Он не мог быть эмпусом, и я легко убедилась бы в этом, как только нашла эту книгу. Он не самоубийца, его повесили, и, как сказал Лэнгли, его грех могли отмолить. Вряд ли кто-то так сделал.
У госпожи Коул другая версия этих событий. Она считала ее истинной? Я ведь неверно понимала историю про эмпуса, пока не вспомнила слова Трэвис и Мэдисон досконально. Все проявляется в таких мелочах. Совсем в мелочах. Можно было бы все оставить как есть. И мне, и госпоже Коул.
Она кому-то мстила за Лайзу? Другая причина? Лайза погибла от чьих-то рук? Немыслимо, невозможно, чтобы малышку убила родная тетка. Бедную сироту. Ей было всего четырнадцать лет — ребенок. Как Новоявленная Вероника, той тоже было четырнадцать лет.
Я поймала себя на том, что смотрю на книгу. С вырванными страницами, утратившую секрет. Но книга здесь, мы ее привезли, Лэнгли отдал ее мне — не отнес госпоже Джонсон, как планировал. Покушение на меня — информация в книге — книга, лежащая в моей комнате. Она не так необходима госпоже Джонсон, как нужна здесь, сейчас, у меня?
Они сделали из меня наживку? Оставив в полном неведении. Посчитали, что я как Джонни, которого терзают студентки. Но я не Джонни, Фил меня не починит. Кроме того, у меня есть гордость.
Как ни странно, у меня не было гнева. Напротив, я мыслила четко и ясно. И Лэнгли, и госпожа Джонсон знали, что госпожа Коул тотчас придет ко мне, только вот не учли, что книгу она не увидит. Конечно, я позволяла входить к себе всем, но не сегодня, потому что сегодня в моей комнате был неуместный предмет. Сюртук Лэнгли. Моя стеснительность сыграла скверную шутку.
Я взяла книгу, готовая это поправить. И если бы меня кто спросил, почему я отважилась, я сказала бы — я устала от лжи. Я оскорбилась, что являюсь приманкой. Мне словно надавали пощечин — я хотела дать достойный ответ.
Где госпожа Коул — у себя в комнате? Там она не одна. В Школе у нее не было класса, но ей могли за эти два дня отдать любой из пустующих.
Я постучала в дверь комнаты госпожи Стрэндж и госпожи Коул. Если я права, то убийца сейчас спит на кровати собственной жертвы.
Не отвечали мне долго, и я уже собиралась уйти, как госпожа Коул приоткрыла дверь — похоже, я разбудила ее, сколько же времени я потеряла, решая задачки?
Госпожа Коул смотрела на меня непонимающе, потом вышла, протиснувшись боком в щель, и закрыла за собой дверь. Я стояла в обнимку с книгой и улыбалась как можно более беззаботно, подыскивая слова, а госпожа Коул мрачнела.
Слишком поздно я поняла, что должна не один час быть мертвой.
Глава тридцать восьмая
— Я все знаю, — с вызовом сказала я, и это был мой испуг, конечно. — И хочу за свое молчание платы.
Ложь во спасение. Только вот в чье? В мое, очевидно, но госпожа Коул смотрела на меня непонимающе. Или тоже делала вид. Все лгут.
Я подняла книгу выше, чтобы госпожа Коул решила, что надо сыграть в игру, которую я ей навязываю. У нее не было выбора — у меня тоже.
— Что это? — спросила она с любопытством. — Отобрала у студенток?
Книга походила на девчачий дневник или альбом с похабными картинками. Были ли такие в Дессийских Перевалах или за хранение подобного можно получить плетей, я не знала.
Новая выдумка вырвалась прежде, чем я успела ее осознать.
— Увидела у крестьянина и выкупила. Как раз годы жизни Новоявленной Вероники, мне стало так интересно…
— Расспроси старуху Джонсон, — махнула госпожа Коул рукой, сохраняя невозмутимость. Неудивительно, что никто не мог заподозрить ее. Ни малейшего страха. — Она расскажет тебе те еще небылицы.
