— Здравствуйте, девушка, вы ко мне?
Динка обернулась, из-за усов ей приветливо улыбался оперуполномоченный Яременко, но что-то в его лице внушало ей смутную, безотчетную тревогу, в груди, как змея, ворочалось нечто тяжелое, громоздкое, неуютное. А потом словно вспышкой озарило, она скомкала визитку и спрятала руку за спиной.
— Нет, я просто иду мимо. Всего вам хорошего, Олег Евгеньевич, — и она круто повернула назад.
— Всего хорошего, — раздалось вслед задумчивое. Визитка полетела в первую же урну.
А Динка шла и ругала себя на чем свет стоит. Как она не поняла сразу, недаром ей не давали покоя слова Ланы: «Ты его любимая девушка, а я так, обслуга». Если Лана так хорошо осведомлена, она не может не знать, что Динка не встречается с Максимом, они вообще не видятся.
Лана со своей змеиной натурой не из тех, кто так просто сдается, она сквозь зубы едва процедила, что Макс променял ее на никакую Дину. И даже если он действительно говорил что-то подобное, она бы в жизни не стала передавать эти слова сопернице, которую ненавидит и нисколько этого не скрывает.
А уж о том, что можно сделать анонимный звонок в управление, и говорить не стоит, не следят же за Ланой по городу, в самом деле. Может, информация действительно верная, но то, что Лана преследовала цель подставить Дину перед Максимом звучит куда правдоподобнее.
Ей нужно просто передать то, что сказала Лана Домину, а он пусть сам разбирается. Хотя нет, если на него и правда открыта охота, ему не стоит открыто кататься по городу, а по телефону такие вещи не обсуждают.
Тогда Тимур? А вот здесь вопрос. Если бы не это его предложение руки и сердца, Динка бы даже думать не стала, но теперь сомнения холодком заползали в сердце. А что, если тот захочет воспользоваться моментом и остаться вне конкуренции? Господи, и как же ее угораздило вляпаться в эту «Санта-Барбару»?
Динка колотила в дверь «Рояля» в такт колотящемуся сердцу, напрочь позабыв о существовании звонка, пока дверь не открыл очередной незнакомый и заспанный боец Тимура.
—Ты чего ломишься? Совсем, что ли? — он возмущенно уставился на Динку, но та чуть ли не силой отпихнув его с дороги, ворвалась внутрь.
— Мне нужен Ворон, — сказала она парню, вперившись в него грозным взглядом.
— Мало ли кто тебе нужен, отдыхай иди, до смены еще долго, — попытался тот выставить Динку обратно, но она вцепилась намертво.
— Плющ, кто там? — выглянул из зала второй боец и, увидев Динку, барахтающуюся в руках Плюща, выкатил глаза: — Ты чего, отпусти ее. Хочешь, чтобы Тамерлан тебе яйца оторвал?
Значит, среди них она уже девушка Тимура? Или не девушка, Господи, она уже сама запуталась. А вообще, судя по высказываниям окружающих, и у Горца, и у Тамерлана весьма скудная фантазия относительно расправы с неугодными.
Плющ испуганно отдернул руки, Динка поправила платье и упрямо повторила:
— Мне нужен Ворон. Я отсюда не уйду, пока с ним не поговорю.
Второй боец окинул ее оценивающим взглядом и вышел. Отсутствовал он недолго, вернулся с трубкой и протянул Динке:
— На, держи. А ты башкой в другой раз думай, — это уже напарнику. Динка схватила трубку. Голос Ворона звучал, как из глубокого бункера.
— Дина, что случилось, чего ты буянишь?
— Сережа, миленький, приезжай, — зашептала она, прикрывая трубку рукой, но оба парня и так ушли и оставили ее в одиночестве. — Мне нужно тебе сказать что-то очень важное. И… не говори Тимуру, — заставила себя выдавить.
— Сиди на месте, я сейчас перезвоню, — сказал Ворон и отключился.
Через полчаса напарник Плюща — Динка так и не спросила, как его зовут — хмуро указал ей на дверь, они сели в машину и долго петляли по городским улицам, пока не оказались на одной из дальних окраин города. Динка здесь вообще никогда не была.
«Хонда» Сергея подъехала почти одновременно с ними, из нее вышли трое парней и встали неподалеку, осматриваясь по сторонам. Динка побежала к «Хонде» и кинулась на шею Ворону.
— Сереженька, как хорошо, что ты приехал.
Сергей быстро втянул ее в машину и закрыл дверцу.
— Дина, ты же не для этого меня вытащила?
Сбиваясь на каждом слове и путаясь, Динка рассказала ему все, что услышала от Ланы. Ворон, положив локти на руль, слушал внимательно, задавал наводящие вопросы и хмурился. А потом вдруг глянул на нее искоса и усмехнулся.
— А скажи мне, как это ты додумалась мне позвонить, а не поперлась в ментовку?
— Я поперлась, — Динка почувствовала, что заливается краской, — но по дороге передумала.
— Ох, Динка, — только и сказал Сережа, но Динка понимала, что под этим вздохом подразумевались исключительно матерные выражения.
— Я Тимуру тоже звонить не стала, — помолчав, добавила она. Ворон бросил на нее быстрый взгляд, но ничего не ответил.
— Значит так, — выдал он спустя некоторое время, — никому ничего не говори. Я скажу Горцу, пробьем, что там за киллер. А ты молодец, — он привычно привлек ее к себе и поцеловал в макушку, — так и делай, всегда иди за советом к старшим.
* * *
Они несколько недель вообще не появлялись в казино, ни Максим, ни Тимур, ни другие знакомые ей парни. Казино охраняли постоянно меняющиеся бойцы, и Динка даже перестала их запоминать. Телефон по вечерам тоже больше не звонил.
Она стояла на блэкджеке за крайним столом, когда открылась дверь, и в холл вошел Плоский, за ним Ворон, Тимур, Приплюснутый Лоб… Динка выбежала в холл, они все обернулись.
— А где Максим? — она смотрела на Тимура, тот подошел и взял ее за руку, но она выдернула руку. — Тимур, где он?
— Все, Кукла, нет больше твоего Максима, грохнули его, — сказал Плоский.
— Заткнись, придурок, — свирепо взглянул на него Тимур. Ворон молчал. — Дина, послушай…
— Да пусть знает, — Плоский уселся на диван, — вчера только похоронили. Памятник поставили — во! — он поднял руку вверх.
Динка в одночасье поняла, что значит выражение «земля ушла из-под ног», только не ушла, просто исчез пол под ногами, словно ее тело стало невесомым. И внутри все исчезло, заполнилось незнакомой, звенящей пустотой. Мир вокруг вдруг стал слишком контрастным, как на качественной пленке, и начал стремительно вращаться, воздуха катастрофически не хватало, она попыталась сделать вдох и не смогла.
И пока судорожно хрипела, сквозь серебристые точки увидела, как открылась дверь и в холл вошел Домин.
— Я сказал, что тебя грохнули, Горец, — как в тумане донесся голос Плоского.
— Какого…, — Домин бросился к Динке, схватил ее за плечи и встряхнул. Она задышала с всхлипом и закрыла лицо, с силой вдавливая ладони, чтобы унять этот серебристый рой.
— Я тебя урою, — это были единственные приличные слова Максима, дальше он общался с Плоским исключительно матом, при этом крепко держа ее за плечи, но Динка все равно слышала, как сквозь вату, поэтому ей было все равно.
