— Хочу! — набралась-таки она смелости.
Риндаль отвязал сидение от ствола, придержал его, чтобы Вика села, пристегнул за талию специальным ремнем.
— А ветки не сломаются?
По правде говоря, хотелось спросить и «не оборвутся ли цепи?», на которых держалось сидение, «не выкорчуется ли дерево?». Заодно это оттянуло бы жуткий момент «старта».
— Не бойся, все укреплено магией, — заверил мужчина и подтолкнул ее вперед.
Вика намертво вцепилась в цепи. Вместе с пошедшими вниз качелями сердце ухнуло в пятки. Дыхание перехватило. А как завизжала, она даже не сразу поняла.
Но это был полный восторг! Умопомрачительный полет над бездной! Все внутри заходилось в экстазе.
Адреналин зашкаливал, и даже страх куда-то исчез. Хотелось еще и еще. Риндаль не стеснялся помогать ей раскачиваться сильнее. Вика что-то кричала ему, но через мгновение уже не могла вспомнить, что.
В детстве она обожала качаться. И прыгать с качелей любила. Но даже самые большие качели не шли ни в какое сравнение с этим аттракционом над бездной! В один ряд можно было поставить разве что полет на драконе. Только во сне — совсем не то же самое, что наяву.
Вика потеряла счет времени. Она бы реально качалась тут вечно. Ну, или, по крайней мере, до самой темноты. Однако Риндаль в какой-то момент решил, что все-таки хватит. Девушка заметила, что замедляется — мужчина ее тормозил. И как только не боялся, что качели утянут его в пропасть — они ведь довольно тяжелые.
Наконец она слезла с сидения. Всё тело гудело, ее повело. Риндаль удержал ее, взяв за плечи.
Их взгляды встретились: ее, все еще одурманенный восторгом, и его, какой-то необычно пристальный.
Ореховые глаза опасно потемнели. В воздухе между ними возникло напряжение. Вике казалось, она почти физически ощущает разгоравшийся в его теле пожар. Трепет прошел по ее телу. Она тяжело дышала после качелей. А он… его дыхание тоже стало глубже. В темно-ореховых глазах полыхало чувство. Мужчина потянулся к ее губам.
* * *
— Снимай рубашку и ложись, — велел Блайвор.
Кворн с трудом отлепил от спины намокшую материю. Да, раны истекали сукровицей.
— Это ж как нужно было доконать организм, чтобы у оборотня началось воспаление! — мрачно прокомментировал Блайвор.
Конюх молча опустился на живот на кровать.
— Неужто настолько серьезно влюбился? — Блайвор сел рядом.
— Серьезно, — неохотно проговорил Кворн. — Она не такая плохая, как хочет казаться.
— Да, я бы поставил на то, что еще хуже, — съязвил герцог.
— Ты ей в сердце не смотрел.
— Было бы куда — может, и заглянул бы. — Но поймав хмурый взгляд друга, добавил: — Ладно, не исключено, что тебе и правда удалось изменить ее к лучшему. Немного.
— Блайвор, прошу тебя, не прекращай поисков.
— Я не представляю, где еще искать.
Герцог приступил к лечению, начав с промывания ран магическим отваром трав.
Какое-то время оба мужчины молчали.
— Можно тебя тоже спросить? — нарушил тишину Кворн.
— Спрашивай.
— Почему ты ничего не делаешь, чтобы вернуть Вику? Одного букета роз явно маловато. Я б, на твоем месте, в лепешку расшибся и на шаг от себя не отпускал!
— Вот почему ты вызвался неотступно стеречь Наташу, — засмеялся Блайвор.
— Не поэтому. Но ты от вопроса не уходи. Почему не расскажешь Вике о том, что между вами было, не поможешь ей вспомнить?
— Она не примет на веру то, чего не помнит. Внутренне не примет, понимаешь? И у нее пойдет подсознательный протест. Но я не сомневаюсь, чувство ко мне, если оно было настоящим, обязательно пробьется сквозь эту злосчастную полосу беспамятства вновь. Конечно, ему следует помочь, и, я не спорю, один букет цветов — безумно мало. Но что поделать, если с чем-то еще пока не складывается.
После исчезновения сестры Вике никак не до романтики.
— Уверен? — ехидно переспросил Кворн. — А по-моему, Риндалю очень даже удалось увезти ее на романтическое свидание!
— Вике было необходимо расслабиться, хоть на пару часов перестать думать о сестре. Поэтому я их и отпустил.
— Но почему ты не увез ее на свидание сам?! — вопросил в непонимании конюх.
— Потому что у меня не получилось бы отвлечь ее от беспокойства. Видишь ли, Риндаль владеет особой магией. Не знаю, как точно назвать ее…
— Ментальная? — насторожился Кворн.
Блайвор помотал головой:
— Нет. Это не магия мозгового насилия, как ментальная. И она вовсе не столь неотвратима даже для немага. Может быть, ее можно назвать магией обольщения… Или скорее — магией настройки на нужный лад. Одним словом, Риндаль способен создать у представительницы противоположного пола нужное ему настроение. В данном случае, ему удалось отключить Вику от тревог. Вот и пусть отдохнет от них.
— Блайвор, ты ходишь по краю пропасти, — покачал головой Кворн. — Если с тобой она будет ощущать весь груз проблем, а с ним ей будет просто легко и приятно — не боишься, что его она и выберет?
— Не боюсь. Я верю, что истинное чувство магии не победить. К тому же Вика не из тех, кто зарывает голову в песок.
— Ох… — выдохнул Кворн. — Решать, конечно, тебе. Но я бы, на твоем месте, так не рисковал.
Пусть даже в заботе о девушке.
— И это говорит мне тот, кто в заботе о девушке, рискнул своей рукой. Повезло, что Латона не стала настаивать на более суровом наказании.
— Блайвор, я рисковал собой, а не отношениями. А ты, значит, как Риндаль, не умеешь?
— К сожалению, нет.
* * *
— Риндаль, нет! — в последний момент Вика отвернула голову. Мягкие губы коснулись щеки. — Я же просила тебя не гнать лошадей.
— Прости… — выдохнул мужчина ей в щеку. — Но я люблю тебя. И сдерживать лошадей мне не так-то просто, — он улыбнулся как бы виновато.
— Ринд, прошу тебя, не надо, — она отстранилась.
Риндаль отпустил ее плечи.
— Что — не надо? Про любовь? Но это правда, — в ореховых глазах отразился омут безысходности. —
Ты зацепила меня с самого первого дня. Поначалу я не думал, что всё окажется настолько серьезно… А теперь просто схожу по тебе с ума!
Вика не знала, что ответить. Она видела, что каждое слово ему дается с болью.
— Ладно, красавица, извини. Больше не буду, — в глаза попыталось вернуться дерзкое выражение, но его выбило оттуда словно нечто чужеродное.
Риндаль развернулся и решительно направился к пропасти. У Вики в горле застрял немой крик. Но, к счастью, прыгать он не собирался. Только притянул за веревку качели и привязал их к дереву.
