Но времени было немало. Давно рассвело, где-то перекрикивались работники, мычала корова, пару раз прокричал петух. Я последний раз оглядела себя в мутное зеркало — пожалуй, мне не нужен этот безобразный платок, и вышла.
Большую комнату, где мы вчера сидели с Лэнгли и Питером, я нашла сразу. Сейчас там раскатывала на столе тесто круглолицая румяная женщина средних лет. Увидев меня, она просияла.
— Доброго утречка, госпожа администратор! Я Мэри, матушка Питера. Вот уж как, не дождался меня господин директор, но ничего, ничего, зато на обед я такие клецки сделаю, пальчики оближете! А Марта пойдет ярких трав соберет, да со свежей баранинкой…
— Погодите! — Сердце у меня ухнуло в живот и забилось там часто-часто. И так сильно, что отдавалось в горле. — Господин директор уехал?
— Так да, — ответила Мэри, не прекращая возню с тестом. — Уехал еще ночью, как вы спать пошли. Так я-то его понимаю, порождения Нечистого мужчин никогда и не трогают, они только нашу сестру мучить горазды. Так что прав он, что вас тут оставил.
— Как оставил? — выкрикнула я дрожащим голосом.
Я отказывалась это понимать. Как Лэнгли мог уехать один?
— Так и оставил, — а Мэри были без разницы мои терзания, да и видела ли она их? — Заплатил Питеру за ваш постой, хорошо заплатил, грех жаловаться, и был таков. Да вы садитесь, госпожа администратор. Поживете у нас пару дней, а можно и больше, говорю же, грех жаловаться…
Я была ему нужна. Госпожа Джонсон отправила меня с ним специально!
Что же услышал Лэнгли вчера такого, чего не услышала я?
Что же произошло?
Я стояла, растерянная, и не знала, что предпринять. Даже вспомнить разговор не могла, не то что слова, которые насторожили Лэнгли. Он уехал — и это все, о чем я была в состоянии думать. Почти предательство. Или же не почти? Госпожа Джонсон рассчитывала на меня, Лэнгли решил иначе. Ничего не сказал, просто исчез, и нет смысла обвинять Мэри и Питера и накидываться на них с упреками, они приняли то, что им сообщил Лэнгли — важный господин, директор Школы Лекарниц.
— Мэри, — прошептала я не своим голосом, — он что-то сказал вам?
— Я не знаю, госпожа администратор, — Мэри, как мне показалось, расстроилась. — Я не видела его, но огорчилась, я так хотела поехать в храм, а Питер — ну, Питер уже убежал в хлев, ну да ладно, время-то у меня еще будет.
— Вы хотели поехать в храм, — повторила я. Да, конечно. Благословить Образы. Как спросить тактично и не обидеть ее? — Разве сегодня какой-то праздник?
— Нет, — засмеялась Мэри. — Да и нам что до праздников, у нас праздник, когда урожай. Сущие, конечно, меня покарают за хулу, но я к ним за помощью. — Она отложила тесто в сторону, посмотрела на него, взяла скалку, задумалась. — Да вам ни к чему слушать глупые речи, госпожа администратор, вон можете пока погулять, дождя нет, кто знает, возможно, до завтра и не развезет дорогу.
Я не хотела гулять. Мне нужно было… да, мне нужно было ехать следом за Лэнгли. Как можно скорее, мне стоило торопиться. Но я смотрела на Мэри — я должна была задать ей последний вопрос.
— Эмпус, — выдохнула я. — Скажите, вы боитесь эмпуса?
Глава тридцать вторая
— Эмпуса? — переспросила Мэри. Во взгляде ее было непонимание. — Сущие, это что еще такое?
Я перевела дух. Помолчала, собираясь с мыслями. Мэри положила скалку, ждала.
— Вы хотели отвезти Образы…
— Питер! — с досадой воскликнула Мэри и хлопнула себя по бедрам. На юбке остались следы муки — четкие отпечатки ладоней. — Питер никогда не верил! Но вот надо высмеять мать! Ну да ладно. Порождения Нечистого не трогают мужчин, но Марта, Марта, девочка моя…
— Мэри, пожалуйста! — взмолилась я. — Что вы хотели сделать с Образами? И зачем?
— Благословить, госпожа администратор! Благословленные Образы не позволят упырю зайти в дом!
Я припомнила местные легенды. Везде ли они одинаковые? В Школе считалось, что упырь — живое дерево, способное проникнуть ветками сквозь стены и высосать кровь жертвы. Что на этот счет скажет Мэри?
— Но у вас нет деревьев во дворе, — растерялась я. Мэри покачала головой, снова обтерла руки о юбку.
— Нет, как им быть, когда каждый клочок земли на счету. — Крестьяне есть крестьяне, подумала я. — Ох, глупо все, госпожа администратор. Вы вот госпожа образованная. Да у вас и детей, почитай, нет. — Она тяжело вздохнула, села, посмотрела на меня изучающе. — Я бы не верила сказкам, некогда верить, но видите, Марта еще младенцем была, как ваша травница рассказала, как дерево в окно в Школе бьется. Так у вас там благословенное место, монастырь. А ну как ваша святость ограждает от зла? А к нам из леса придет, что нам делать?
Я облизала губы.
— Зачем она говорила вам это?
— Да кто же знает, госпожа администратор! Дурная была. Так и я не умнее, — Мэри усмехнулась. — Вот разумею, что глупости, а сердце за малышку болит. Муж мой, даруют Сущие ему покой, все ругался, от дома ей хотел отказать, а как откажешь, когда за навоз живые деньги шли. Мы тут не разбрасываемся деньгами…
Меня так и тянуло расспросить про эмпуса, но я сознавала, как мнительная женщина, боящаяся за свое дитя, воспримет мои вопросы. Мало ей упырей, будет страшиться еще и того, чего до сих пор не страшилась, и что мне тогда делать с чувством вины?
Но если эмпус опасен? По-настоящему опасен? У них теплый дом. А разве ему это мешает?
Мэри расценила мое молчание по-своему.
— А что за эмпус такой? — с подозрением спросила она. — Откуда взялся?
Я ругала себя, но сказанного не воротишь. И все же я не могла решить: предупредить ее или не стоит?
— Я слышала, что его Образами отпугивают. — Улыбка вышла неуверенной и фальшивой. — Потому и спросила вас. Вероятно, ошиблась.
— Не слышала о таком, — опять покачала головой Мэри, и я уже не сомневалась — она опросит всех работников в ближайшие полчаса. — Впрочем, может, он в лесах и не водится?
Я еще могла все исправить! Сущие были милостивы ко мне или, возможно, к работящей Мэри.
— Поэтому я удивилась, — с готовностью отозвалась я. — Это морская тварь. Топит корабли, потому моряки берут в плавание Образы…
Как я научилась лихо врать! Мое лицо, как мне почудилось, пошло пятнами. Благословенная ложь, пусть во спасение, не перестает быть отвратительной ложью. Куда заведут меня добрые намерения? В какую пропасть еще я скачусь, гоняясь за призраками?
Мэри повеселела, вернулась к тесту, но я подошла ближе, просительно заглянув ей в глаза.
— Мне нужно ехать, — сказала я. — Господин директор… он отправился по своим делам, а у меня есть разговор к… — Как назвал его Питер? — Господину Оуэну.
Я ведь не ошиблась? Нет, Мэри посмотрела на меня и кивнула. Кто же он такой?