Госпожа Джонсон. Вот к чему моя ложь.
— Хотите, возьмите ее себе, — предложила я. — Там есть и про Юджина.
В коридоре не было никого, кроме нас, и вряд ли бы кто появился.
— Лучше продолжить разговор у меня. Вы ведь не хотите, чтобы все узнали об этом? Мое молчание стоит дорого, но у вас деньги есть.
Госпожа Коул сдержала улыбку, и мне показалось, что я ошибаюсь. Она говорила мне словно — да, деньги есть, но я не пойму, к чему ты клонишь. И я, не выпуская книгу из рук, кивнула в сторону своей комнаты.
Я шла и слушала шаги госпожи Коул. Я знала, она может ударить сзади. Так же она ударила Арчи, он был стар, но крепок, и он очнулся, он встал и дошел до комнаты, успел даже остановить кровь. Потом он умер. От яда, как все остальные.
Против воли я начала спешить и убеждала себя, что она не станет нападать в коридоре. В любой момент может выглянуть кто угодно. Госпожа Коул умнее, намного умнее, она сейчас просчитывает все варианты. Она уже знает, что сегодня прикончит меня.
Возле двери я остановилась.
— Прошу вас.
Госпожа Коул кивнула, и снова у меня закралось сомнение, на этот раз более сильное. Она убийца? Но я зашла за ней следом, внимательно наблюдая, куда она будет смотреть. На чайник и чашку, и запаха нет, как если бы я пила чай. Она уже все поняла — как я поняла. Хорошо.
Госпожа Коул села на кровать Нэн, будто специально подальше от меня. С моей комнатой никто не соседничал, крохотная подсобка и с другой стороны — вентиляционная шахта прачечной.
Я села к себе на кровать. Госпожа Коул молчала, я не знала, добрый это знак или нет. Первый ход мой, но было ли это моим преимуществом?
— Почему Арчи? — задала я вопрос. — Он безобидный старик. Вам его было не жаль?
Госпожа Коул неопределенно пожала плечами. Что это значило? «Я не понимаю тебя?» «Я жду, пока ты раскроешь все карты?»
— Он прекрасно видел во тьме… Я не могла понять, почему он то в страхе кричит, что ему угрожает что-то, то заявляет, что все выдумал. Он действительно видел вас.
Криспин. Почему он?
— Вы прогнали лошадей, чтобы никто не отправился за подмогой. — Я не сводила с госпожи Коул взгляд. — Вы с лошадьми с детства и знали наших лошадей хорошо… Умели управляться с ними, могли заставить их убежать. Ленивая лошадь и трусливый жеребчик вас подвели. Или кто-то вам помешал? Нэн Крэйг?
Я не получила никакого ответа.
— Наверное, вы хотели разогнать лошадей еще тогда, когда отравили беднягу Криспина. Он не дал бы вам причинить им зло. Арчи вас видел? Он шантажировал вас, правда? Поэтому он так стремился укрыться в Школе и был рад, что вы остались за ее стенами.
Госпожа Коул ничего не говорила в свою защиту. Была невиновна или я попадала в цель.
— Я видела вас в одну ночь. Я приняла вас за эмпуса. Я испугалась, решив, что мои дни сочтены.
Губы госпожи Коул дрогнули. Я прочитала — «так и есть, девочка». Так и есть.
— А потом вы крикнули ночью. В ту самую ночь, когда я отправила к вам Арчи, не зная, что посылаю его на смерть. Вы уже заплатили ему за молчание? Он пошел, не подозревая подвоха. Я думаю, он ограничился единственной платой, много ли требовалось старику? И когда он шел назад, вы ударили его по голове. Вы знали, что кто-то из преподавателей услышит ваш крик и встревожится, но не пойдет никуда сам.
