Вся остальная прислуга давно справляет чёрные мессы вместе с ним. И эта распутница Хонли — в первых рядах. Ублажает своим грязным телом и колдунов, и самого Сатану.
К ней-то он больше не приходил — видать, хватает нечистому замковых шлюх.
Архиепископ, как только узнает о творящихся здесь бесчинствах, пришлёт в замок войско. Муженька и остальных колдунов казнят. А ей за её помощь, за лишения, что претерпела она, живя среди приспешников Сатаны, святейший пожалует этот замок и земли. Да, именно так и будет, нет никаких сомнений!
Зазвенели ключи. Проскрежетал старый замок. Элиза подняла свое «оружие» и затаила дыхание.
Едва слуга зашёл в дверь, тяжелая табуретка обрушилась ему на голову. Мужчина выронил поднос и сам упал без чувств. А может, и замертво.
Но Элизе некогда было разбираться. Схватила принесённый к мясу нож — с закруглённым концом, но острым лезвием — и несколько раз полоснула слугу по горлу.
Пряча нож за спиной, вышла из камеры. А за дверью — никого. Вот это удача! Обычно слуги приходили по двое.
Женщина бросилась по лестнице вниз. Забежала в комнату одной из служанок, сцапала плащ и закуталась в него.
Теперь на конюшню!
И снова улыбнулась удача — Господь благоволит ей в богоугодном деле — конюхи только что закончили седлать двух лошадей. Но сами придурки здесь лишние.
— Пожар! Кухня горит! — негромко крикнула Элиза, стоя у ворот конюшни.
Конюхи ринулись на призыв, на неё и внимания не обратили.
Женщина забежала в конюшню, вывела Эльмерона из стойла — резвый конь, на нём её никто не догонит — и влезла в седло.
— Но, пошёл!
Только сколько не дёргала поводья, жеребец и не думал двигаться с места, лишь зло косил взглядом.
«Ну я тебе покажу, упрямая скотина!»
Схватила хлыст и давай бить животное по крупу.
— Вперёд, тупая тварь! Пошёл!
На очередном остервенелом ударе Эльмерон гневно заржал… и двинулся-таки к воротам.
— Давай, безмозглый урод! — Элиза продолжала хлестать коня. — Шевели копытами! Живее!
Глава 40
Друзья обедали в столовой. Линда сидела рядом с Крэем. Дэрэлл взял девушку на работу своим секретарём. Но, по правде сказать, её услуги требовались нечасто. Зато она стала почти членом дружной валлейской «семьи».
Их отношения с Крэем тоже постепенно развивались. Влюблённые проводили вместе практически всё время, которое мужчина не посвящал совершенствованию себя в магии. А иногда Линда даже приходила на практики. Скромно сидела в уголочке, боясь помешать лишним вздохом, и просто любовалась возлюбленным.
Дэрэлл, признаться, уже ждал, что в скором времени Крэй придёт к нему с просьбой зарегистрировать их с Линдой брак.
Сам он за прошедший месяц почти примирился с фактом, что дрянь, пытавшаяся сжечь его дочь живьём, та, по чьей милости Виктория пропала, продолжает жить и здравствовать. Нет, сосуществовать под одной крышей с хладнокровной убийцей было бы тяжело. Но разум мага, при желании, пластичен. И Дэрэлл больше не считал Элизу человеком, а числил просто отвратительным существом, фактически неразумным животным, чем-то вроде ядовитой змеи с теперь уже вырванным жалом.
Найти Викторию, к сожалению, так и не удавалось, хотя Дэрэлл нанял трёх сыщиков. Ни у кого в графстве не появилось вдруг похожего на Вики ребёнка. Никто не нанимал для девочки кормилицу.
Однако поиски продолжались и уже вышли за границы Йоркшира.
Кордмир тоже больше не появлялся. Похоже, соплеменники всё же разобрались с ним. С одной стороны, это было бы замечательно. С другой, если это он украл Вики, какая судьба ждала девочку теперь — оставалось только гадать. Правда, в тот дом, где держал Марион, Кордмир ребёнка не приносил — значит, оставил его в своём основном жилище, а там, по крайней мере, должны были быть какие-то люди. Наверное, кто-то позаботится о малышке и в случае смерти хозяина.
Затворничество в опасениях вновь столкнуться с Кордмиром всем порядком надоело. Тем более что, если ему понадобится, он заявится и прямо в замок. Пока стояли погожие деньки, решили выехать на прогулку. Дэрэлл велел к концу обеда оседлать лошадей.
Однако спокойно доесть не удалось. Общее внимание привлекла поднявшаяся во дворе суматоха. Конское ржание — Дэрэллу показалось, что он узнал голос Эльмерона. Жеребцу что-то не понравилось в действиях седлавшего его конюха? Затем топот копыт, какие-то окрики, снова ржание и истошный женский вопль.
Все бросились к окнам. Но узрели лишь собиравшихся у ворот слуг. Там же стоял вороной жеребец.
Валлейцы тоже поспешили туда. Неужели Эльмерон удрал из конюшни и напугал кого-то из служанок?
При появлении хозяев слуги расступились и примолкли. К своему величайшему удивлению валлейцы увидели на земле… Элизу. Окровавленную, в какой-то неестественной изломанной позе. Женщина была мертва.
Дэрэлл опустился рядом с телом, пощупал пульс — лишь за тем, что убедиться в его отсутствии было бы правильно для того, кто не владеет магией.
— Демоны Рора! — выругался Сэлдом, спохватившись, что вряд ли слуги выпустили Элизу добровольно. И, позвав с собой Лефарта, помчался в южную башню.
Дэрэлл опросил людей. По свидетельствам очевидцев, Элиза гнала коня к выезду, нещадно стегая. Но перед воротами Эльмерон вдруг заржал, поднялся на дыбы и сбросил всадницу. А потом ещё дважды опустился копытами ей на грудь. После чего отошёл в сторону и с тех пор стоит тут воплощением смирения.
Правда, приблизиться к нему никто из слуг не решался.
— Отнесите тело в дом, — распорядился принц.
Эльмерона он сам отвёл в стойло и сам расседлал.
Остальные дожидались его подле конюшни.
— Только не сочтите меня сумасшедшим, — заговорил Дэрэлл по-валлейски, выйдя к ним. — Как вы думаете, мог ли Эльмерон чувствовать всё, что творилось между мной и Элизой, и разрешить проблему на свой лад?
— Ну, учитывая, что он не просто скинул её, а ещё и опустился на неё копытами, да не один раз, — задумчиво проговорила Авира. — То есть фактически он намерено затоптал Элизу. Для мести за грубое обращение это как-то слишком. Полагаю, твоя версия очень похожа на правду.
— Или уже сама Сила мира больше не могла выносить эту мерзавку… — глубокомысленно произнес Моргрэй. — И именно она руководила действиями коня.
Зарезанного Элизой слугу Сэлдом с Лефартом, по счастью, успели вернуть к жизни. А его напарник рассказал, что уже пару часов маялся животом. В самый неподходящий момент ему приспичило по нужде. Он сказал товарищу, чтобы подождал его. Но еда остывала, и тот надумал пойти в башню один. Тем более что за всё время заточения узница ни разу не проявляла агрессии.
