А значит, ни в какое свадебное путешествие они с Антоном не поедут. Пропали путевки! Пока-то сделают новый паспорт… Нет, ну куда, куда, куда можно было его запрятать?! Тварь, сволочь, мерзавка!
Мало того что на свадьбе ей все нервы вымотала, так и медовый месяц изгадила! Вместо того чтобы наслаждаться поездкой с любимым по миру, она теперь должна, как дура, сидеть дома и тупо ждать, пока папа организует все заново!
Наташа яростно выдернула из стола ящик и перевернула его содержимое на пол. И здесь нет проклятущего паспорта! Она вытряхнула на пол второй. Следом полетел и сам ящик.
— Викуля, ты чего буянишь? — в дверях стоял Антон и ласково улыбался. — Лучше вспомни наконец, куда ты положила паспорт.
— Да не помню я! Не помню! — в сердцах заорала Наташа. Как же они все достали с этим идиотским вопросом! — То есть я-то помню, что положила его в сейф, — произнесла она уже спокойней. возвращаясь к роли сестры. — А вот почему его там нет — не знаю!
— Может, его Наташка стащила? — предположил Антон. — Надо ей позвонить. Хотя нет — по телефону не ответит. Нужно съездить в клинику и душу из нее вытрясти, если не признается, куда спрятала паспорт.
— Нет! — пискнула Наташа сорвавшимся голосом. Если он сейчас надоумит родителей… — Илья Алексеевич говорил, что Наташку нельзя беспокоить… Что иначе… Иначе, — в панике лопотала она,— сорвем все лечение. Да и не могла сестра взять мой паспорт!
— Не могла?! А по-моему, подлость как раз в духе этой бешеной гюрзы! — на последних словах Антон презрительно, чуть ли не с отвращением скривил красивые губы.
На Наташу словно вылили ушат ледяной воды, и она едва не задохнулась от возмущения. Это он кого бешеной гюрзой назвал?! Ее?! С языка были готовы сорваться десятки самых грязных ругательств, Наташа сдерживалась из последних сил.
— Ну хорошо, Викуль, давай просто позвоним ей, — Антон обнял ее за талию, нежно прижал к себе, шепча на ухо заговорщически и… безумно эротично. — Наверняка паспорт взяла эта тупая мразь – думала, что так вовсе лишит нас медового месяца. У нее ж мозгов, что у курицы — только на мелкие пакости и хватает.
Наташу трясло и, кажется, она задыхалась уже реально. По крайней мере, набрать воздуха в легкие никак не могла. Хотелось вцепиться Антону в красивое личико и разодрать его до крови, до мяса, до кости. Вот, значит, как он относится к ней? Пальцы крючились сами.
Нет, Ната, спокойно. Спокойно! Он же думает, что говорит с Вичкой. И просто подыгрывает ее ненависти к ней. Конечно, именно так! И чего распереживалась. Наташа наконец вздохнула полной грудью.
— Вика, вы здесь везде посмотрели? — раздался с порога отцовский голос.
Наташа вздрогнула всем телом. А когда папин взгляд остановился на куче хлама, вытряхнутого из ящиков, у нее чуть не потемнело в глазах. Вика никогда бы не обошлась так со своими вещами.
— Дочка, что с тобой? — в голосе отца звучала тревога.
— Папочка, я случайно… уронила.
Наташа пулей кинулась складывать барахло обратно в ящики. Антон помогал ей.
— Вика-Вика… Не хватало только, чтобы и ты стала вести себя как Наташа… — печально прошептал Станислав Викентьевич, выходя за порог.
Глава 4
Завтрак тоже принесли в покои. Но едва Вика допила последний глоток напитка, здорово похожего на кофе, но все же немного отличающегося от земного, явился Блайвор. Со старинным фолиантом в руках.
Зашел изнасиловать ее по пути из библиотеки?
Шутки шутками, а чашка почему-то выскользнула из рук и, по закону подлости, конечно же, разбилась. Ну вот, теперь она еще и разозлила хозяина замка — чашка была достойна царского сервиза — он вряд ли готов терпеть убытки от непрошеных гостей.
Вика принесла извинения, не слишком надеясь, что они будут приняты. Но злости в синих глазах, как ни странно, не было вовсе. Блайвор улыбнулся одними губами, вручил ей книгу и стал собирать с пола осколки — почему-то сам, слуг не позвал. Затем, сложив черепки на низком столике, за которым она завтракала, принялся прилаживать один к другому. Склеить, что ли, хочет? Впрочем, они у него прекрасно прилипали друг к другу и без всякого клея.
Вика наблюдала за его действиями как завороженная. Что за чудеса? Неужели какая-то магия?
В итоге не хватило крошечного осколка — снаружи чашки осталась выбоинка. Блайвор шарил по полу внимательным взглядом. Но Вика заметила кусочек фарфора первой — он отскочил к окну, метнулась за ним, едва не уронив книгу. Да что ж за невезение сегодня — неуклюжей-то она никогда не была.
Прижав палец к осколку, подняла его с пола и протянула мужчине. Тот снял осколок с пальца едва заметным касанием. Но взгляд — он снова обжег, хотя, возможно, всплыл в памяти и наложился тот вчерашний, и Вика непроизвольно отпрянула. Блайвор холодно усмехнулся. Вот теперь его взгляд стал если не злым, то жестким уж точно.
А провоцировать-то его явно не стоило.
Он вставил осколочек на место и сжал чашку в руках. «Красивые у него руки, — невольно подумалось Вике, словно этой мыслью она хотела извиниться за свое поведение, — что называется — музыкальные».
Всего через десять секунд все трещины исчезли без следа, чашка стала как новая. Лихо! Как пить дать, магия. И тут Вика вспомнила загадку с собственным платьем. Неужто и его вот так же восстановили из рванья? Пожалуй, это самое логичное объяснение феномену. Но не Блайвор же вскакивал среди ночи, чтобы починить ей платье. Наверное, здесь есть маги и среди слуг?.. Кстати, купол над грибами в сметане тоже был создан явно не им самим — ведь он в тот момент находился в кабинете.
Поставив чашку на блюдце, Блайвор подошел к ней, раскрыл лежавшую у нее на коленях книгу на первой странице и уселся на подлокотник кресла слева. Зачем ей книга. Вика не представляла — она говорить-то на их языке не умеет, не то что читать. Но еще меньше девушка понимала, как ей поступить. Он устроился на подлокотнике так, что их тела соприкасались — вроде бы невзначай, но тем не менее. Если снова отодвинуться — он наверняка взбесится. А если остаться на месте — вдруг он вообще воспримет это как приглашение к действию? Вике не хотелось ни того, ни другого.
Она повернула голову. На его губах играла какая-то непонятная, но, как ей показалось, достаточно самодовольная улыбка. Так это месть за ее реакцию на случайное прикосновение?! Конечно, с ее стороны дергаться, как от ядовитой змеи, было некрасиво. Только после вчерашнего буйства желания в глазах ему вообще не с чего оскорбляться.
Вика решительно передвинулась вплотную к правому подлокотнику.
Правда, она тогда тоже совершила непростительную ошибку. Ей следовало немедля затворить дверь, а не пялиться, как будто ее приглашали подержать свечку.
Блайвор поднялся с подлокотника и, переместившись на диван, хлопнул рукой по сидению справа от себя. Вика не стала спорить и тоже пересела, снова положив книгу на колени. Он начал читать текст, ведя пальцем под строкой. Вика по-прежнему не понимала, к чему это — ведь смысл прочитанного оставался ей неизвестен.
