— Надо было кудри завить, — поправляя прическу, вздохнула. — А врач ничего, хорошенький да. Был? Вот будь я на двадцать лет моложе…
Мы с мамой переглянулись и вышли из комнаты, отправившись пить чай.
Она приехала час назад в срочном порядке, едва узнала, что на нас напали. Самого Влада мы с бабушкой отгрузили в квартиру, а я дозвонилась Семену — главе охранной службы Амира, которые все еще стояли внизу. Оказывается, пока нас тут пытались пристрелить отлично сделанной зажигалкой ввиду пистолета, они были заняты проверкой доставщика пиццы. Их чутье не подвело — парень нес при себе героин в пакетиках. Судя по всему, это была личная доставка кому-то в квартиру, в которой он не сознался.
Было ли это случайным стечением обстоятельств, или кто-то намеренно отправил дилера в наш благополучный дом вместе с потенциальным «убийцей». Не знаю, однако Влад толком ничего не рассказал, после того, как очухался от удара. В его кармане мы нашли наш домашний адрес, несколько пачек жвачки и все. Ни смартфона, ни каких-либо документов. Сам же Смольчук нес какой-то бессвязный бред про преследователей, фотографии и мировые заговоры.
А потом его забрали люди Амира, а у нашего дома поселился наряд полиции.
— Я настоятельно рекомендую вам ограничить походы куда-либо, — в сотый раз устало произнес участковый, делая пометки в своей книжечке, пока мы кивали, провожая его из квартиры.
Все соседи выскочили на лестничные площадки. Кто-то заинтересованно снимал крестовый поход Влада до машины с мигалками, кто-то интересовался у нас, где труп. Затем другие спрашивали, сильно нас перестреляли и к концу дня уже весь дом обсуждал перестрелку банд из подворотни на лестничной клетке семьи Магазинчиковых.
Я сделала вывод: кто бы за всем не стоял, ему что-то было нужно. Это либо было связанно с Амиром, либо нет. Достаточно вспомнить парней, что интересовались мною в редакции, и для меня до сих пор загадка, как они на меня вышли.
«Камеры на улице, подруга. Не тупи. Тебя могли засечь по камерам», — проговорил Ибрагим, когда я чуть позже дозвонилась ему, рассказав вкратце всю ситуацию.
Задумчиво перебирая снимки с уезжающим Ярицким — уверена, что приходили за ними — в сотый раз пыталась разглядеть по смазанным изображениям хоть что-то. Что в них такого? Кроме части номера, машины? Может они из-за этого пришли за ними? Не хотят, чтобы машину нашли?
— Ну. Хорошо, зачем им несколько испорченных снимков? И вся ситуация с встречей в Китай-городе, — я пожала плечами, прикусывая губу. — Ерунда же, Рязанов.
«Ерунда не ерунда, а может ты там что-то преступное засняла, но не видишь», — фыркнул в ответ друг.
Я услышала тихий скреб, заметив на пороге в комнату маму, показавшей мне коробку Рафаэло, и качнула головой. Сейчас не до конфет, да и не уверена, что хочу говорить с ней пока. Мама знала гораздо больше, и все это время молчала. А если бы пистолет оказался настоящим, а бабушка не успела среагировать? Послали Влада зеленые, или кто-то еще — это не имело никакого значения. Сейчас ее тайны не вопрос безопасности.
«Твой хахаль-то где? Мне может приехать?», — спросил Рязанов второй раз за наш непродолжительный диалог, отчего я вздрогнула.
Амир отзвонился и спросил, как у нас дела. Пообещал разобраться с охраной, но сам лично не явился, хотя мне бы очень хотелось его увидеть. Возможно, это все глупые девичьи обиды, однако, мне казалось, я значу больше в его жизни. Или он дал мне это почувствовать ночью. Но видимо недостаточно, чтобы оставить свой драгоценный завод!
— Он на работе, — буркнула я, вглядываясь в сморкающиеся сумерки и ощущая дикую усталость. Упала прямо на подушки, разглядывая потолок. Задумчиво скользя взором по парочке трещин. — Сам знаешь: взрыв, проблемы финансовые…
«Ага, короче, он забил», — хмыкнул на том конце Ибрагим, отчего я внезапно разозлилась, подорвавшись и недовольно процедив:
— Неправда. Просто занят.
Ответ «ну, да» с легким ироничным подтекстом одновременно взбесил и заставил задуматься. Ведь есть доля правды в словах Ибрагима, что уже врать самой себе. Только все равно хотела защитить Доронова, несмотря на бесцеремонное отталкивание на второе место своих приоритетов. С одной стороны, понимаю: он сделал все, чтобы меня защитить и от его приезда сейчас ничего бы не изменилось. Завод терпит многомиллионные убытки, тысячи людей могут остаться без работы. Это не сказочка про Золушку, где герой бросается в пекло, наплевав на собственные обязательства — это жизнь, тут просто так ярмо не скинешь.
С другой, как все девочки, жаждала внимания. Оно было мне нужно ради ощущения равновесия, которое я ощущала только подле Амира. Мне было нужно ощутить его присутствие подле себя и просто побыть немного маленькой беззащитной девочкой.
Пока я бесцельно бродила по просторам интернета, мама шуршала на кухне, переговариваясь с бабушкой. Идти к ним не хотелось, как и вообще выходить из комнаты. Если проанализировать все, что произошло сегодня — это стресс. Равный тому, что испытала, увидев видео с Жанной. Пусть пистолет был бутафорским, но в достаточной степени натуралистичным. От этого стало страшно не только за себя — за близких, за любимых. Пока люди точно оголтелые снимали селфи на фоне полицейского «бобика», они не осознавали всего пережитого ужаса. Что я испытала за эти несчастные секунды.
Вновь провела пальцем по экрану. Задумчиво застыв и почти не видя невольно открытой статьи. Лишь услышав звук открываемой двери, очнулась и подняла голову, увидев маму с двумя кружками горячего шоколада и все теми же Рафаэло.
— Я с миром, — подняла она руки, пока я сверлила ее взглядом. Мама подвинула ближе кресло к моей кровати и поставила на него коробку конфет, а кружки на край стола
— Ты в порядке? — осторожно спросила меня, оглядывая с ног до головы. Мы, кажется, это уже проходили, когда она только прибежала с работы и бросилась меня обнимать, ощупывая каждый миллиметр.
Я кивнула, потянувшись за принесенными извиняющимися дарами и со вздохом надорвала упаковку.
— Знаешь, это все какая-то ерунда. — пробурчала я, сунув в рот, посыпанный кокосовой стружкой, кругляшек, с хрустом раскусывая его и наслаждаясь мягким сладким сливочным вкусом. Прислонилась к маминому плечу, взяв у нее из рук поданную кружку и с удовольствием сжала ладонями теплые керамические бока.
— Ничего не сходится и ничего не стыкуется. Я уже уходила и в начало, и в конец, но данных так мало. Придется тащиться завтра в библиотеку и рыться в старых записях. Должно же быть хоть что-то, — сама не понимала, зачем ей это говорю, но мне просто нужно было. Поделиться, попробовать услышать мнение со стороны или просто услышать себя.
Успокоиться, а затем вновь ринуться в бой. Я не знала, что хотела конкретно найти завтра в библиотеке, мне надо было заполнить неизвестные чем-то, дабы уравнение хотя бы выглядело решаемым. Но чем дальше я заходила в своем расследовании, тем больше убеждалась, что возможно мотивы зеленых касались не только участка продаваемой земли в заповедной зоне.
