— Так, давайте для начала успокоимся! — Блайвор двинулся к нему. — Во-первых, я не галлюцинация.
Вот, пощупайте — из плоти и крови, — он протянул мужчине руку.
Тот опасливо прикоснулся — сперва одним пальцем. А почувствовав теплую кожу, схватился всей пятерней.
— И правда не галлюцинация… — растерянно констатировал мужчина. Похоже, происходящее никак не укладывало у него в голове. — Но откуда же вы взялись в моей квартире? А перед вами мне тут еще жуткий волк привиделся…
Блайвор улыбнулся:
— Волк вам не привиделся. Я — оборотень.
Мужчина снова поднес руку к груди, но вдруг застыл, так и не прижав ее к области сердца. В глазах читалась судорожная работа мысли. По-видимому, теперь он решил, что все это какой-то глупый розыгрыш. Наверное, про оборотня все-таки стоило промолчать. Но уже поздно.
— Хотите, снова перекинусь? — предложил иннариец самым будничным тоном.
— Нет! Потом. Вы же про девочек собирались что-то рассказать, — опомнился мужчина.
— Собирался, — кивнул иннариец. — Они обе живы и в безопасности. Просто вернуться сейчас не могут.
Но позже обязательно навестят вас. Кстати, меня Блайвор зовут, — вспомнил он, что до сих пор не представился.
— Станислав, — назвал себя русский. — Где же они? — он с тревогой заглядывал гостю в глаза, надеясь прочесть ответ там. — Почему не могут вернуться?
— Вы меня только сумасшедшим не считайте, — растянул губы в улыбке Блайвор. — Так уж вышло, что сначала Вика, а потом и Наташа переместились в другой мир. Наш мир.
Он поведал о том, как встретил Вику и поселил в своем замке. Как приютил и Наташу — правда, без подробностей о воспитательных мерах на конюшне.
— Знаете, Станислав, скажу вам откровенно, — не удержался Блайвор, — вы вырастили чудовище! Это я, естественно, не о Вике, а о Наташе.
И он принялся рассказывать о подмене на свадьбе и обо всем, что еще натворила завистливая истеричка. Несчастный отец слушал с таким видом, будто иномирянин зачитывал ему его собственный смертный приговор. Блайвор еще пощадил его — не стал говорить о попытке скинуть сестру со стены.
Зато про Антона выдал всё, что знал и о чем догадывался. И очень вовремя — оказывается, этот прохиндей уже успел втереться в сердца родителей сестер, разделяя их непомерное горе.
Станислав был полностью раздавлен. Но лучше уж так, чем позволить негодяю плести свои сети дальше.
Наверняка же тот надеялся стать наследником, а потом попросту избавился бы от больше ненужных благодетелей.
— Блайвор, может быть, выпьете чаю? — вспомнил о гостеприимстве расстроенный хозяин.
Конечно, иннарийцу давно было пора возвращаться. Но расставаться с Викиным отцом на столь печальной ноте не хотелось. Он посмотрел портал — пока не слабеет, значит, Дарнвилл еще не выдохся окончательно.
С удовольствием, — согласился маг.
Тогда скажу Маргарите Петровне, чтоб приготовила, — Станислав поднялся с кровати.
— А я, с вашего позволения, выйду на балкон. Все-таки любопытно глянуть на другой мир хоть одним глазком.
— Да, конечно, чувствуйте себя как дома.
Балкон располагался на высоте немного ниже, чем дозорная башня Торнхолда, но вид с него открывался тоже довольно обширный. Куда ни кинь взгляд, всюду высоченные дома убогой архитектуры. Внизу сновали люди и самодвижущиеся экипажи — очевидно, те самые автомобили. А воздух — как они вообще здесь дышат! Гарь выхлопных газов всерьез раздражала тонкое волчье обоняние.
Блайвор закрыл за собой балконную дверь и отправился вслед за хозяином, по запаху отыскав его на кухне.
Домработница, накрывавшая на стол, немало удивилась, откуда взялся длинноволосый странно одетый гость, тем более что дверь она ему не открывала. Впрочем, удивилась молча и, подав чай, удалилась.
— Так почему же девочки не могут вернуться сейчас? — вновь поднял Станислав вопрос, на который так и не получил ответа.
Блайвор застыл с чашкой в руке. Достойной доверия версии он так и не изобрел. Да и вообще лгать не хотелось.
— Сказать вам откровенно? — он посмотрел на Станислава, нисколько не сомневаясь, что тот не откажется услышать правду.
— Был бы весьма признателен, — улыбнулся мужчина.
И Блайвор выложил как на духу, что влюбился в Вику и потому не захотел ее отпускать, что солгал ей, будто бы открыть портал не получилось.
— Что ж. мне импонирует ваша честность. — Станислав снова улыбнулся. — Возможно, на вашем месте я поступил бы так же.
Послышался звук отпираемого ключом замка.
— Папа, я дома, — крикнул от входной двери мужской голос.
— Папа? — Блайвор в изумлении поднял бровь.
— Это Антон, — с тяжелым вздохом пояснил Станислав.
Через мгновение иннариец был в прихожей.
— Ну здравствуй, Антон, — произнес он тоном, вроде бы ничего незначащим, но от которого почему-то кровь стыла в жилах.
Во всяком случае молодой человек порядком напрягся.
— Кто вы?
— Я тебе весточку привез… — Блайвор сделал небольшую паузу, — от твоей невесты. И от жены тоже.
Антон судорожно сглотнул и побледнел. Однако нашелся быстро.
— Папа, это что — вымогатель? — спросил он, посмотрев на Станислава.
— Мимо, — маг холодно улыбнулся. — В отличие от тебя, я на чужое состояние лапу наложить не пытаюсь. Но что ж ты не спросишь, как поживают твои возлюбленные? Хотя нет, любил же ты только Наташу — так, по крайней мере, говорил ей самой. А от Вики тебя тошнило — особенно в постели. —
Наташины слова откуда-то вдруг всплыли в памяти, и теперь он понял смысл каждого. — Я ничего не путаю? — ледяная улыбка стала ядовитой.
Антон сделался еще бледнее, бросил на тестя обеспокоенный взгляд. И словно получил под дых – обычно требовательного, но мягкого Станислава Викентьевича было не узнать, сейчас на него смотрел разгневанный зверь. Зверь, в чье логово вторгся чужак, нагадил там и обидел детей.
— Не понимаю, о чем он… — в панике промямлил Антон. — Я всегда любил только Викулю!
Пока он пытался поймать в глазах тестя хоть проблеск былого доверия, Блайвор оказался у него за спиной.
— Быть может, ты и верность ей до сих пор хранишь? — вдруг негромко вопросил его на ухо.
От неожиданности Антон дернулся всем телом.
— Конечно, храню! — заверил он с горячностью.
— Или хотя бы Наташе?
На автомате Антон кивнул. Потом понял, что дал маху, замотал головой, но ничего сказать не успел.
Блайвор до боли сжал его плечи:
— Тогда почему же, кобелёныш, от тебя так разит сексом и женщиной?!
