ГЛАВА 26
Взошла луна.
Прекрасным изваяньем
В ее лучах ты замерла.
Озарена серебряным сияньем.
Иную суть ты навсегда обрела.
Обрела.
Эпидемия «Взошла луна»
Присцилла медленно приходила в себя. Ее голова кружилась от тошнотворного запаха, мысли путались, перед глазами плыло. Чем ей заткнули нос?
Она хотела потереть виски, но поняла, что руки ее связаны. А сама она сидит на стуле, привязанная к нему. Девушка попыталась припомнить последние события. Она узнала тайну Кайла, ушла из дома, села в машину к Мэтьюзам… О Боже!
Она посмотрела перед собой. Напротив нее стояли Джина и Джордж и внимательно рассматривали девушку.
- Привет, Присцилла!
Джина выглядела немного смущенной, словно ей было стыдно, что еще некоторое время назад она поставила Прис подножку, а ее муж заткнул ей рот платком с пахучей жидкостью. При воспоминании о жидкости девушке снова сделалось плохо.
- Как ты себя чувствуешь? – поинтересовалась миссис Мэтьюз.
- Джина? Профессор? Где мы?
- Я же говорил тебе, что мы сняли небольшой домик за городом. Скажи, здесь миленько, - ответил мужчина.
Присцилла осмотрелась. Она сидела в маленькой комнате, скорее всего, спальне, возле окна. Обстановка была очень аскетичная: старая кровать, тумбочка, пожелтевшие обои на стенах, - вряд ли этот дом пользуется большой популярностью у людей.
- Что происходит? Почему вы связали меня?
Девушка попыталась освободиться, но у нее ничего не вышло. Пожилой мужчина усмехнулся, глядя на ее бесплодные попытки.
- Даже не старайся, девочка, у тебя все равно ничего не получится. Поэтому будешь сидеть здесь связанная, по крайней пока не придет твой обожаемый супруг, - голос профессора звучал цинично, даже зло.
При упоминании Кайла, кровь в ее жилах похолодела.
- Зачем вам мой муж? И объясните же, в конце концов, что здесь происходит! – потребовала девушка.
- Я же говорил тебе, Присцилла. Я предупреждал, что не надо тебе с ним связываться. Но ты меня не послушала. Отчасти это и твоя вина тоже.
- В чем моя вина?
- Не нужно было связывать свою жизнь с оборотнем.
Девушка вздрогнула.
- Я не понимаю, о чем вы говорите.
- Все ты понимаешь, - Мэтьюз улыбнулся. – Монстр, что в полнолуние превращается из человека в животное и убивает людей. Вот кем является твой дорогой муженек!
- Это неправда!
- Еще какая правда, девочка, - Джина скрестила руки на худощавой груди. – По вине такого чудовища погибла наша дочь.
- Что?
- Я же рассказывала тебе о моей бедной Кристен, что ее убил какой-то выродок. Так вот им был оборотень!
Девушка оторопело уставилась на них.
- М-мне очень жаль. Но при чем тут Кайл? Он никого не убивал!
- Какая разница! – закричал профессор Мэтьюз. – Он такой же монстр, как ублюдок, убивший Кристен, и он поплатится за все.
Присцилла попыталась успокоиться и вникнуть в произошедшее. Все случившееся казалось нереальным. Она сидит в каком-то заброшенном доме, связанная на стуле, а напротив нее стоят очень близкие ей люди, которых еще недавно она считала чуть ли ни родителями. Но они смотрят на нее, как на врага, обвиняют в страшных грехах, и это они связали ее и притащили сюда. Боже, да что происходит в ее жизни?!
- Я понимаю, вы опечалены смертью дочери, и я вам искренне сочувствую, но это же не повод убивать других людей.
- Твой муж - не человек, он проклятый оборотень!
- Ка-ак вы узнали?
В глазах профессора появился довольный блеск.
- Я многое знаю. Я слежу, разведываю, поглядываю - все как положено охотникам с юга.
Девушка прикрыла глаза.
- Ну, конечно. Кавана. Вот где я видела это имя, в вашем семейном альбоме. Некогда двойная фамилия Мэтьюзов.
Мужчина улыбнулся.
- Верно. Я потомок великого война – избавителя мира от нечисти. И я продолжил дело своих праотцов. Знаешь, как много тварей я убил за свою жизнь, и твоей муж со своими дружками будут одними из них.
Присцилле казалось все дурным сном. Ее жизнь напоминала дешевый голливудский фильм: оборотни, старые сказки, а теперь еще и профессор. Милый, добрый профессор Мэтьюз, который так заботился о ней, помогал. А Джина! Нежная, хрупкая Джина, что закормила ее своими плюшками и опоила вкусным чаем. Куда катится мир?!
Тем временем мужчина, явно довольный, что нашел такого внимательного слушателя, продолжил:
- Когда умерла Кристен, я стал искать. От полиции не было никакого толку. В этом можно убедиться и сейчас, когда я подкинул против Блайта столько улик, а этот тупой детектив даже не смог сложить два и два.
- Так это вы убили Молли и ту другую девушку?
- Ну, конечно! – мужчина был удивлен недогадливостью бывшей подопечной. – А кто же еще? Естественно, они не были оборотнями, но что ни сделаешь для правого дела. Так вот, на чем я остановился? Ах да, я выследил эту мразь, нашел убийцу своей дочери, но еще я обнаружил, что он не просто человек, а самый настоящий монстр. Я все доложил полиции, но они подняли меня на смех, приняли за сумасшедшего. Меня? Доктора наук, человека с тремя высшими образованиями, преподавателя университета?!
Мэтьюз был в гневе, его глаза метали искры.
- Но я сам добрался до этого выродка и прикончил его. А потом вдруг обнаружил, что этим занимался мой предок, и тогда я понял – это был знак. Смерть Кристен была лишь символом, таким образом Бог направил меня на мой истинный путь, открыл мое предназначение.
- Что вы несете? Как можно называть убийство людей – предназначением?
- А я не убиваю людей! Я очищаю землю от заразы! И ты, - он ткнул пальцем в девушку, - тоже должна была вернуться к своим истокам и работать со мной на пару. А ты думаешь, я просто так нашел тебя в Бирмингеме, буквально вытащил из помойки, привез в Колумбус, устроил в престижнейший университет, взял под свое крыло? Нет, только потому, что ты Барановски! Мы должны были действовать с тобой вместе, вскоре я бы открылся тебе и всему научил. И снова весь мир боготворил бы охотников с юга.
Он в упор посмотрел на Присциллу, и девушка увидела в его глазах то, что никогда не замечала раньше. Безумие. Это человек был сумасшедшим. Абсолютным психом.
- Но ты предала все, что так долго создавали наши предки, предала нас. Связалась с монстром, отдала ему свое тело. Кто знает, может, ты уже носишь в своем чреве его выродка, - он так посмотрел на ее живот, что девушка еле подавила в себе желание снова сделать попытку развязать руки, чтобы прикрыться ими.
