– Хороший кофе, вкусный, крепкий. Давно такой не пил, беру растворимый, самый дешевый. Вы мне своего молотого немного с собой дадите?
– Обязательно, – пообещала я, – начинайте рассказ.
Кирилл взял с блюда булочку и заговорил.
Жить с такой матерью, как Раиса Ивановна, было бы невмоготу даже монаху, который достиг полного смирения. Шатунова могла вывести из себя кого угодно, включая ангела. Резкая, авторитарная, Рая требовала, чтобы дети поступали только так, как велит им она. Любая инициатива ребят искоренялась в момент ее зарождения. Надо было носить вещи, которые купила она, есть то, что она приготовила, не дружить с теми, кто не нравился Раисе Ивановне. Борис лет в шестнадцать стал мечтать о побеге. Старший сын часто слышал от матери:
– Окончишь школу, пойдешь в институт, получишь диплом. А уж потом я подумаю о твоей женитьбе. Жить одному, снимать квартиру с приятелями никогда не разрешу. Даже не мечтай о том, что начнешь пить, гулять, курить и с бабами кувыркаться. Твое дело – учиться на «отлично».
Чем больше мать говорила, как надо жить студенту, тем сильнее Боря мечтал унести ноги из родительского дома. Он знал, что тюрьма откроется, когда у него появится подходящая невеста. Какая? Москвичка со своей большой квартирой, дачей, автомобилем, деньгами, сирота, послушная воле Раисы Ивановны, не желающая иметь детей. Учительница Шатунова терпеть не могла подрастающее поколение, бабушкой становиться она не собиралась. Ну и где найти такую девушку? Их в природе просто не существует. Убежать из родительского дома у Бориса не хватало смелости, он мечтал, надеялся, что все как-то само собой уладится. И ведь получилось! Шатунов встретил Сталину. Та, правда, оказалась ненамного его старше и не во всем соответствовала идеалу невесты, у нее не имелось загородной недвижимости, машины, зато было свое мнение по многим вопросам. Дело дошло до знакомства предполагаемой жены с Раисой Ивановной, Кириллом и Аленой. Ну и ничего хорошего из этого не вышло. Будущая свекровь нашла у потенциальной невестки два паспорта в шкафу, поняла, что красавица не та, за кого себя выдает. Борис разозлился на девушку, порвал с ней отношения. На этой неприятной ноте история должна была навсегда завершиться. Но спустя несколько лет та, что прикидывалась Сталиной, подстерегла Бориса у его дома и заявила:
– У тебя родилась дочь!
Боря сначала испугался, но уже через секунду страх исчез, ему на смену пришла злость, он зашипел:
– Пошла на …! В следующий раз ври умнее. Скоро три года, как я тебя послал… Ухитрилась забеременеть по воздуху?
– Я понимала, что ты гаденыш, мамашин коврик для вытирания ног, – процедила бывшая невеста, – но из-за Танечки пришлось к тебе, недоноску, обращаться. Девочка родилась через восемь месяцев после того, как ваша гнилая семья признала меня недостойной невесткой. Удочери малышку. Денег от тебя мне не надо, требуется лишь отчество и запись в метрике, кто отец.
Разговор затянулся, девушка наседала на растерянного Борю. Тот, как всегда, попытался спрятать голову в песок, сказал:
– Успокойся, новость неожиданная. Дай мне неделю на размышление.
– Хорошо, – согласилась бывшая партнерша, – знаю, что ты помчишься за советом к своей мамаше. Передай ей: если в течение этого месяца ты не признаешь ребенка…
– Да зачем тебе я, если ты на алименты подавать не собираешься? – перебил ее Боря.
– У девочки в метрике прочерк, – вздохнула мать, – она незаконнорожденная получается. Трудности уже начались. В детской поликлинике медсестра на весь коридор заорала: «Маратова, это вы имени отца своей дочери не знаете? Ступайте к заведующей, она тем, кто не знает, от кого родила, дает талоны на бесплатное обслуживание на молочной кухне».
– И что дурного в ее словах? – не понял Борис. – Наоборот, хорошо, тебе жрачка бесплатная достанется.
Собеседница покраснела.
– Баба, которая рядом со мной сидела, схватила своего противного, сопливого мальчишку и унеслась со словами: «Пошли пересядем, тут шлюха с девчонкой, еще заразишься». Не хочу, чтобы к Танюше плохо относились в детском саду и в школе. Ей отец нужен. Скажи мамаше: пусть подавится своими деньгами, мне они не нужны. Просто признай девочку. Если в течение месяца не выполнишь мою просьбу, тогда я буду действовать иначе, добьюсь, что твое имя появится в метрике, и подам на алименты. Выбирай, как поступишь.
Кирилл прервал рассказ.
– Налейте мне еще кофейку.
Глава тридцать восьмая
Я опять поставила перед ним полную чашку.
– Вы так подробно передали беседу, словно сами при ней присутствовали.
Кирилл взял очередную булочку.
– Мать стала у Бори допытываться, почему тот смурной ходит, и он ей все вывалил. У! Что началось! Райка взбесилась, велела Борису ехать вместе с ней к девке, орала:
– Идиот! Только запишешь … на себя и до восемнадцати лет платить ей будешь! Да я давно знаю, что она беременная ходила!
– Откуда? – удивился Боря. – Чего мне не сказала?
– Оттуда, – завизжала Раиса, – ты кретин, незачем такому знать, что девка брюхатая.
Мать вытолкала старшего сына за дверь, громко вопя:
– Ну, сейчас ей мало не покажется.
Когда они ушли, сестра, наверное, через полчаса стала одеваться, я у нее спросил:
– Ты куда?
Она ответила:
– Тревожно очень! Предчувствие нехорошее, надо было с ними отправиться. Поеду к этой шалаве.
Ну и я с ней увязался. Да нам с дорогой не повезло. Маршрутку долго ждали, потом Алена упала, ударилась, пришлось на скамейке посидеть, до дома добрались, подъезд перепутали. В конце концов приперлись, поднялись на самый верх, мать и Борю не встретили. Алена позвонила, потом дернула дверь, та открылась. Мы вошли в квартиру. Тишина. Нехорошая такая, вязкая. Сестра прямо посинела, велела мне:
– Иди в кухню, осмотрись там, а я по комнатам пробегусь.
Кирилл с шумом выдохнул и продолжил:
– Не успел я по коридору пройти, как сестра меня догнала, за плечо схватила.
– Тс. Кирюха, скорей!
И тянет меня, я с ней отправился. Мы зашли в комнату, а там на диване мертвая девушка. В кровати ребенок стоит, маленький, молчит.
Алена зашептала:
– Кирюха, похоже, ее ножом в шею ткнули. Видишь?
Я вообще ничего сказать не мог. Хорошо, что не блеванул. Сестра не испугалась, деловито так говорит:
– Давай тело спрячем. Не хочу, чтобы маму в тюрьму посадили. Это она постаралась, Борька так не сделает. Трус он. Маманина работа, она у нас биолог, анатомию в старших классах преподавала. Видишь, как аккуратно вена на шее вскрыта?
Потом она шкаф открыла и обрадовалась:
– О-о-о! Места внизу много.
