— Продать фамильную драгоценность рода Мэйлсиваров, — шепотом вскричал Кворн, — на которой стоит королевский герб?! Ната, у тебя с головой совсем плохо?!
— Да откуда ж я знала про какой-то там герб! — всхлипывала Наташа. — И разве Латона из королевского рода?
— Она воспитанница короля Гонтона, — просветил ее конюх. — И племянница королевы… — он умолк, поскольку через толпу к ним подошли Блайвор, Риндаль, Дарнвилл, Латона и Вика.
— Можешь убедиться, что пахнет эта гадина так же как сестра, — обратился Блайвор к Латоне, указывая на Наташу.
— Пожалуй, поверю тебе на слово, — брезгливо ответствовала леди. — В отличие от тебя, я не стремлюсь к тесным контактам с безродными.
— Зато не гнушаешься рыться у них в комнатах. — сверкнув льдистым взглядом, парировал Блайвор.
— Я искала своё.
— И что самое удивительное, находишь то, что ищешь. Уж не сговорились ли две змеи?! — он припечатал взглядом сперва Латону, потом Наташу.
— Я не подкидывала Вике медальон! — взвыла та, заливаясь слезами.
Блайвор схватил ее за волосы на затылке:
— Я с тебя сейчас шкуру спущу, если не прекратишь врать!
У Наташи ноги подкашивались от ужаса, и трясло ее так, что едва не теряла сознание. Сейчас, сейчас он отправит ее на корм волкам.
— Милорд, это я украл медальон у леди Латоны, — прозвучал вдруг твердый голос Кворна. — И подбросил его леди Виктории.
Отпустив Натащу, Блайвор повернулся к нему.
— И зачем же тебе это понадобилось? — спросил он, нарочито подняв бровь.
— Полагал, что там искать не станут.
— И сама Вика не обнаружит вещицу у себя под подушкой? — усмехнулся Блайвор.
— Об этом я не подумал.
— Да, «не подумал» здесь вообще ключевое слово, — нахмурился он.
— Запаха конюха на медальоне вовсе не было! — раздраженно встряла Латона.
— Я действовал в перчатках, миледи, — тут же нашелся Кворн.
— Но откуда же на нем взялся запах Наташи? — продолжала наседать «обворованная».
— Это запах леди Виктории. Я потер медальон об ее вещи.
— Итак, ты настаиваешь? — уточнил Блайвор.
— Да, милорд. Кражу совершил я, — твердо повторил Кворн.
Латона со злости еще раз порвала цепочку многострадального украшения, которое вертела в руках.
— Хорошо. Высечь его! — огласил приговор Блайвор. — Сорок ударов!
Наташа тихонько вскрикнула в ужасе.
Вика ахнула.
— Мда, правосудие у нас на высоте!.. — с презрительной улыбкой бросила Латона.
— Не переживай, когда выявим моего отравителя, он ответит по всей строгости, — ядовито заверил ее Риндаль.
Леди хмыкнула и величаво двинулась прочь, сопровождаемая не самыми добрыми взглядами.
Большинство придворных в итоге пришли к мнению, что убить Риндаля пыталась именно она. И тот факт, что мерзавку не получалось уличить, никак не улучшал отношения к ней.
Кворна повели со двора. Собравшиеся двинулись следом за осужденным. Наташа заливалась слезами.
— Блайв, за что сорок ударов? — тихо, так, чтобы слышал только он, возмутилась Вика. — Кворн же мою сестрицу покрывает! Неужели ты этого не понимаешь?!
— Вика, это был его выбор. Кроме того, я уже вовсе не уверен, что медальон тебе подбросила сестра.
— Думаешь, Латона сама себя «обокрала»? — распахнула глаза Вика. — Но как же запах? Мне кажется, если потереть об вещи, как сказал Кворн, он был бы слабее.
— Значит, она нашла другой способ получить запах. Я верю в ее изобретательность, — усмехнулся Блайвор. — Мы вон до сих пор не можем разгадать, как именно она траванула Риндаля!
— Но ведь вы, маги, чувствуете ложь, — вспомнила Вика.
— Это не считается уликой против подозреваемого. К тому с Латоной вообще сложно — она очень хорошо защищается от магического сканирования.
— Только Кворн-то чем провинился? Это Латону следовало бы высечь!
— А ты можешь доказать, что всё провернула она сама? — Вика помотала головой в ответ. — Вот видишь.
Зато Латона бы до последнего требовала, чтобы покарали тебя или Наташу. — Блайвор задумался ненадолго. — Кстати, не исключено, что твоя сестра действительно стянула медальон у Латоны или та даже как-то подставилась под кражу, а потом воспользовалась ситуацией. Но поскольку на круг Наташа все-таки причастна, Кворн и поспешил взять всю вину на себя. В любом случае, сейчас она явно не рада тому, что натворила, — заключил Блайвор, глядя на безутешно рыдавшую рядом с конюхом девушку.
Экзекуцию проводили на площади перед надвратной башней. Кворна раздели до пояса и привязали к столбу.
— Отойди, — сказал Наташе мужчина с плетью в руке.
Она спешно попятилась и уперлась спиной в Блайвора. Зло стрельнула на него глазами сквозь слезы,а встать предпочла рядом с Викой.
Палач замахнулся и хлестнул Кворна плетью. Широкую спину мужчины пересекла багровая полоса. Он не издал ни звука.
А вот Наташа, вздрогнув всем телом, в отчаянии заскулила, закусывая кулак.
Вика тоже вздрагивала на каждом ударе, хотя, уткнувшись лицом в плечо Блайвора, дальше вовсе не смотрела. Но свист плети слышала и, как она рассекает кожу конюха, казалось, тоже.
— Блайв, пожалуйста, прекрати это! — взмолилась девушка.
Тот вздохнул:
— Прости, не могу.
Вика отшатнулась, рассердившись. И натолкнулась на Наташу.
— Вот же любишь ты синеглазых садистов! — зло прошипела сестра по-русски, заливаясь слезами. — Антоша тоже тот еще урод! Он, между прочим, думал, что я тебя убила, и ему было плевать! Но Кворна-то за что пороть?! — выкрикнула она Вике в лицо.
Вика схватила ее за руку:
— Так ты трогала медальон или нет? Только честно!
— Нет! Да… — Наташа опустила голову. — Но я его не воровала! Она сама потеряла. А я просто прикарманить хотела…
— Тогда понятно, как Латона запах получила! — в досаде воскликнула Вика. — Просчитала она твою глупость и жадность на раз-два. А расплачивается за них теперь Кворн! — она оттолкнула сестру. —
Это ты должна там стоять!
Наташа посмотрела на окровавленную спину конюха и снова разрыдалась, осев на каменные плиты.
Жалеть ее никто и не думал. Да она и не ждала уже. Наверное, впервые в жизни ее захлестывал стыд.
Кворн был единственным человеком в замке, относившимся к ней хорошо. А теперь наверняка видеть ее больше не захочет. Она, если бы ее высекли из-за кого-то, возненавидела бы его на всю оставшуюся жизнь! Впрочем, эта жизнь была бы крайне недолгой, потому что сдохла бы она от силы на третьем ударе. А Кворн вынес сорок! И все по милости ее дурости…
