Клавдия Викторовна не могла похвастаться развитым логическим мышлением, но внезапно в ее голове что-то щелкнуло, и сложилась картина. Обитатель приюта вроде совсем здоровый заболел в пятницу. В субботу-воскресенье в интернате остаются только Валентина Ивановна и ее правая рука Бронислава. Та Самойловой в рот смотрит, кидается исполнять любые ее приказы. В понедельник, когда в пансионате появляются педагоги, Наталья Ивановна, Клавдия, тот, кто занедужил, уже умер. Иногда за месяц на тот свет уходили двое, а порой по полгода никто не умирал. Еще Клава вспомнила: когда в четверг вечером в интернат приезжает профессор, осматривает весь контингент и уезжает, то в пятницу кого-то спускают в изолятор. Если пофессора нет, никто не заболевает. Как его зовут, Панасина понятия не имела. Самойлова, кланяясь до пола, именовала его шефом. Все эти соображения тихо варились в голове санитарки, а потом случилась из ряда вон выходящая история.
На Восьмое марта Наталья Ивановна премировала санитарку аж месячным окладом. Клава ахнула от такой щедрости, рассыпалась в благодарностях и решила купить себе кое-что из одежды. Панасина доехала до московского торгового центра, побродила по лавкам, зашла в одну, где ей предложили оформить скидочную карту.
– Если заполните анкету, – прочирикала консультантка, то к нашей сегодняшней скидке в десять процентов на все добавится еще двадцать, как ВИП-покупателю. Это очень выгодно. Смотрите, какое пальто! Оно вам дешево обойдется.
– Где карту взять? – ажитировалась Клава, узнала, что на рецепшене, и поспешила к стойке.
Получив заветный кусок пластика, Клавдия уже хотела идти за пальто, но тут ее остановила женщина лет тридцати. Она попросила: «Вы можете заполнить за меня анкету? Я очки только что разбила! Вдаль отлично вижу, а вблизи все расплывается. Пожалуйста! Очень хочу получить скидку, а ее только до обеда оформляют и только сегодня».
– Помогу, помогу, – согласилась Клавдия, – но нужен паспорт.
Незнакомка обрадовалась.
– Ой, спасибо. Он со мной.
Клава вернулась к столику, незнакомка положила перед ней паспорт. Клавдия вздрогнула. Панасина Галина! Ну и ну. Фамилия, имя, как у покойной племянницы. И отчество совпадает. И дата рождения. И год.
Девушка заметила ее удивление.
– Что-то не так?
Клавдия опомнилась.
– Нет, нет. Отчество как из сказки – Аристарховна. Фамилия красивая – Панасина. И редкая, не слышала такую.
– Она у меня от родителей, – заулыбалась Галя, – самой нравится.
– Вы так хорошо выглядите, – пробормотала Клава, заполняя анкету, – смотритесь моложе, чем в документе указано.
– Маме до сорока лет алкоголь не продавали, – развеселилась блондинка, – генетика хорошая.
– Здорово, – пробормотала Клава, – место работы или учебы надо указать.
– Институт журналистики, первый курс, – отрапортовала блондинка и добавила: – Второе высшее получаю.
– Правильно, – одобрила Клава, – без знаний никуда.
Девица поблагодарила ее, получила карту и помчалась за покупками. А Клавдия, так и не купив пальто, отправилась домой.
Настя замолчала.
– Что вас так взбудоражило? – уточнила я.
– Она забрала себе данные Галочки, – пробормотала бабуля.
– Вполне вероятно, что вы встретили полную тезку племянницы, – предположила я.
– Сами в это верите? – усмехнулась Настя. – Еще можно представить, что Елена Николаевна Иванова имеет где-то своего двойника по паспорту. Елен – море, отчество тоже частое, фамилия нередкая. Но Панасина?! И отчество – Аристарховна? Когда бабуля мне все это сообщила, я живенько попросила одного из наших по базе прописки посмотреть. И что выяснилось?
– Что? – эхом отозвалась я.
– В Москве такая зарегистрирована на улице Монина! – воскликнула Настя. – Дом пять, квартира двенадцать. Я поехала туда, но не нашла блондинку. Там общежитие, коридорная система, полно гастарбайтеров. Стала расспрашивать про Галину, ее никто не знает. Но это неудивительно. Там нет квартир, только комнаты. Условия нечеловеческие: один туалет и душ на этаже. А их в здании семь. Двенадцатая комната на первом, там сейчас живет выходец из Средней Азии. «Какая Галя? Че Галя? Где Галя? Ваще не слышал, я поселился тут месяц назад. Когда въехал, здесь одна кровать и грязь остались». Это я вам его речь процитировала без мата. Еще интересный штрих. Эта Панасина теряла паспорт, ей по заявлению выдали новый. Знаете, когда она его посеяла? Вскоре после смерти Гали.
– Мне ее паспорт не отдали, – добавила Клавдия, – объяснили, что сдали в загс, я получила справку о смерти.
Глава шестнадцатая
На следующий день после вечернего чаепития мы всей командой сидели в офисе.
– Четыре человека, которые упомянуты в книге Игоря Аристова, умерли два раза, – отрапортовал Кузя, – Валентин Петрович Коркин, Анна Игоревна Абакулова, Григорий Юрьевич Лебедев, Ксения Федоровна Бузурукинская. Все они находились на попечении интерната в Юрасове, ушли из жизни от инфаркта-инсульта.
Кузя похлопал себя ладонью по груди.
– Оцените мои труды! И похвалите за друзей, пришлось кое-кого подключить и – опа! Я выяснил номера и серии паспортов покойных.
– Это возможно? – изумилась я.
Кузя прищурился.
– В нашей стране во многих местах царит бардак. Но кое-где образцовый порядок, там все заполнено, подшито, не утеряно. На беду не оцифровано, но у меня есть люди, которые ножками побегут по коридорам, ручками в ящиках пороются, и получи, Кузенька, инфу. Все названные мной люди похоронены, воскресли, посеяли паспорта, получили взамен новые. Деталь. Растеряхи обращались только в два отделения милиции: одним заведовал Глотин Никита Сергеевич, другим Попов Валерий Николаевич. Они сейчас тоже покойные, дело-то не вчера происходило. С новыми документами все ранее умершие жили долго и в конце концов второй раз отошли на небеса. Родственников у дважды рожденных, кроме Коркина, не было. А вот у Валентина Петровича зарегистрирован брак с Верой Семеновной, и она жива. Наверное, с ней интересно пообщаться. Интернат в Юрасове прекратил работу. Валентина Ивановна Самойлова, по возрасту пенсионерка, продала московскую недвижимость, купила домик в итальянском городке Лорето-Апрутино и уехала из России.
– Ого! – воскликнул Сеня.
– Местечко нетуристическое, – пояснил Кузя, – цены на квадратные метры заметно ниже московских. Продав столичную однушку, можно купить трехкомнатный коттедж с садиком, в котором растут персиковые деревья. Теплый климат, море, свежие продукты. Что еще нужно простому врачу, чтобы встретить старость? Наталья Ивановна скончалась от сердечного приступа. Вскоре после ее смерти интернат закрыли. Но, похоже, его готовили к ликвидации еще при жизни Королевой. За год до ее кончины в учреждении умерло шесть подопечных, а новых не прислали. И да, Галина Панасина являлась одной из обитательниц приюта: она умерла, потом вышла замуж за американца и улетела в США. Где она сейчас, я не узнал.
