- Но я думаю, вам следует хорошенько за ней приглядывать, ведь миссис Хадсон направлялась в сторону города, где вы живете.
- И не только я.
- Не только, - согласился детектив. – Но раз ее труп нашли на дороге в Гринтаун, то стоит опасаться, что маньяк орудует в вашем районе.
- А с чего вы вообще решили, что это маньяк? Может, это единичный случай, бытовое убийство.
- Так скажем, полицейская чуйка. Поговаривают, раз оно совершено в канун Хэллоуина, к нему могут быть причастны всевозможные запрещенные секты. По крайней мере, об этом трубят сейчас все газеты.
- Но вы в это не верите?
- Я – нет, - он покачал головой. - Но вернемся к вам, мистер Блайт. Где вы были пятнадцатого октября с восьми до десяти вечера?
- У себя дома, вместе со своей женой.
- И она может подтвердить это?
- Конечно.
- Хорошо. Спасибо за помощь.
Донован кивнул и направился к двери.
- Мистер Блайт, - обернулся он на пороге, - будьте так любезны, до окончания расследования не покидайте город.
- Непременно.
Когда за детективом захлопнулась дверь, Кайл схватил листок бумаги со своего стола, смял его и с силой швырнул в сторону.
ГЛАВА 19
Луна создала естественные циклы,
цивилизация их похерила.
Том Роббинс «Натюрморт с дятлом»
- Как хорошо, что ты, наконец-то, решила нас навестить, деточка.
Миссис Мэтьюз поставила на стол две чашки чая и целую корзину домашнего печенья.
- Дай-ка, я на тебя хорошенько погляжу.
Женщина коснулась рукой подбородка девушки и внимательно всмотрелась в ее лицо. За три года, что они не виделись, Присцилла немало изменилась. Ее личико из наивно-подросткового приобрело черты взрослой женщины. Лицо, кстати, было единственной частью тела, что не пополнело за этот срок. Наоборот, оно немного вытянулось, щеки впали, и теперь на нем хорошо обрисовывались высокие скулы. Длинные волосы Присцилла теперь заплетала в косу. А увеличившееся на два размера тело, приобрело довольно соблазнительные формы.
А Джина, супруга профессора Мэтьюза, не изменилась совсем. Она по-прежнему красила свои короткие кудрявые волосы в красный цвет, драпировала худую фигуру в мешковатые костюмы и использовала яркую губную помаду.
- Почему ты не давала о себе знать столько времени? – миссис Мэтьюз выглядела очень огорченной.
Ясное дело, они с мужем так много сделали для девушки: обеспечили работой, заботились, относились как к дочери, а она вышла замуж, уехала и даже перестала звонить. Присцилле было очень неудобно.
- Прости меня, Джина. Я действительно поступила по-свински. Совсем не было времени.
Женщина понимающе кивнула.
- Семейная жизнь, - она хитро улыбнулась, - она такая. Правда, милый!
Последние слова были произнесены довольно громко и обращены к ее мужу, который в этот момент появился в дверях кухни. Наверное, впервые в жизни Присцилла видела профессора Мэтьюза не в деловом костюме, а в домашнем халате и тапочках. За последние три года профессор, казалось, постарел лет на десять. Его некогда густые волосы, слегка задетые сединой, теперь стали совсем белыми, он отпустил усы, похудел и немного сгорбился. Присцилла чувствовала, что в этом есть и ее вина тоже.
- Сплетничаете, девочки? – При виде девушки профессор Мэтьюз расцвел в улыбке.
- Обсуждаем нерадивых мужей, Джордж, - ответила Джина
- О, а когда мы с коллегами-мужчинами собираемся в баре после занятий, то только и успеваем расхваливать своих чудесных жен, - он подмигнул Присцилле.
Джина хихикнула, а девушка расплылась в улыбке. Эта домашняя семейная обстановка вызвала в душе у Присциллы одновременно множество чувств. Вот бы у них с Кайлом после стольких лет совместной жизни были такие же отношения, как у этой милой пары. Но в последнее время девушка стала побаиваться, что ни то, что отношения, а долговечность их брака не будет такой, как у этих прекрасных людей.
- Если честно, - решила признаться девушка, - я в Колумбусе лишь проездом. Еду навестить маму в Алабаму, вот и заехала увидеть подругу. Вы ее помните, Кристина Кадлекова?
Мэтьюзы переглянулись.
- Да, - кивнула Присцилла, - я не планировала визит к вам и очень раскаиваюсь в этом. Вы так много сделали для меня, а я даже не удосужилась послать вам открытку на Рождество.
Джина тепло улыбнулась, а профессор подарил ей такой добрый взгляд, что Присцилла поняла, они ее простили, и от этого стало еще более стыдно. Святые люди, а она…
- Ну, а как поживает твой супруг? - спросил мужчина.
Его голос звучал слегка тревожно, и девушка вспомнила, как профессор сомневался в ее выборе, и поспешила успокоить его:
- Все прекрасно. Я счастлива.
Мужчина кивнул.
- Я рад за тебя.
- Ну, а что мы тут сидим? - Джина всплеснула руками. - Давайте перейдем в зал.
- Увы, девочки, я вынужден вас оставить. У меня коллоквиум после обеда.
Он поцеловал супругу и еще раз подмигнул Присцилле. Когда профессор ушел, Джина и ее гостья переместились на диван в гостиной. Пожилая женщина положила на колени старый фотоальбом.
- Никогда ведь тебе его не показывала?
Присцилла покачала головой.
- Здесь вся история нашего рода, еще с того времени, как впервые изобрели фотоаппарат.
И Джина стала вынимать по одной старые фотографии и показывать их девушке. Присцилла была удивлена, ее родители никогда не занимались составлением генеалогического древа, и молодая женщина понятия не имела о своих предках. А тут все представители рода Мэтюзов где-то сердито, где-то лучезарно улыбаясь, смотрели на нее с пожелтевших фотокарточек. Удивительно.
- Раньше вы имели двойную фамилию? - спросила она Джину - Некоторые фотографии так подписаны.
- Да, так было до тысяча девятьсот шестнадцатого года, когда преподобный Клаус Робин Мэтьюз, вот его фото, основатель одного из баптистских сект в Калифорнии, посчитал, что двойные фамилии от лукавого. С тех пор осталась только Мэтьюз.
Девушка улыбнулась.
- Вы имели интересных родственников.
- Да уж. - Джина закатила глаза, - предки моего мужа были оригинальными людьми. Там были и пророки, и убийцы, и выдающиеся ученые, и деградирующие пьяницы. Был даже один, объявивший себя солнцеедом?
- Как это?
- Говорил, что питается только солнечным светом.
- И как долго он протянул на такой "диете"?
