Ничего не изменилось, а ведь она так старательно вымарывала из памяти все, что хоть как-то было с ним связано. Но стоило им встретиться глазами, Динка увидела, как поначалу вспыхнули его глаза, и тут же снова стали безжизненными, как и лицо. Марго сияла рядом, раздавая улыбки, а Макс, не скрываясь, смотрел на Дину. И во время регистрации, когда говорил «да», тоже смотрел не нее, ей даже неловко стало, и она спряталась за Тимура.
Они сошлись близко только единожды, когда Тимур потащил ее поздравлять молодых, но Дина не стала изображать вселенское счастье, просто кивнула, пока Тимур дарил Маргарите цветы. А Максим по-прежнему смотрел на Дину, и ей было неуютно под этим пронзающим взглядом.
В ресторане Дина отпросилась у Тимура, чтобы не таскаться за ним по залу, он оставил ее в углу за столиком, и она следила за Максимом, и как-то так получалось, что он все время появлялся рядом. А потом снова их взгляды встретились.
«Что мы здесь делаем, Макс?», — она поймала себя на мысли, каким абсурдом ей кажется все, что с ними случилось, и стоит ей подойти, взять его за локоть и сказать: «Ну их всех, пойдем домой», — как он кивнет, закроет ее собой, и все вокруг исчезнут, как на рассвете исчезает сумрак. «Как так могло получиться, что между нами столько людей, как ты это допустил, Макс?»
Домин направился к выходу, и остальные потянулись за ним косяком, как будто они до сих пор в «Рояле»: Тимур, Ворон, Плоский и еще добрый десяток мужчин в костюмах. Что за привычка, ходить вот так толпой, словно стая волков? Марго, явно растерянная, осталась в окружении подружек, а Динка выскользнула из зала.
Ресторан находился на седьмом этаже, ниже был бар, а еще ниже гостиничные номера. Вверх вела темная лестница, Динке стало интересно, что там, и она поднялась на этаж выше. Там обнаружился еще один банкетный зал, дверь была приоткрыта, Динка заглянула — темно и тихо, самое место, где можно отдохнуть от шума и криков. Подошла к окну и залюбовалась ночным городом, свет от большого прожектора светил в окно, и бриллиант на шее искрился, словно живой. Динка улыбнулась и зажала его рукой. Сзади послышались шаги.
— А я тебя ищу, — Тимур подошел и обнял, прижавшись к спине. — Дина, — позвал полушепотом, — я все думаю над твоими словами. Ты абсолютно права, любимая, я не должен был заставлять тебя выходить за меня замуж так сразу, эта свадьба все только испортила. Скажи, как мне все исправить?
Динка повернулась к нему и внезапно увидела в двери знакомый силуэт. Наверное, Максим искал Тимура, но увидев их двоих, застыл в проеме. Динка обвила руками шею мужа и прошептала, касаясь губами уголков его губ:
— Давай не будем больше рыться в прошлом, Тимур.
Он слегка отодвинул ее и всмотрелся в лицо, освещенное лучом прожектора.
— Тебе все равно, что я был у Лены, или тебя это хоть немножко задело?
— Конечно задело, — она снова потянулась к нему, из-под опущенных ресниц наблюдая за замершим силуэтом, — ты же сам видел. Тебе хотелось меня позлить? — он кивнул, а Динка запустила пальцы ему в волосы и прошептала: — Поцелуй меня, Тимур.
— А если не только поцелую? — сказал хрипло, подхватил и усадил на подоконник.
— Значит, не только целуй, — она уже изгибалась в его руках, выпуская наружу ту, другую, проснувшуюся Диану, которая ответила на поцелуй с таким пылом, словно жаждущий путник прильнул к к живительному источнику. И добавила шепотом: — Я хочу тебя.
— Может, поедем в отель? — Тимур прикусил мочку уха и начал спускаться вниз по шее.
— Нет. Я хочу здесь, — она прижалась к его виску и смотрела на руки, безуспешно пытающиеся зажечь зажигалку. Та щелкала вхолостую, руки дрожали и смятая сигарета полетела в угол, уже вторая.
— Дина, я люблю тебя…
Волосы у Тимура были мягкие и густые, вокруг лба на лицо нависали пряди, делающие его похожим на голливудскую звезду. Дина целовала его лицо, а он, как в бреду, повторял ее имя. Его руки и губы становились все настойчивее, Дина вскрикнула и закусила пальцы, чтобы сдержать стон. Увидела перед собой вперившиеся в нее и горящие, как угли, глаза, и улыбнулась. А когда спустя время вновь подняла затуманенный взор, проем был пуст.
* * *
Ее разбудил телефонный звонок, Тимур осторожно переложил ее голову на подушку, а сам вышел с трубкой и прикрыл дверь, но все равно было слышно. Дина посмотрела на часы и застонала. Они ведь уснули только час или полтора назад, ну какая козлина с утра не дает выспаться?
— Макс, у меня жена спит, чего ты с утра будишь. Да, со мной спит. Ты что, совсем свихнулся? Конечно, сама, какое тебе вообще дело, ты уже в самолете должен быть. Как не полетели? Какого…
Он вышел из номера, и дальше Динка уже не разобрала. А когда по дороге домой в машине ждали Тимура, она услышала, как охранники переговаривались между собой:
— Слышал, Горец вчера бар разгромил?
— Какой бар? У него ж вроде в ресторане свадьба была.
— Ну да, он со свадьбы свалил, никто не знал, куда делся. А он в баре упился до чертиков, расхерачил бар, аквариум разбил, там на всю стену был. Прикинь, сколько воды вылилось, до первого этажа протекло. Хозяин здания приезжал, предъяву Горцу выкатил, там сумма космос.
— Так Горцу проще эту халабуду вместе с хозяином купить.
— Вроде и покупает.
— Он контуженый, говорят, нет?
— Та нет, то дружок у него был, Немец, его летом завалили, тот был на всю голову. А этот просто как выпьет, дурной становится. Он и не пьет потому…
Тимур забрался в машину и скомандовал ехать.
Глава 42
Динка стояла у окна и смотрела на падающий снег. Как хорошо, что этот Новый год будет снежным, а то которую зиму подряд не везло с новогодними праздниками — то слякоть, то пройдет дождь, а потом ударит мороз, то еще какой-нибудь природный коллапс. А что за Новый год без снега? И сейчас он падал именно так, как ей нравилось — медленно и тихо, как в мультфильмах из детства, пахнущего мандаринами и елочными игрушками.
Она хотела уехать встречать Новый год к маме, но выяснилось, что Тимур и вся его команда должны прибыть в столицу при параде и с женами на встречу Нового года, а заодно на негласную коронацию, как между собой они называли предстоящее мероприятие. И Тимур не разрешил ей сбежать. Он уже месяц практически жил в столице, домой наведывался редко, и всем давно было ясно, что Тамерлан вслед за Горцем вскоре окончательно переберется в столицу, оставив вместо себя Ворона.
Домин всего за пять месяцев сделал то, чего Чайковский не мог добиться последние годы. Он полностью, по выражению того же Ворона, «лег под ментов», а сделать это, не имея хороших связей среди силовиков невозможно, даже если ты прирожденный гений. Домин не стал налаживать связи на месте, он еще при жизни Бетховена, поймав правильную волну, поспособствовал переводу одного из земляков в столицу, и тот, заняв высокий пост, так лихо заработал в тандеме с Максимом, что все ошалели от напористости залетных провинциалов. Но схема Домина и его высокопоставленного покровителя оказалась настолько прибыльной, что остальным ничего не оставалось, кроме как включиться в игру.
