Кворн вернулся, принес с собой табуретку — стул в комнате был только один. За ужином узнала несколько любопытных, а то и полезных подробностей. Все поголовно слуги в замке были грамотными, умели писать и считать. Но теперь, по крайней мере, Наташа перестала удивляться, почему распоследняя поломойка здесь говорит так, словно прошла курс культуры речи. А из полезного выяснилось, что в детстве-юности Кворн был на короткой ноге с самим милордом Блайвором. То-то конюх так смело отправился просить за нее прямиком в герцогские покои, да еще не в самое урочное время.
— Кворн, я так не хочу, чтобы ты запирал меня на ночь, — Наташа посмотрела на него жалостливо-жалостливо — котик из «Шрека» отдыхает. — Мне страшно, вдруг случится пожар, а ты забудешь обо мне или замок заклинит…
— Не бойся, не забуду, — он повернулся на табуретке боком к столу и прислонился спиной к стене. —
А дверь, если что, выбью.
Да, таким плечиком ворота вынести можно, не то что дверь.
— Но я обещал милорду, что не оставлю тебя без присмотра, — напомнил он.
— Так и не оставляй! — воскликнула Наташа. — Ночуй со мной.
Кворн с сомнением взглянул на узкую кровать. Да уж, не господская постель, где можно вчетвером разместиться, не касаясь друг друга.
— Ната, ты думаешь, я железный?
— Как раз не думаю, — она хитро улыбнулась, вскочила со стула и прыгнула к нему на колени верхом.
Положила ладони на крепкую грудь. — И вовсе не хочу, чтобы ты демонстрировал чудеса стойкости, — руки заскользили по тугому рельефу.
Кворн действительно оказался не железным. Через пару мгновений их губы встретились, и он смял девушку в страстных объятиях.
Проходя мимо окна Наташиной комнаты, Блайвор аж со двора почувствовал ауру секса. И с кем?
Конечно же, с Кворном. Окрутила-таки, зараза! Ну погоди ж ты у меня!. Котлы еще никогда не чистила?
Будешь чистить. И сидеть на цепи возле них.
Глава 13
Вика думала, что ничего тягостней трапез узким кругом вчетвером с Латоной быть не может Однако сегодняшний ужин показал, что это был далеко не предел напряженности за столом.
С момента приезда Латоны Риндаль перестал отсаживаться на другой конец стола — чтобы не оказаться там наедине с ненаглядной невестой. Наплевав на соперничество с братом, теперь он занимал место по правую руку от Блайвора. Вика — по левую. А Латона — рядом с женихом.
— Всем добрый вечер, — сухо произнес Дарнвилл, явившись в столовую последним.
— Добрый, — отозвался Блайвор. Тоже, кстати, не слишком радостным тоном.
Вика эхом повторила за ним.
Риндаль при появлении отца буквально закаменел, глядя в тарелку, и сделался белее скатерти.
Латона также почему-то не ответила на приветствие, лишь полоснула по вновь прибывшему злым взглядом — то ли из солидарности с женихом, то ли у нее имелись собственные счеты с братом дяди.
Вика не знала, где по этикету полагалось сидеть регенту — возможно, даже во главе стола? Однако Блайвор ничего менять не стал. Дарнвилл опустился на стул рядом с Викой.
Интересно, кому вообще пришла в голову идея этого милого семейного ужина? Блайвор зачем-то решил свести за столом отца и сына? Или же это была инициатива самого Дарнвилла? А может, того требовали традиции?
Как бы там ни было, а ужин протекал в гробовом молчании. Риндаль и Дарнвилл, сидя почти напротив, упорно избегали смотреть друг на друга. Кусок не шел в горло никому. А атмосфера была настолько тяжелой, что, казалось, воздух загустел и трудно дышать. В довершение всего внезапно снаружи послышался шум волчьей драки. Риндаль и Латона, сидевшие спиной к эркерному окну, кинулись к нему первыми. Вика тоже вскочила со стула и побежала узнать,в чем там дело.
Внизу на периметре, яростно рыча, схватились два волка. Точнее, оборотня, судя по габаритам. Вика испугалась, чем это может закончиться — рвали они друг друга, похоже, не на жизнь, а насмерть.
Шерсть летела клоками, кровь лилась на платформу, брызгала на стены.
Дотянувшись через Латону, Блайвор открыл окно и рявкнул:
— Сейчас же прекратили!
По окрику сюзерена — очевидно, это были именно придворные Блайвора, волки остановились почти мгновенно. Смотрели на него зло, но покорно.
— Чтоб к утру здесь ни капли крови не осталось! — жестко распорядился он и захлопнул окно — опять поверх головы Латоны.
Посмотрев на Блайвора и Латону рядом — разница в росте у них была сантиметров тридцать пять, если не больше. Вика невольно подумала: «Комичная вышла бы парочка. С Риндалем они смотрятся все-таки лучше».
Все вернулись за стол.
— Почему ты не спросил, в чем дело? — поинтересовался Дарнвилл.
— И так догадаться несложно, — усмехнулся Блайвор. — Очевидно, Икеза опять изменила Токмену – теперь с Поствиллом. Вот рогоносец и взбесился. Но, честное слово, лучше бы эту шлюху загрыз! — И вдруг резко сменил тему: — Предлагаю тост за Торнхолд и его решение — каким бы оно ни было!
Все встали и подняли бокалы. Вика немало удивилась, что здесь существовала такая же, как на Земле, традиция — чокаться. Хотя, если вспомнить, откуда она взялась, ничего сверхъестественного в совпадении и нет. Пять серебряных бокалов сошлись с мелодичным звоном, затем каждый чокнулся с каждым — за исключением Риндаля и Дарнвилла, эти двое лихо избежали соприкосновения сосудов.
Выпили до дна. Затем сели. Снова наступило гнетущее молчание.
Спустя минут десять Риндаль поднялся из-за стола.
— Спасибо за приятный вечер, — процедил он сквозь зубы и двинулся к двери.
У Вики на языке вновь вертелся вопрос: кому и зачем понадобилось устроить ужин таким составом?
— Ринд, что с тобой? — услышала она вопрос Блайвора, как ей показалось, весьма обеспокоенный.
Вика обернулась. С Риндалем и правда творилось что-то не то. А сделав еще пару неверных шагов, он рухнул на пол как подкошенный.
Все, включая Латону, бросились к нему. Дарнвилл тоже вмиг забыл холодную отстраненность.
Опустившись на пол, он положил голову сына себе на колени.
— Яд? — спросил, посмотрев на Блайвора, сидевшего на коленях на полу по другую сторону.
— По всей видимости, — мрачно подтвердил тот, водя руками над бесчувственным телом.
— О, нет! — простонала Вика. Внутри что-то оборвалось. Все это было так страшно. Только что он сидел за столом вместе с ними, живой… и вот умирает на полу. И ничего нельзя изменить. Вике хотелось кричать в отчаянии. Пускай она не сумела ответить на его чувство, но за время знакомства Риндаль, безусловно, сделался ей близок. Неужели через минуту-другую его не станет?! Никогда больше она не посмотрит в дерзкие ореховые глаза, не услышит его коронного «красавица». Пусть ей не нравилось это обращение, сейчас она бы всё отдала, чтобы оно звучало и дальше. Кто сделал это с ним? Почему? За что?
