Не считая Циркова, нескольких политиков, отца Амира и парочки живущих заграницей беглых преступников — никого не осталось. При этом отец Амира утверждал, что вышел из «Зеленого слона» раньше, чем отец начал раскручивать это дело. Что доказывали и снимки, и записи. Но вдруг я все-таки ошиблась?
«Чеченец. Ресторан Бистрот — 22:40 — встреча по вопросам передачи природоохранного объекта»
«Плаза — 18:00 — благотворительный аукцион»
«Радиозавод Темп — 00:45 — чеченец, встреча по вопросу незаконной передачи»
Несколько раз мелькало прозвище этого таинственного «информатора» отца, но никакой конкретной информации. Место, время, причина — все, что записывал отец для собственного удобства. К некоторым записям удалось подобрать фотографии, сделанные явно издалека. Он узнавал встречи и собирал данные по крупицам на всех и каждого. Политики, чиновники, частные предприниматели, продажные работники правоохранительных органов. Вроде Иннокентия Котова, который тоже был в списке имен, хотя на снимках его не было.
И ничего про деньги, вообще. Может папа о них не знал?
Шум снаружи привлек внимания. Кто-то крикнул, и я подошла ближе, прислушавшись к беготне. Один из охранников поинтересовался происходящим, а в ответ громко крикнул другой:
— Вертолет увидели, вроде мимо пролетел, но босс хочет проверить!
Я затаила дыхание и вздрогнула. Вертолет? Они могли заметить активность снаружи? Может быть это полиция или просто кто-то пролетал мимо? Сердце забилось в надежде и, заметавшись по комнате. Голова закружилась, отчего я случайно задела угол стола, больно ударившись и ойкнув от боли. Тот пошатнулся и горстка листов, снимков, записок упала на пол, разлетевшись повсюду. Прикрыв глаза, провела рукой по спутанным волосам и устало выдохнула, качнув головой.
— Лиля, успокойся. Слышишь? — пробормотала сама себе, усевшись на корточки и принявшись собирать сброшенные документы, сетуя на свою неуклюжесть. Десятки лиц, мест, ничего примечательного. Крики за дверьми стали громче, однако я их уже не слышала, вглядываясь перед собой.
Три снимка с разницей с пару лет, а на них старый покосившийся сарай. Я его узнала сразу: замок тот же и частично обвалившаяся крыша, пусть выглядел он тут намного лучше. Бросив снимки на пол, я принялась рыться в остальных фотографиях и бумагах отца, выискивая что-нибудь еще. Несколько снимков заброшенного поселка летом и весной, сделанных с разных ракурсов. На парочке были видны люди, таскающие какие-то ящики. Вряд ли деньги, скорей всего наркотики или что-то еще. Слишком много их было — именно они были сделаны за пару лет до смерти папы.
«Чеченец — 12:30 — Красный»
«Чеченец — 16:00 — Красный — общий сбор»
Раньше я думала, что «Красный» — это предупреждение о чем-то. Возможно, срочная встреча с информатором. До меня никак не доходило, что так отец упомянул название заброшенного поселка — Красная гора. Ведь судя по снимкам, именно тут изначально располагалась база «Зеленого слона». И именно эту территорию они так рьяно отстаивали в пикетах и митингах, сорвав сделку по продаже.
И если здесь все началось, то возможно деньги тоже остались тут?
Я как раз успела взять в руку снимок сарая, когда дверь в мою комнату неожиданно распахнулась. Резко обернувшись, с удивлением заметила мечущихся людей и Максуда, бросившегося ко мне.
— Вставай! — приказал он, хватая меня за руку, рывком поднимая с пола.
— Что происходит?! — я попыталась вырваться, наступив ему на ногу.
Но в зимних ботинках он ничего не почувствовал, зато удар по лицу я ощутила прекрасно. В голове зазвенело, комната покачнулась второй раз, а тошнота вновь подступила к горлу и холодное дуло пистолета прижалось к виску. Я замерла, стараясь не шевелится, медленно втянув носом воздух.
— Дернешься — пристрелю, — прорычал Максуд, крепко удерживая мою вывернутую до боли руку. Щеку жгло, разбитая губа саднила, хотя я этого почти не чувствовала из-за страха и паники.
— Двигай, — рыкнул Каримович, толкая вперед. Мимо проскочил один из охранников. А следом появился Михаил с пистолетом. Я бросила взгляд на комнату Семена и с силой прикусила губу, боясь о нем напомнить, сжимая крепко фотографию.
— Макс? — потянул Серов, настороженно глядя на психа позади меня и крепче сжал пистолет, пока я, сглотнув, старалась дышать, как можно тише. Липкий страх заставил содрогнуться. Едва холодный взгляд карих глаз мазнул по мне.
— Извини, брат, но я не собираюсь отправляться в тюрягу! Нас накрыли, понимаешь? Все! Это конец! Валим девку и через окно в лес, там есть шанс оторваться!
— Еще не конец, — потянул Миша, оглядев меня с ног до головы.
Я втянула носом воздух и услышала тихую усмешку, от которой внутри скрутило все органы. Семи пядей во лбу не надо — Амир нашел нас вместе с полицией. Да только вместе с радостью появилась горечь, стоило прочесть собственный приговор в глазах Михаила, едва он поднял руку с пистолетом.
Выстрел прозвучал раньше, чем я успела это осознать и закричать. Позади меня что-то бухнуло. А через секунду дошло, что меня больше никто не удерживает. Более того, на лице растекалось что-то теплое и коснувшись пальцами щеки, я с трудом открыла глаза, увидев кровь.
— Не советую смотреть назад, — проговорил Михаил холодно. Вздрогнув, взглянула на него, хватая ртом воздух и из ослабевших пальцев выпала фотография. Он даже не заметил ее, глядя на меня и держа перед собой пистолет.
— Пошли, Лиля, — потянул Миша, подойдя совсем близко. — Теперь ты — моя полная гарантия на свободу.
Я успела только мельком заметить лежащего Максуда, который был уже скорее мертв, чем жив. Можно было попытаться сопротивляться, отбиться или ударить его, но мышцы сковало до такой степени, что не сразу поняла куда меня тащат. Лишь уже будучи на кухне, заметив в окне несколько человек в военной форме, наконец очнулась. Свобода близко — вот она, рукой подать. Мне даже казалось, я видела Амира в окружении полиции. Мельком, совсем краем, но от этого надежда буквально придала сил. Недолго думая, я бросилась прямо на Серова, набросившись на него в тот момент, когда он откинул коврик. Вцепившись ему в шею и щеки, оставила несколько царапин в борьбе, пока мощный удар об стену затылком не прекратил мое сопротивление. Мир вокруг в сотый раз перевернулся и померк на пару минут. Что-то скрипнуло, а я с трудом разлепила глаза, попытавшись двинуться.
— Нихрена он не получит, слышишь? — прошипели мне прямо над ухом, и сильные больно дернула за волосы на затылке. Боль ударила в виски, отчего невольно вскрикнула, почувствовав, как меня тащат.
— Помогите!
Ледяной бетонный пол, на который я рухнула, ободрал мне ладони и отбил колени. Едва успела выставить, скатывая вниз по лестнице в подпол и больно ударяясь всем телом. Внутри было темно, пахло сыростью, а от холода мгновенно пошли мурашки по всему телу, остужая боль. С трудом приподнялась, шаря ладонями вокруг и подняла голову, увидев ухмыляющееся лицо Серова перед тем, как он захлопнул подпольный люк, выдохнув:
