Блайвор перестал выть, по-видимому, решив, что перевес сил достаточен. Он встретил последних из призванных сородичей и рванул следом за ними в гущу битвы. Но вдруг словно налетел на невидимую стену. Рухнул на снег, ошалело скульнув.
Вика вскрикнула в ужасе. За спиной у нее зазвучал злорадный хохот. Она невольно обернулась — там стоял всадник с хищным лицом и пепельными волосами. А за ним поодаль что-то сияло.
— Оузет! — выдохнул Риндаль. Мага он вовсе не видел — Вика загораживала ему обзор, но, очевидно, узнал энергетику его ловушки.
Тем временем Блайвор поднялся на нетвердые лапы, потряс головой. Но от удара еще явно не оправился. Почему-то стал пятиться — словно нечто невидимое надвигалось на него. И тут даже Вика почувствовала, что энергетический мешок, в котором они трое оказались, сжимается. Стало трудно дышать. А ещё — дико страшно. Она четко поняла, что смерть смотрит им в глаза жадным торжествующим взглядом. Закружилась голова, в ушах свистел несуществующий буран.
— Блайв, перекидывайся! — закричал Риндаль, пытаясь подняться на ноги. — Ты можешь! Давай же!
Оузет снова расхохотался. Ему было наплевать, что всего в паре сотен метров оборотни добивают его людей. Помочь им ему и в голову не приходило. В глазах полыхал огонь высшего торжества — он наслаждался медленным убийством.
Затухающим сознанием Вика не очень поняла, зачем Риндаль предлагал Блайвору перекинуться в человека. Его собственные попытки в этой ипостаси справиться с ловушкой не приносили никакого результата. Конечно, он здорово ослаблен раной…
Оторвав взгляд от проклятого палача, Вика снова повернулась к возлюбленному и едва не перестала дышать в шоке. За пару секунд черный волк вырос до размеров дракона, а кроме того, выпустил кожистые крылья — точь-в-точь как на родовом гербе.
Ловушка разлетелась вдребезги — Вика почувствовала и это.
За спиной в ужасе взвыл маг — все его торжество улетучилось вмиг. Он в панике развернул коня и помчался к тому непонятному свечению. А крылатый монстр ринулся за ним — на своих четырех, развернуть крылья между деревьями было нереально.
— Нет, Блайвор! Стой! — закричала Вика.
Свечение поглотило Оузета, затем волка и исчезло без следа.
— Нет!.. — Вика разрыдалась в отчаянии.
* * *
При свете единственной свечи Наташа нервно вышагивала по комнате туда-сюда.
Они с Кворном уже легли спать и почти заснули, когда он вдруг вскочил с ошалелым видом и со словом «Зов!» на устах. Заявил, что должен идти, ничего толком не объяснил, оделся со скоростью метеора и исчез в пугающем колебании воздуха прямо посреди комнаты.
Ну почему она не пошла с ним?! Правда, Кворн запретил ей строго-настрого. Но когда это она кого слушалась. Так какого ж дьявола вдруг покорилась на этот раз?! Теперь вот сходи с ума, куда и зачем его призвали! Уж явно не пивка попить. Он сказал, что не знает, но, между прочим, меч к поясу прицепил.
А если с ним там что-нибудь случится? Наверняка ведь этот проклятый зов — сигнал военной тревоги.
Свечной огарок пыхнул и погас. Наташа осталась в темноте. Села на кровать, без света бродить — только углы у мебели сшибать. Зажигать лампу она так и не научилась. Зачем — ведь Кворн всегда был рядом. А если его убьют?! Без него ей только и останется, что сидеть по вечерам в темноте.
Мать вашу, что за бред она думает?! — одернула себя Наташа. Да если Кворн погибнет, она сама угаснет, как та свеча: раз и навсегда.
И все же откуда взялась эта нездоровая мысль, что станет некому зажигать свет, а не о том, насколько ей будет плохо без него?! Если откровенно, бредовые реакции посещали ее не в первый раз — будто та, прежняя, Наташка вдруг выныривала «из глубины веков». Из прошлой жизни, которую нынешней Нате хотелось забыть. Точнее, даже не жизнь, а именно себя прошлую. Стервозу, готовую сутками изводить близких истериками ради какого-нибудь айфона. Ненавидевшую всех и вся. И ведь ее тоже никто не любил. Разве что папа, да и он скорее лишь жалел как убогую. Как только ее саму от себя не тошнило?!
Сейчас вот вспоминать правда было противно.
Жизнь разделилась на до и после подземелья. Резко так разделилась — словно там Наташа умерла и родилась заново. Хотя… Быть может, так и было? Латона ведь задушила ее. Она перестала чувствовать что-либо, перестала дышать. А снова воздух ворвался в легкие, когда гадюки уже не было рядом.
Ее оживила сила замка? Очень похоже на то. Но почему же Торнхолд позвал Блайвора не сразу? Хотел, чтобы она переосмыслила свое существование, чтобы поняла, как это страшно, когда ты одна и не нужна абсолютно никому? А ведь если ты ко всем относишься чисто потребительски, то тебе и неоткуда ждать помощи в беде.
Наташа и не ждала. Лежала, привязанная к пыточному столу, тихонько, а иногда — во весь голос, выла от боли и отчаяния. И ждала неизбежного — смерти, потому что понимала: никто не придет спасти ее.
Давала уже никому ненужные клятвы, что радикально изменится, если только выберется оттуда живой.
Молила Кворна найти ее. Но в проклятом каменном мешке не было ни единой щёлки, чтобы кто-то мог учуять запах. И безумная надежда угасала вместе с телом. Она не заслужила помощи. Никто не придет.
Никто…
А потом вдруг очнулась в объятиях Кворна. И все три лорда были рядом, тратили на нее уйму сил.
Затем еще про сон, посланный Блайвору, узнала. Это казалось чудом, настоящим чудом! И пусть Блайвор думал, что видел во сне Вику, но Торнхолд дал шанс ей.
А когда опять отключилась, ей приснились все ее обещания и клятвы. Как пить дать, непроста.
Торнхолд слышал их — даже те, что она давала про себя, запомнил и теперь ждал их выполнения. Впрочем, Наташа вовсе не собиралась отступать от своих слов. Ей нравилась ее новая жизнь, наполненная любовью лучшего в двух мирах мужчины.
Только бы с ним ничего не случилось. Только бы вернулся. Пусть калекой, но вернулся.
* * *
Сражение закончилось. Людское войско уничтожено без остатка. Среди оборотней было довольно много раненых, однако никто не погиб, и это главное. Теперь все несколько тысяч собрались вокруг Риндаля.
Одни оставались волками, залечивая раны, другие обернулись людьми и тихонько обсуждали новости.
— Не плачь, красавица, — Риндаль обнял Вику за плечи. — Блайвор вернется. Ты же видела, насколько он силён.
— А если Оузет заманил его в ловушку? — она подняла на него красные от слез глаза.
Маг уничтожил метки, и выяснить, куда вел пространственный туннель, не удалось.
С другого бока к ней подлегла Арканта. Бурая волчица толкнула ее мордой под локоть.
— Она тоже думает, что все будет хорошо, — перевел с языка волчьих жестов Риндаль.
— А что это вообще такое? В кого превратился Блайвор? — спросила Вика.
