Хотя, с другой стороны, ещё вопрос счастье ли это или беда. Ведь если этот скот не вернётся, конечно, больше никто не изнасилует её… но она так и умрёт голодной смертью в этом доме, потому что с живущим за околицей медведем ей вряд ли удастся договориться. Тот сразу сожрёт её, стоит только выйти за калитку.
Марион бессильно опустилась на стул. Что же делать? Ей не сбежать при Кордмире и не сбежать в его отсутствие. Поэтому он не связывает её, не сторожит…
А если медведь, почуяв, что мага здесь нет, прорвётся-таки во двор, потом и входную дверь разнесёт в щепки… уроду наплевать, что её сожрут?
Похоже на то.
Или… Может, он отправился на охоту, прихватив зверя с собой? При мысли, для какой охоты магу мог понадобиться медведь, у Марион похолодело всё внутри. Но гад ведь говорил, что ему понравилось охотиться на людей. Значит, не исключено, что захотел повторить.
А если так — медведя здесь нет, и это её реальный шанс…
Не успев додумать мысль, девушка бросилась из дома. За воротами медведя точно не видать. Господи, помоги! Она побежала к калитке.
И тут из леса раздался леденящий кровь взрык.
Марион остановилась, будто налетела на невидимое препятствие. Боже, да что ж такое-то! По-видимому, медведь тут водится не один. Если это вообще был медведь…
Она помчалась в дом быстрее, чем выбежала из него. Если тот хищник её почует — в этот раз она окажется со смертью один на один.
Марион влетела в жилище, заперла дверь на тяжёлый засов.
Сердце стучало как безумное. Только бы медведь или кто там бродит по лесу не учуял запах аппетитного обеда. Только бы не пришёл сюда!
Взгляд упал на одно из окон. А ведь невысоко. Если медведь встанет на задние лапы — преспокойно разнесёт раму и влезет в окно… Господи, и даже второго этажа здесь нет.
Снаружи на крыльце скрипнула ступенька. Мамочки! Марион вздрогнула, развернулась к двери и застыла, умирая от страха, по спине потёк холодный липкий пот. Может, просто почудилось? Нервы были напряжены до предела. Она вглядывалась в дверь, словно надеялась увидеть сквозь неё. Там же никого нет, ведь правда?
И снова скрипнула доска под чьим-то весом — теперь уже наверху крыльца.
------------------
[1] Произведения Стивена Кинга. По обоим были сняты фильмы. В первом за людьми вдруг начинают охотиться автомобили, передвигающиеся без водителей. Второй тоже про машину-убийцу.
Глава 36
Марион попятилась — как будто несколько шагов могли что-то решить в столкновении с огромным хищником.
Но дверь не разлетелась на части, не сорвалась с петель. Засов тихо отъехал в сторону словно бы сам по себе.
Дверь отворилась, и в дом вошёл высокий брюнет с кудрявыми волосами почти до пояса. Кордмир.
От радости, что это не медведь, Марион чуть не кинулась магу на шею. Хорошо, что всё-таки сдержала безумный порыв — он бы понял его, как пить дать, неправильно.
— Не спишь? — улыбнулся мужчина несколько удивлённо, словно до этого был уверен в обратном.
— Не сплю, — буркнула девушка. Радость оттого, что не зверь ворвался в дом, прошла. А вот напугал её Кордмир здорово. — Зачем ты подкрался, будто вор?!
— Так не хотел тебя разбудить.
Надо же, какая забота! Зато, что её могут тут сожрать в любой момент, нисколько не волнует!
— А если бы вперёд тебя это сделал тот милый медведь с двойными рядами зубов?! — всё-таки бросила она упрёк.
Кордмир лишь усмехнулся и прошёл на кухню.
В руках он держал корзинку, прикрытую чистой тряпицей. Марион заметила её почти сразу, и сейчас в ней окрепла надежда, что внутри находится еда. Девушка тоже двинулась в кухню.
Мужчина действительно выгружал из корзинки на стол продукты.
— Проголодалась? — он посмотрел лукаво.
У Марион чуть слюнки не потекли при виде горшочков с чем-то мясным и черничного пирога. Она не то что проголодалась, а давным-давно оголодала — почти как медведь после зимней спячки. Двое суток маковой росинки во рту не было! А может, и больше — кто знает, сколько она проспала на самом деле.
Девушка села за стол. Кордмир пододвинул к ней один из двух горшочков и вручил ложку из незнакомого металла.
«Надо же, а еда у них тут совсем как в английской таверне!» — поразилась она про себя, резво принявшись за блюдо.
— Насчет хищников не переживай, — вернулся-таки к теме Кордмир. — Участок окружён защитой, никто из них сюда не пройдет. Равно как и ты не выйдешь отсюда, — добавил он с явной ехидцей.
Марион едва не выронила ложку. Аппетит моментом исчез, и она весьма сомневалась, что он теперь вернётся хоть когда-нибудь. То есть шансов сбежать у неё абсолютно никаких, даже если решится рискнуть жизнью.
Она посмотрела на похитителя. Чёрные глаза смеялись. Но это было никак не доброе веселье. Злорадство чистой воды.
— Ты ешь. Остынет — подогревать не стану, — предупредил он.
— Спасибо, я наелась, — тихо произнесла девушка, уткнувшись взглядом в горшочек. В горле стоял ком размером с грецкий орех, вряд ли она смогла бы проглотить хоть что-нибудь, даже если бы захотела.
Кордмир улыбнулся как-то подозрительно хитро. Сейчас сообщит какую-нибудь новую гадость о реалиях её плена?
— Тогда пойдем в постель?
Марион дёрнулась всем телом как от удара хлыстом.
— Нет! — вскрикнула она. — Пожалуй, я поем ещё.
Маг негромко рассмеялся, но остался за столом.
Как ни странно, способность принимать пищу вернулась к ней мгновенно. Она, правда, больше не ощущала вкуса еды, но в горло та проходила вполне успешно.
— Ты так и не сказал, зачем тебе перстень Дэрэлла, — вспомнила Марион, принимаясь за черничный пирог.
Однако Кордмир вновь промолчал в ответ.
— С чего ты взял, что станешь королём, даже если убьёшь Сурована? — попыталась она завести разговор хоть на какую-то тему. Пирог скоро закончится, это единственная возможность отвлечь его от постельных мыслей. Надежда, конечно, слабая, скорее призрачная, но страшное всегда хочется по меньшей мере отсрочить. Да и в любом случае вызнать его планы полезно. — Разве у тебя есть права на трон?
— Конечно, есть. Право сильного. Мы это уже обсуждали, — самодовольно заявил Кордмир. В чёрных глазах блеснул какой-то странный огонёк. — Дело даже не в троне. У меня будет собственная игрушечная планета.
— В смысле — игрушечная? — не поняла Марион. Но сердце уже забилось в предчувствие чего-то очень нехорошего.
— В прямом, — его взгляд стал жёстким, безжалостным — как у палача на эшафоте. — Планета, которая окажется в моей абсолютной власти. Где законом будет лишь моя воля — что бы мне ни взбрело в голову. Где никто не станет досаждать мне речами об ответственности и никто не призовёт к ответу! Одним словом, моя и только моя планета-игрушка. Ни у кого такого нет, а у меня будет!
