Ворота перед ним распахнули бегом. Эманации он, что ли, какие-то испускал, пугая всех вокруг? Или просто у него вид такой бешеный?
Впрочем, занимал его сейчас отнюдь не данный вопрос. Срочно найти Авиру! — единственное, что набатом звучало в мозгу. Но куда направить коня, выехав за ворота, он не имел ни малейшего представления. Если бы с ним была магия — мог бы отыскать Авирину энергетику. Вряд ли они уехали от замка слишком далеко.
Или мог бы внушить Эльмерону, чтобы нашёл её по запаху — у лошадей отличное обоняние, и Авиру он прекрасно знает.
Но сейчас… Какие возможности в его распоряжении? Да никаких! Разве что попытать счастья с магией… которой нет. Но вдруг проснётся?
Дэрэлл представил, что раскидывает поисковую сеть, напитывает её силой…
Нет, лес будто мёртв. Ничего он не чувствует — ни Авириной энергетики, ни хоть какого-нибудь зверька. Без Источника он полный ноль.
А ведь у Зара тогда получилось — на чистом желании. Неужели он меньше хочет найти Авиру?! Да ему это жизненно необходимо!
Меж тем Эльмерон куда-то двинулся по собственной воле. Принц, пока «магичил», отпустил поводья, и жеребец этим воспользовался. Или..? Вид у него был такой, будто он, в отличие от седока, знал, куда ехать.
Дэрэлл не стал ему препятствовать. Чем Рор не шутит — вдруг конь каким-то образом понял, кого следует искать. В конце концов, они уже столько лет вместе, и всегда прекрасно чувствовали друг друга.
Всем существом принц рвался пустить жеребца в галоп, однако сбивать его с пути, подгоняя, не рисковал. И тот рысил себе неспешно.
Минут через десять Эльмерон остановился на краю полянки, где возле поваленного дерева стояли Авира и чёртов барон. Дэрэлл оглядел его оценивающе, будто видел в первый раз. Аристократический профиль, рыжеватые, немного вьющиеся волосы, зачесанные назад, голубые глаза. Если объективно, он был довольно привлекателен.
Ярость вскипела в груди с новой силой. Или это вовсе не ярость? Что с ним творилось, Дэрэлл вряд ли мог бы внятно объяснить. Одно знал точно: мысль о том, что Авира любезничает с этим английским хлыщом, была невыносима!
— Дэ…вид? — изумилась девушка, заметив мрачное как демоны Рора явление. — Что-то случилось?
Действительно, а чего он припёрся-то? Хоть бы причину какую-то достойную выдумал. И что случайно тут оказался, отправившись на прогулку, уже не скажешь — что он, как ошпаренный, вылетел из-за стола, ей наверняка доложат.
Вдруг в памяти всплыли едкие Элизины слова. Тогда он их не услышал, но в подсознании, видать, отложились. Да и Марион рассказывала о том же самом.
— Элиза поведала мне об английских обычаях. В Америке такого нет, а здесь, оказывается, девушка не может проводить время наедине с мужчиной без риска быть скомпрометированной. Вот я и поспешил спасти твою честь, — при этом барона он одарил язвительной улыбочкой.
Тот как-то резко посерел лицом. Ещё бы, ведь, по сути, Дэрэлл обвинил его в том, что он, зная английский менталитет, намеренно пытался опорочить Авиру. Кстати, интересно, с какой целью?
— Здесь не перед кем ославиться, — нашёлся наконец барон.
Да, распускать грязные слухи тут и правда было некому. И Дэрэлл понятия не имел, насколько пристойней девушке прогуливаться с двумя, по сути, посторонними мужчинами, нежели с одним. Только оставлять Авиру наедине с англичанином он точно не собирался.
— Иногда и у деревьев есть глаза и уши, — заявил принц.
Спрыгнув с коня, он решительно двинулся к парочке.
Авира смерила его ироничным взглядом.
Почему же раньше он не замечал, что девушка так до невозможности хороша? А ведь в её внешности определённо ничего не изменилось.
— Не предполагала, что тебя настолько волнует моя честь, — улыбнулась богиня красоты. Естественно, в голосе прозвучали нотки сарказма.
— Ты даже представить себе не можешь — насколько, — ответил принц ей в тон.
Общение между ними протекало по давно проторенной стезе — словно бы вовсе ничего не изменилось. Только Дэрэлл не знал, радоваться этому факту или нет. Вдруг это намёк на то, что, кроме дружбы, ему надеяться не на что?
Он смотрел в бездну синих глаз, где плескались шальные золотые рыбки, и ответа на свой вопрос отыскать не мог.
— Надеюсь, сэр Дэвид, вы убедились, что вам не о чем беспокоиться? — решил напомнить о себе барон, не слишком скрывая своё недовольство. А уж сколь уничижительно из его уст прозвучало «сэр» — будто кость бездомной собаке бросил.
Дэрэлла никогда не трогали сословные условности. Однако высокомерия в свой адрес он не прощал.
— Не подумайте, лорд Уэсли, будто я вам не доверяю, — принц как бы невзначай передвинулся ближе, чтобы, глядя ему в глаза, барону пришлось задирать голову. Преимущество Дэрэлла в росте составляло больше четырех дюймов. А когда смотришь снизу вверх — довольно сложно высокомерничать. Если кому и дано, то явно не этому чванливому хлыщу. — Однако на английской земле английские моральные устои для меня священны.
Барон побелел от злости.
— Пожалуй, нам пора возвращаться, — постановила Авира и двинулась к своему жеребцу. Ей вовсе не хотелось, чтобы дело дошло до дуэли. А в том, что Дэрэлл легко доведёт Уэсли, она ни секунды не сомневалась.
Обратно ехали молча.
Пользуясь этим, принц попытался разложить по полочкам собственные реакции. Теперь, когда ярость улеглась в груди — самое время. Итак, с чего он вдруг взбесился, с чего рванул в лес, почему его раздражает сам факт существования барона Уэсли?
Объяснение тут, очевидно, одно: им движет ревность. Чувство, до сих пор ему неведомое. Что же изменилось сегодня? Дело в этом английском бароне? Но почему два года назад, когда Авира встречалась с Сурованом, он её и то не ревновал? И десять лет назад не ревновал, и пятьдесят, и…
Их дружбе никакие романы не мешали.
Однако теперь дружеская привязанность переросла в нечто большее? Похоже на то. Только вряд ли это произошло именно сегодня. Скорее всё началось после его решения жениться на замке — когда заметил, что Авира стала от него отдаляться. Всё дальше день ото дня. Он видел, что теряет её, и это пугало до леденящей пустоты в груди.
Страх потери — он послужил катализатором, переплавил чувства?
По всей видимости.
Раньше Авирины романы не трогали его ничуть. А тут — как будто мир рухнул. И это неуёмное желание обнять её, целовать, касаться горячей кожи, ласкать… Нет, стоп! Такие мысли до добра не доведут — уж слишком яркими красками рисовало сцены воображение.
А кровь и так пылала в венах.
Что же теперь делать-то? Авира нужна ему как воздух! Но как дышать, когда на шее камнем висит эта глупая змея Элиза?! Если бы не женитьба на ней, всё можно было бы исправить… Авира тоже к нему неравнодушна — потому и стала отдаляться после его проклятой затеи, больно ей было.
