— Гонтон.
— Отец твоего жениха?! — Вика была просто шокирована.
— Да. Я узнала его голос, а потом и запах, когда они с Оузетом выносили меня, обездвиженную, из замка.
Гонтон вообще был против нашего брака — хотел, чтобы сын женился на другой девушке, он извлек бы из этого приличную выгоду. Но Мертин ничего не хотел слышать — мы любили друг друга, да и истинная пара… Конечно, ему в голову не могло прийти, что отец, согласившись-таки на свадьбу, в итоге просто избавится от меня.
— Кошмар какой!
— Ты так и не сказала, откуда знаешь меня, — вспомнила Арканта.
— Ну ты же столько раз являлась мне! То есть не ты, твой призрак… — поняв, что сморозила глупость, Вика смутилась. Но почти сразу ее посетила идея: — Ой, а может, это было твое ментальное послание, которое предназначалось Мертину? Но поскольку адресата не достигло — приблудилось в Торнхолде, а пришло именно туда, потому что там средоточие волчьей силы… и в конце концов пристало ко мне —я ведь там тоже невестой появилась.
— Вполне вероятно, — согласилась Арканта. — Кстати, я тут слышала краем уха, что тебя Оузету Латона продала. Знаешь такую?
— Латона продала?! — Вот это было уже чересчур! Мало того что гадина вредила как могла, пытала, чуть не убила… Так она еще решила, что ей позволено продавать людей, словно какую-то вещь!
— Видимо, знаешь, — заключила Арканта. — Ничего себе змея выросла.
— Да, это невеста моего жениха. То есть не совсем жениха — предложения он мне из-за этой суки не делал. Но обещал, что непременно что-нибудь придумает, и мы будем вместе. Правда, в последний вечер мы жутко поссорились…
И Вика принялась рассказывать всю свою историю.
* * *
Ночь Наташа с Кворном провели в королевском крыле. Никто не выставил вон ее, и его тоже не отправили к себе.
Проснулась Наташа от прикосновения к ее щеке мягких губ.
— Завтрак принесли. Поешь, — прошептал Кворн.
— О, еда это прекрасно! — промурлыкала она, не открывая глаз, — Умираю с голоду!
— Значит, идешь на поправку, — обрадовался он.
Приподнял ее под спину и подложил подушки, чтобы ей было удобно полусидеть. Затем поставил столик.
Наташа наконец открыла глаза. Перед ней стояла одинокая плошка с убогой порцией яблочного пюре.
— Ты издеваешься?! — она обиженно надула губы. — Лучше уж вообще ничего не есть, чем только растравить аппетит этим плевком!
— Ната, не капризничай, — Кворн зачерпнул ложкой пюре и поднес к ее рту. Но она упрямо сжала его.
-После того как ты столько дней голодала, начинать есть нужно по чуть-чуть. Или хочешь угробить желудок?! Он ведь отвык переваривать пищу.
А ведь, пожалуй, он прав. Когда-то, еще на Земле, она что-то слышала про целые системы выхода из голодания. Сменив гнев на милость, Наташа открыла рот. Пюре было уничтожено меньше чем за минуту.
— Но разве мне не надо хорошо питаться, чтобы у организма были силы на восстановление? — подошла она к вопросу с другой стороны и хитро улыбнулась.
— Для поддержания сил тебе дают травы.
— Сам пей свои травы — они противные! — она снова состроила кислую мину.
— Ната, — в карих глазах всплыла укоризна.
И ей стало стыдно. Кворн носится с ней как с маленькой, целыми сутками ни на шаг не отходит, а она…
* * *
— У тебя есть предположения, зачем нас похитили? — спросила Вика, когда они закончили обсуждать ее невероятную историю. Оживившись за разговором, Арканта воспряла духом. Особенно после новости о смерти Гонтона.
— Насчет тебя ничего не могу сказать. А про себя знаю его планы доподлинно. Когда Оузет вывел меня из анабиоза, очнулась, очевидно, раньше, чем он предполагал, и, притворяясь еще не проснувшейся, подслушала его разговор с сыном. Похоже, нечасто у них в семье случаются откровения, но тут на Оузета что-то накатило. Господство в Корнволле — его идея фикс. А для этого ему нужен… — Арканта осеклась, приложив палец к губам. — Ш-ш, сюда идут! — прошептала она еле слышно.
Спустя какое-то время Вика тоже расслышала шаги на лестнице. Им принесли еду — просунули плошки через маленькое окошко в двери. Посуда была простой глиняной, но еда в ней оказалась достойной королевского стола.
— Не думай, что Оузет такой щедрый, — ухмыльнулась Арканта, снимая обед с полки на двери под окошком. — Это он из-за меня. Я тебе не дорассказала. Уже много лет он мечтает подчинить себе Торнхолд, просто бредит этой идеей. Но, видно, эксперименты с моей кровью не принесли ему успеха.
— А почему ему понадобилась именно твоя кровь, ты знаешь? — поинтересовалась Вика.
— Не то чтобы конкретно моя — кого-то из потомков первых королей Иннарии. Пятьсот лет назад династия сменилась. Но построили Торнхолд и были его первыми хозяевами мои далекие предки. Полагаю, Оузет решил, что побороть преданность замка нынешнему королевскому роду способна только кровь первых королей. А поскольку, как я уже сказала, все предыдущие его потуги провалились, теперь он удумал заставить меня родить ему ребенка… и, очевидно, как-то действовать через него.
— Он вообще нормальный?.. — в ужасе распахнула глаза Вика. Использовать в каких-то ритуалах собственного ребенка — это просто не укладывалось в голове.
— Не уверена, — вздохнула Арканта. — Но маг крутейший!
* * *
— Прости, — Наташа тронула Кворна за широкое запястье. — Это я с голодухи такая вредная.
Он улыбнулся с истинным состраданием в глазах:
— Потерпи всего несколько дней…
— А ведь я тогда так и не принесла тебе ужин, — вдруг вспомнила Наташа.
— Ничего, я всё равно заснул.
— Как твоя спина?
— В порядке. Всё уже зажило.
— Покажи! — потребовала Наташа. Он говорил, что на оборотнях раны заживают очень быстро, но хотелось убедиться своими глазами.
Кворн снял рубашку и развернулся. Никаких следов порки. Наташа не удержалась, провела ладонью по гладкой коже на широкой могучей спине. И тут же внутри всколыхнулось желание, хотя ей едва хватило сил просто поднять руку.
Она заметила, как напряглись его мускулы. Но лишь на несколько мгновений. Он быстро погасил крамольный жар и снова лег рядом с ней. Правда, рубашку надевать не стал. Наташа невольно прикоснулась к бугристым мышцам на его груди.
Кворн порывисто прижал ее к себе и прошептал:
— Ната, не надо. Тебе нельзя.
— Ты правда думаешь, что в твоих объятиях мне хочется меньше? — улыбнулась она.
Их губы встретились в истосковавшемся поцелуе. Она пила нектар его чувства и никак не могла утолить жажду — словно странник в пустыне, спустя много дней наконец нашедший оазис.
