– Слышала, сколько вы за беседу с журналистами берете, – протянула Катя, – мы с мамой на такое бабло три месяца хорошо проживем. Нет у нас денег. Че я сюда приперлась-то? Делать мне больше нечего, да? И мамашка только что из больнички, стент ей ставили, мы на ее пенсию живем, не богатые!
– Ой, как мне тебя жалко, – пригорюнилась жена полковника, – аж слезы к глазам подкатили. С виду ты здоровая, как молодая лошадь, а, оказывается, инвалид тяжелый. Сердце? Да?
– Чего? – разинула рот Катя. – Это у матери проблемы.
– Ты где работаешь? – резко спросила Марина.
– Я учусь! – гордо ответила девица.
– С утра до ночи? – не успокоилась Марина. – Вообще времени нет? В жральню быстрого питания работать пойти не способна? На мамину пенсию кушаешь?
– Ей надо диплом получить, – встала на защиту ленивой кровиночки Вера, – еще успеет в ярмо влезть.
Марина прищурилась.
– Хорошо. Сколько у тебя подписчиков в Инстаграме? Да не ври. Я могу открыть и посмотреть.
– Сто пятьдесят человек, – уныло призналась Катя.
– Хочешь сто пятьдесят тысяч? – осведомилась супруга Александра Михайловича.
Студентка кивнула, Марина села на диван.
– Опубликуешь мое видео с рецептом, и народ к тебе повалит.
– У меня нету… – начала Екатерина.
– Денег, – отмахнулась Маришка, – это я уже слышала. Получишь его бесплатно.
Катя заморгала.
– Вы шутите?
– Делать мне больше нечего, – усмехнулась Марина, – бесплатно – это без платы! Но с условием. Твоя мать тоже бесплатно, то есть без платы, кривляний и вранья, ответит детективам на все вопросы.
Марина повернулась к Вере.
– На все! Спросят, какие на вас трусы, – рассказывайте, иначе дочь не получит шанса превратить свой убогий Инстаграм в мало-мальски приличный.
– Мать! – подпрыгнула Катя. – Ты поняла? Немедленно отвечай!
– Но меня ни о чем не спросили, – растерялась Коркина.
– Прямо сейчас и начнем, – пообещал Дегтярев. – Кем был ваш муж?
– Уродом, – ответила вместо матери Катя.
– Будешь мешать, я уйду, – пригрозила Марина.
Вера опустила голову.
– Я всю жизнь без денег.
– Сочувствую, – согласился Собачкин, – средства нужны. Следует ли понять ваш ответ, как признание в заключении брака по расчету?
Екатерина рассмеялась и тут же прикрыла рот рукой.
– Катя ничего не знает, – прошептала Вера, – я люблю дочь, хочу ей помочь, согласна на ваше предложение, готова все рассказать. Но пусть девочка уйдет!
– Во! – подпрыгнула Катя. – Да никогда!
– Вставай, – скомандовала Марина, – чего время зря терять, запишешь интервью.
– Не-а, я хочу остаться, – уперлась девица.
– С какой целью? – нахмурилась жена полковника.
– Интересно послушать, чего я не знаю, – честно ответила Екатерина.
– Родителям в задницу заглядывать не надо, – отрезала Мариша. – Ты матери все докладываешь?
Катя усмехнулась.
– Не-а.
– И она имеет право на свои тайны, – резюмировала автор кулинарных шедевров, – идем отсюда. Ну? Я могу и передумать.
– Им тогда платить придется, – не сдавала позиций студентка.
– И что? – хмыкнула Марина, вставая. – Тебе нужно не о чужом кошельке печься, а о своем пиаре. Раз, два…
Катя вскочила и поспешила к двери.
Вера подождала, пока стихнет звук шагов за открытым окном, и начала рассказ.
Я слушала Коркину и понимала: ей не везло с рождения. У меня много знакомых, есть близкие подруги, с некоторыми я дружу с детства и хорошо знаю про испытания, с которыми они сталкивались в разные периоды своей жизни. Одни счастливчики, на других периодически валятся неприятности. Но у Веры в биографии, похоже, не было белых полос.
Ее мать, весьма обеспеченная женщина, врач, разведясь с первым мужем, отцом Веры, стала регулярно посещать загс. Новые браки существовали недолго. Разведясь в очередной раз, Вероника Станиславовна говорила:
– Все мужики козлы, – и сидела по вечерам дома с фужером коньяка.
О дочери она не заботилась. Верой занимались няни, которые менялись так часто, что малышка не успевала заучивать их имена, поэтому звала всех просто Нана.
После запойного периода у Вероники начинался сезон охоты на нового супруга, и вскоре играли шумную свадьбу. Женихи были внешне похожи: черноволосые, с карими глазами, стройные. Материальное их положение Веронику не интересовало, она сама могла содержать семью. Главным для нее являлся секс: Вера поняла это лет в пятнадцать.
Шло время, Вера росла, окончила школу, не поступила в институт. Почему мать не помогла дочке? Она опять находилась в сладком букетно-конфетном периоде и попросту забыла о том, что ее дочь абитуриентка. Девочка общалась с матерью пять минут в день. И разговоры их звучали так:
«Привет, как дела?»
«Спасибо, мама, хорошо!»
Все. Один раз в восьмом классе Вера заработала двойку в четверти по алгебре и рискнула сказать матери:
– У меня неуд.
– И что? – спросила Вероника.
– Надо исправить, иначе меня могут на второй год оставить, – прошептала дочь.
– Вот и постарайся, – отбила подачу Вероника.
– Я ничего не понимаю в уравнениях, – призналась дочь, – мне нужен репетитор.
Мать хмыкнула.
– Свои проблемы решай сама. Ты уже взрослая.
Вера все поняла и более никогда не беспокоила родительницу. Аттестат со всеми тройками она получила, но в институт не попала. Куда девочка отнесла документы? Ей очень хотелось уехать подальше от матери, поэтому она решила стать дипломатом, подала заявление в МГИМО и ее отсеяли сразу после сочинения.
Чем заняться, она понятия не имела, поэтому просто осела дома. Там же проводил время и очередной муж матери. Спутники Вероники с каждым ее новым браком становились все моложе. Максим был старше падчерицы всего на семь лет. И как-то так получилось совершенно случайно, непонятно для девушки…
Когда Вера сообразила, что беременна, она перепугалась и, изменив своему правилу никогда не обращаться к матери за помощью, сказала ей:
– У меня, наверное, будет ребенок!
– Что? – изумилась Вероника.
– Ты станешь бабушкой, – пролепетала дочь.
– Я? – возмутилась мать. – Я? Молодая женщина – и бабка? А ну покажи свидетельство о браке!
– Его нет, – прошептала девушка.
