— И вы знаете имя человека, который это сделал? — спросил
Мамука.
— Знаю, — кивнул Дронго, — я могу вам все объяснить.
Он тяжело вздохнул и оглядел оставшихся людей.
— Вы действительно хотите, чтобы я все вам рассказал? —
спросил Дронго, обращаясь к Отари.
— Конечно, хочу. Я не могу понять, как погиб Олег. Не могу.
— Вы тоже хотите? — Теперь Дронго глядел на Мамуку.
— Я хочу знать все. Все, что случилось этой ночью, — твердо
сказал Сахвадзе.
— Ты тоже, Эдгар? — уточнил у своего друга Дронго.
— Мог бы меня и не спрашивать, — ответил Вейдеманис, — я бы
все равно от тебя не отстал, ты ведь меня знаешь.
— И вы, Людмила? Вы тоже хотите узнать правду? — посмотрел
на супругу художника Дронго.
Та кивнула головой, ничего не сказав.
— Неизвестный стрелял сверху, — начал Дронго. — Толдина
слышала какой-то крик, а потом раздался выстрел. Очевидно, стрелявший хотел,
чтобы Шарай повернулся к нему лицом. За несколько минут до этого я слышал шорох
в углу, где стояла винтовка. Когда я повернулся, там уже никого не было. Я
намеренно подошел и посмотрел. Винтовки тоже не было. Ее забрали, чтобы
выстрелить в убийцу.
— Кто забрал? — спросил Отари.
— Я не хотел рассказывать при всех, — сознался Дронго. —
Когда убили Нани, я закричал, чтобы вы все поднялись ко мне. И убийца должен
был спрятаться в коридоре, чтобы дождаться остальных мужчин. Но один человек не
находился внизу.
Этот человек соврал мне, сказав, что стоял внизу, у
лестницы, тогда как на самом деле он был в коридоре.
Вейдеманис взглянул на остальных. Все напряженно ждали
развязки этой кровавой истории.
— Тогда я стал спрашивать, кто именно спустился вниз. И вы,
Отари, сказали мне, что были внизу один. А ваша жена, когда я попытался
уточнить у нее, где она была, тоже сказала, что находилась внизу. Но вы
убеждали меня, что спустились один, тогда как Людмила зашла к Гасану. И я
понял, что кто-то из вас говорит не правду. Тогда я стал думать: кто из вас
меня обманывает и почему?
Логично было предположить, что Людмила действительно пошла к
Гасану, чтобы посмотреть, в каком состоянии он находится, перед тем как
спуститься вниз. А если это так, то она видела убийцу. Услышав крики, она вышла
из комнаты и должна была разглядеть хотя бы фигуру убийцы. Но она сказала, что
была внизу.
Значит, она намеренно меня обманула. «Почему? — спрашивал я
себя. — Почему она мне ничего не сказала?» И в этот момент я услышал, как
кто-то неизвестный взял винтовку.
Людмила сжала руку своему мужу так сильно, что тот
недоуменно взглянул на нее. Но она слушала Дронго, наклонившись к нему, словно
была готова вскочить со своего места, собравшись, как натянутая пружина.
— У меня хороший слух, — продолжал Дронго, — но я почти не
слышал, как поднимались по лестнице. Значит, тот, кто взял винтовку, обладал
легким шагом.
Он поднимался очень мягко. Логично предположить, что Людмила
увидела человека, который прятался в коридоре. Она узнала его и поняла, что
своим обвинением ничего не добьется: у нее не было ни доказательств, ни фактов.
Возможно и то, что убийство подруги сильно на нее повлияло. И вообще события
этой ночи на нас всех плохо подействовали. Она взяла винтовку и спрятала ее в
комнате Гасана.
Отари посмотрел на жену и перевел изумленный взгляд на
Дронго. Даже Мамука был взволнован и напуган этой историей.
— Людмила дождалась, когда Олег снова вышел из кухни. Он
начал спускаться по лестнице, и тут она позвала его. Толдина, которая в страхе
прислушивалась к каждому шороху, услышала, как Людмила окликнула убийцу. Затем,
когда он обернулся, она выстрелила ему в живот. Он свалился с лестницы, а она
бросила ему вслед винтовку — орудие смерти и снова вернулась к Гасану. Вот,
собственно, и все.
Отари только сейчас почувствовал, как сильно сжимают его
руку тонкие пальцы жены. Он с невольным стоном высвободился.
— Людмила, это правда? — спросил он, не веря Дронго.
Супруга молчала.
— Хотите знать, как я определил, кто именно стрелял? —
спросил Дронго.
— Я осмотрел винтовку — на ней были заметны характерные
царапины. Такое впечатление, что на руке стрелявшего было большое серебряное
кольцо, которое и оставило эти царапины.
— Не может быть, — прошептал Отари по-грузински, — этого не
может быть.
Людмила, скажи, что это не правда. Скажи, прошу тебя!
Людмила встала со своего места. Она гордо подняла голову.
— Да, — сказала она громким голосом, — это я убила мерзавца.
Я видела, как он ударил Нани. Я не успела закричать, и он отступил в коридор.
Но на кухне горела свеча, и я все видела. Я не успела крикнуть, но поняла, что
Бог выбрал меня, чтобы покарать убийцу. Потом я взяла винтовку и выстрелила в
него. Это я убила его. И мне не стыдно.
— Людмила, — прошептал Мамука. Он поднялся со стула и
бросился перед ней на колени. — Прости меня, прости, — шептал он, обращаясь к
жене своего друга. — Это я виноват. У меня от горя помутился рассудок. Ты
святая! Спасибо тебе. Но как ты могла? Как ты могла?
— Очевидно, у нее был шок после убийства вашей жены, —
предположил Вейдеманис, — так иногда бывает. Но в любом случае самосуд — это не
метод…
— Вы ей ничего не сделаете! — закричал Мамука, поворачиваясь
к Дронго.
Он вскочил на ноги. — Вы расскажете всем, что стрелял я. Вы
слышите меня? Я стрелял в убийцу своей жены, и я должен быть наказан по закону.
Вы меня понимаете?
— Нет, — сказал Дронго, — не понимаю. Мамука сжал кулаки и
сделал шаг вперед.
— Тогда я убью вас!
— Подожди! — крикнул Отари, обращаясь к другу. — На винтовке
остались отпечатки пальцев моей жены. При чем тут ты, Мамука? Ты же слышал, что
он сказал про царапины. Там остались отпечатки пальцев Людмилы.
Он взглянул на жену.
— Зачем ты это сделала сама? Почему не сказала мне?
— Я испугалась, когда увидела его, — призналась она, — а
потом разозлилась на себя. Я вспомнила о дедах Нани… Я вспомнила… о твоих
предках, кольцо которых я ношу. Если она могла войти в пламя ради любимого
мужа, разве не должна была я сделать то, что сделала? Это не так страшно.
Прости меня, Отари.
— Господи, теперь тебя посадят в тюрьму! — закусил губу ее
муж. — Как же ты могла такое сделать?
— Там нет ее отпечатков, — вдруг сказал Дронго.
