Вот нет бы понять это вовремя. А он, идиот, что натворил?! Собственную жизнь испоганил и заставил страдать единственную женщину, которая ему нужна.
А что если теперь её чувство уже перегорело? В груди вмиг образовалась чёрная дыра, в которую, казалось, неудержимо утекала жизнь.
Да нет, чувство, если оно настоящее, не может перегореть. Тем более, так быстро. Но вдруг Авира выжгла его из сердца калёным железом собственной воли?
Дэрэлл бросил на девушку взгляд. Неужели? Нет, только не это!
На опушке барон простился с ними и поскакал к дороге.
А валлейцы стали подниматься на холм.
— Ну и что это было? — вопросила Авира, едва её кавалер покинул зону слышимости.
Дэрэлл посмотрел на неё, затем вновь отвёл взгляд:
— Не верю, будто ты не поняла.
Почему-то признаться вот так сразу не поворачивался язык.
— Ты мою догадливость не развивай, — нахмурилась Авира. — А отвечай, когда спрашивают.
Да уж, не ему, после всего, что наворотил, продолжать играть.
— Хорошо. Это была ревность.
Девушка распахнула глаза и нехорошо усмехнулась:
— Ты ничего не перепутал? Для ревности у тебя жена есть.
— Авира, прошу, не надо, — Дэрэлл попытался тронуть её за запястье, но она отдёрнула руку.
— Что — не надо?! Ты захотел жениться и женился.
— Ты же прекрасно знаешь, почему я это сделал.
— Вот и живи со своим замком! — отрезала Авира.
— Того, что сделано, уже не изменить, — вздохнул принц.
— Именно.
— Но я люблю тебя!
Она вновь повернула голову. Боли в глазах было всё-таки больше, чем злости. Значит, не выжгла. Значит, тоже любит. Чёрная дыра в груди закрылась, разве что осталась щель поддувала. Главное, что она его любит. Всё остальное можно решить. Как-нибудь. Когда-нибудь.
Однако сказала Авира совсем не о любви:
— Дэрэлл, ты женат.
Он горько усмехнулся:
— Думаешь, я не помню?! Это мой ежечасный, ежеминутный кошмар.
— Зачем ты дал обещание?! Ты правда думал, что сможешь сделать счастливой женщину, с которой у тебя нет абсолютно ничего общего?
Принц снова невесело усмехнулся:
— Обещание я дал, потому что иначе баронет Клиффорд не признал бы меня своим наследником, ты же прекрасно понимаешь. А что касается Элизы — да, я полагал, что справлюсь. Если не показывать ей своего «я», она и не узнает, насколько мы разные. А в силу своей недалёкости, никогда даже не задумается о том, что собственная личность у меня всё-таки должна быть. Дивный секс плюс потакание всем её капризам — рецепт, в общем-то, предельно прост. Её счастье столь же примитивно, как и она сама.
Авира натянула поводья и остановила коня. Хотя они плелись самым медленным шагом, уже почти добрались до ворот.
— Не сомневаюсь, что с первой частью плана ты справляешься на отлично, — иронично улыбнулась она. И тут же посерьёзнела: — Но потакать всем её капризам для тебя оказалось невозможным. В результате это обернулось трагедией.
Авира тронула жеребца с места. Они проехали в ворота, открытые для них загодя.
— К чёрту Элизу, — тихо произнёс Дэрэлл. — Давай поговорим о нас.
— А о чём тут говорить? — её тон вмиг наполнился болезнетворным ядом. — У тебя есть Элиза, у меня — Юджин.
От неожиданности Дэрэлл аж осадил коня. Но Авира невозмутимо продолжала путь, направляясь к конюшне. Постояв несколько секунд в оторопи, принц нагнал её.
— Ах вот даже как?! — начал он едко. — Уже и не лорд Уэсли — Юджин!
— Да, именно так. А что тебе, собственно, не нравится? — язвительная улыбка и не менее язвительный тон. — По-моему, всё справедливо.
Дэрэлл покачал головой в неверии:
— Ты этого не сделаешь…
— Ошибаешься. Сделаю!
Авира спрыгнула с седла и повела жеребца в конюшню.
Конюх попытался принять у них лошадей.
— Не нужно! — рыкнул Дэрэлл.
Напоровшись на яростный взгляд почти чёрных глаз, работник почёл за благо вовсе исчезнуть из конюшни.
Едва тот ушёл, Дэрэлл развернул Авиру к себе и схватил в объятия.
— Скажи, что ты пошутила, — он испытующе смотрел в синие глаза.
Она упрямо тряхнула кудрями:
— Нет. Тебе придётся смириться с бароном, если хочешь, чтобы я мирилась с твоей женой, — тон был безапелляционным.
— Это месть?
— Это справедливость. Ты решил, что женишься. А я решила, что будет так.
— Это игра в справедливость, — выдохнул он почти ей в губы.
— Называй, как хочешь. Кстати, с каких пор тебе разонравилась игра?
Дэрэлл крепче сжал девушку в объятиях.
— Авира, что ты со мной делаешь!..
Её чувственные губы манили. Уже через несколько мгновений мир сузился до них. Отказаться, когда она так близко, невозможно. Дэрэлл смял её рот, впился поцелуем — горячим, изголодавшимся, отчаянным. Казалось, он пил из самого источника желания. Кровь закипела, огонь охватил всё тело. Ещё немного, и он уже не сумеет остановиться.
— Всё, Дэрэлл, хватит, — Авира сама отстранилась, но тоже явно через силу. Оба тяжело дышали. У обоих в глазах бушевало пламя. Желание било через край. — Успокаивайся, — тихо сказала она. — Ты ведь обещал и хранить верность Элизе.
— Да, — глухо выдавил он. — Будь всё проклято!
— Вот и храни… — Авира провела большим пальцем по его губам. Кажется, не специально. Это был невольный порыв. Потом она отдёрнула руку.
— Я с ума сойду, — прохрипел он, как будто его кто-то душил.
— Не сойдешь. Ты сильный. И ты сам выбрал этот путь.
— Я люблю тебя.
— Я тебя тоже. Всё, отпусти, — она слегка упёрлась ладонями ему в грудь.
Разжать объятия, кажется, стоило ему нескольких лет жизни. Но Дэрэлл это сделал, и Авира ушла. А он ещё минут десять стоял, прислонившись к столбу денника. Горящая желанием плоть никак не хотела успокаиваться. А душу в кровь драли демоны приснопамятного Рора.
* * *
10 декабря 1780 года, ночь
Марион разбудил какой-то звук. Она резко села на кровати, вглядываясь в темноту. Вроде бы никого. Но лучше убедиться. Зажгла свечу, осмотрелась. Ничего подозрительного. Наверное, просто ветка царапнула по стеклу.
Однако беспокойство не покидало. Марион выбралась из постели, взяла свечу, Сперва посветила на окно. А потом отправилась в коридор. По правде сказать, она и сама не очень понимала, куда и зачем идёт. Её словно что-то вело.
