Странно, с чего ей вообще пришло в голову про рельеф мышц? А еще вдруг подумалось, что никогда раньше мужские руки, даже руки Антона, не казались ей настолько надежными. Но сейчас она была абсолютно уверена, свалиться с лошади ей не дадут ни при каких обстоятельствах.
Но с чего вообще вдруг такие мысли?! — одернула она саму себя. Впрочем, они уже свернули с дороги и теперь двигались гораздо медленнее. А вскоре, когда въехали в чащу, вовсе перешли на шаг. Только Блайвор по-прежнему, прижимал ее к своей крепкой груди, и в голове у Вики творилось черт те что.
Она даже поймала себя на мысли, что ей совсем не хочется слезать с лошади, когда они наконец приехали на место. Тем более что Наташки тут не обнаружилось.
— Где же ее теперь искать? — растерялась Вика. — Может, позовешь волков?
Она повернула голову к Блайвору… и дернулась от неожиданности: на нее смотрели синие глаза огромного волка. Черныш? Вика узнала его сразу. А вот Блайвора нигде не было. Но не мог же мужчина бесследно испариться всего за несколько секунд, да и шагов она не слышала. Выходит… Блайвор – оборотень? Вот это да! Жаль, тогда в темноте она не разглядела, что у волка синие глаза — быть может, догадалась бы раньше.
Зато теперь понятно, что так рассмешило Риндаля. Вика повернулась к нему. И узрела такого же огромного, только светло-бурого волчару. И Риндаль — оборотень?! Обалдеть!
Вспомнилось предупреждение Блайвора: «Нас волки не трогают, а ты… чужачка». Он тогда запнулся на последнем слове. Наверное, поначалу хотел сказать «ты не оборотень», но решил не пугать так сразу.
Интересно, а в замке вообще есть не оборотни?
Даже если нет, страха это вовсе не вызывало. До сих пор никто в Торнхолде не сделал ничего плохо, так с чего же вдруг начинать бояться. Но тут Вика вспомнила о Латоне, и сердце похолодело. Если и она – оборотень… Сожрет же в темном уголке и косточек не сплюнет — в самом прямом смысле!
Волки тем временем уверенно шли по следу. Девушка за ними еле поспевала.
Впрочем, Наташка забрела недалеко. Всего метров через триста глазам предстала сцена: вековая вывороченная с корнем сосна лежала под углом, опираясь кроной на кучку тесно росших деревьев. На стволе, подобрав ноги, сидела Наташка. А внизу пара волков гипнотизировала жертву голодными взглядами.
Сестрица тряслась, обхватив себя руками. От холода или от ужаса — сложно сказать. Но что волки не собираются уходить, наверняка понимала. Вике даже стало жаль ее. Не отправься они на поиски, рано или поздно, волки высидели бы «блюдо».
Блайвор и Риндаль перекинулись, так и не замеченные новой попаданкой — не то, чего доброго, еще рухнула бы с дерева в обмороке. А вот волки при их появлении разочарованно удалились в чащу.
Удивленная странным поведением хищников, Наташка наконец заметила мужчин. Блайвор жестом предложил ей спуститься. Наташка утерла слезы, еще больше размазав по лицу косметику, сползла по стволу ниже, и он снял ее с дерева. Ее все еще трясло, слезы продолжали течь рекой.
И тут ей на глаза попалась стоявшая поодаль Вика. В первый момент глаза чуть не выскочили из орбит, она снова утерла слезы, которые, кстати, кажется, высохли моментом. Лицо в черных разводах исказила ярость.
— Сука! Тварь! Так это ты со мной сделала!
Наташка ринулась в атаку. Вика едва успела уберечь от ее когтей лицо. Но в следующее мгновение сестра уже билась в мертвом захвате Блайвора. Вырываться было бесполезно, но она продолжала дергаться и верещать как сотня мартовских котов.
Блайвор взял ее за горло.
— Угомонись, иначе придушу к Азхароновой матери, — прорычал ей на ухо.
Слов Наташка, конечно, не поняла. Но тон, видимо, прозвучал достаточно убедительно. Наташка затихла и даже заткнулась. Правда, снова заревела: тихонько так, жалобно — как будто за спиной у нее стоял папа, а не незнакомый оборотень.
— Скажи ей, — обратился он к Вике, — что если тронет тебя еще хоть пальцем — шею сверну!
Вика не стала смягчать смысл и перевела дословно.
— Поняла?! — спросил Блайвор вновь не самым добрым тоном.
Она поспешно закивала. Мужчина отпустил ее, и Наташка понуро побрела за своими тапочками, которые слетели, пока она брыкалась.
Иннарийцы, похоже, лишь сейчас обратили внимание на эту гениальную обувку: пушистые, розовые, с заячьими ушками.
— Что это? — вопросил Риндаль. — У вас носят такое?
— Только дома, — поспешила сообщить Вика. — И далеко не все.
Но Риндаль все равно зашелся в хохоте. Так он не смеялся даже над «Чернышом».
— Надеюсь, без юбки у вас тоже только дома ходят? — усмехнулся Блайвор.
— Вообще-то юбка на ней есть, — ответила Вика, также с трудом сдерживая улыбку.
— Где? — узкую полоску ткани на бедрах землянки он явно отказывался принимать за юбку.
Риндаль скинул с плеч плащ и вручил его Наташе.
— Пусть прикроется, — сказал он Вике. — Здесь так не одеваются даже шлюхи.
Но Наташка уже сама с радостью завернулась в плащ — намерзлась на осеннем холоде.
Пока шли к лошадям, Вика попыталась объяснить сестре про другой мир и все остальное. Получалось не очень, поскольку с каждым словом Наташка все больше заводилась и, пока без рук, но кляла Вику на чем свет стоит. Хотя про притягивание на близнецовой связи та ей как раз ничего не рассказывала. К каждым словом выкрики становились все злее и истошней.
Конечно, доподлинный смысл обвинений и проклятий понимала только Вика, об их сути догадаться было несложно. Да и бешенство новоиспеченной «гостьи», видимо, порядком достало мужчин.
— Переведи ей, — произнес Блайвор — что, если в течение трех минут она не научится вести себя как истинная леди, я отнесу ее обратно на то дерево и созову «послушать концерт» всю стаю.
Вика добавила еще от себя:
— Поверь, Наташ, это не пустая угроза. Они правители здешних земель, сделают, как захотят, и им никто слова не скажет.
— Что, уже и кричать нельзя?! И плакать?! — возмутилась сестра.
— Нельзя, — твердо заявила Вика, помотав головой.
У Наташи сделался такой вид, будто ей запретили и дышать.
— Как там Антон? — перешла Вика к главному вопросу, который почему-то никак не решалась задать.
Взгляд Наташки враз переменился. Зрачки сузились, а в глазах вспыхнул нехороший огонек.
— Не твое собачье дело! — огрызнулась она.
Блайвор и Риндаль, услышав «Антон», очень пристально наблюдали за девушками.
— Как это мой жених не мое дело?! — опешила Вика. Нет, не просто опешила — у нее слов не было от возмущения.
— Он не твой жених, а мой муж! — ехидно поправила Наташка и ткнула ей в лицо палец с обручальным кольцом. — А твоим вообще никогда не был! Антон всегда любил только меня! И ужасно сожалел, что не может бросить тебя и уйти ко мне, потому что папа не понял бы! — с каждым словом она опять расходилась все больше и под конец практически орала.
