чей ресурс, согласно статистическим данным, вплотную приблизился к пределу. Все это давало веские основания в самый неподходящий момент и от них ждать повторения ситуации, подобной той, что произошла с флагманом Иессена.
Даже будь пушки в полном порядке, боеприпасов в погребах оставалось явно недостаточно для серьезного боя. Дай бог от миноносцев отбиться. К этому следовало добавить тяжелые потери в высаживавшихся на берег стрелковых частях, что заметно ослабило островной гарнизон. Получалось, что, одержав очередную важную победу и избежав явных больших потерь от действий противника, эскадра тем не менее лишилась боеспособности, а совсем недавно обретенная передовая военно-морская база стала еще уязвимее.
