Брюнет достал из кармана и развернул сегодняшний список.
Времени для сомнений не осталось. Конечно, она видит их впервые в жизни. А с другой стороны, вряд ли когда-нибудь встретит кого-то ещё, кому известно о Самплах.
— Примите меня в свою экспедицию, — выдвинула условие Абигейл. — И дайте прочесть записи, что есть у вас, — тут же добавила она. Нужно использовать возможность, пока козыри на руках у неё. В конце концов, она столько об этом мечтала! — А я поделюсь своими.
Мужчины опять переглянулись, словно бы совещаясь мысленно. После некоторых размышлений блондин кивнул. Затем русоволосый и брюнет тоже.
— Договорились, — озвучил единогласное решение брюнет.
— Если у вас завтра найдется время, я могла бы отвезти вас к замку, — предложила Абигейл, не желая раньше времени сообщать его нынешнее название. — На этом же месте в семь утра. Устроит? — Мужчины кивнули. — Кстати, меня зовут Абигейл.
— Эрвин, — представился блондин.
— Дмитрий, — назвал себя русоволосый.
— Макс, — последним сообщил своё имя брюнет.
— Сейчас мне надо вернуться на работу, — Абигейл дернула ручку дверцы.
— А название замка? — опомнился Макс.
— Завтра скажу, — она спешно выскользнула из машины. — Ваш «Ягуар» там не пройдет, так что поедем на моём внедорожнике.
На прощание обменялись телефонами, и девушка побежала ко входу в здание.
Если родители узнают, что вместо дружеского пикника она собралась с тремя незнакомцами в лесную глушь, их, наверное, хватит удар. Это действительно не самая здравая идея. Скорее даже, рисковая. Но как упустить шанс, о котором мечтала столько лет?
------------------
[2] Sample (англ.) — образец, пример.
* * *
29 августа 1780 года
Прошел месяц с тех пор, как Марион захватили в плен. После того всплеска эмоций, когда она потребовала, чтобы к ней больше никто не прикасался, ей, как ни странно, позволили спать одной.
Но поклонники, хоть и поумерили свой пыл, продолжали оказывать всяческие знаки внимания.
Всё время, не занятое проблемой пропитания, посвящалось изучению английского. И её подопечные уже достигли определенных успехов. В этом очень помогли книги, которые Марион везла с собой. Довольно быстро учительница столкнулась с проблемой нехватки предметов для изучения — все, что находилось вокруг, уже описано… как же двигаться дальше? И тогда она подумала о книгах. Сначала выбирала самые простые отрывки, а позже стала читать истории от начала до конца, по ходу повествования объясняя все непонятные моменты.
— Жалко, что у нас нет чернил, — сказала Марион, наблюдая, как Кил ощипывает гуся. — Я бы научила вас письму.
— Можно писать кровью, — предложил Варвар то ли в шутку, то ли на полном серьёзе.
Марион передёрнуло.
— Я говорил о крови дичи, — пояснил он.
— Есть способ лучше, — улыбнулся Дэрэлл и протянул ей некую вещицу.
Продолговатая, толщиной как палец и в два пальца длиной. Один конец конусом, другой тупой, на нём имелась кнопка. И еще шесть разноцветных располагались по окружности. Марион не была уверена, что писать этой штуковиной удобней, чем пером. Но чернил-то всё равно нет. О чём девушка и сказала вслух.
— Чернила внутри, — сообщил Дэрэлл.
И положил ей на колени небольшую стопку листов, которую принёс из пещеры, пока Марион удивленно разглядывала странное «перо». Бумагу, очевидно, позаимствовал у Веды — иногда та рисовала красками пейзажи.
Марион попыталась что-нибудь написать. Однако конец «пера» лишь царапал лист. Нет здесь никаких чернил!
Дэрэлл забрал у нее «перо», нажал кнопку в торце и — о, чудо! — вывел на бумаге какое-то слово. Затем вдавил красную кнопку — вместо синего цвета «перо» стало писать красным.
Ради интереса Марион нажала зелёную кнопку — чернила изменились на зелёные. С ума сойти! Ещё имелись кнопки чёрного, фиолетового и оранжевого цветов. Англичанка перепробовала их все. Кроме того заметила, что при нажатии на кнопку в торце, с узкого конца появляется или убирается тонкий металлический стержень. Писал именно он.
Господи, где же Дэрэлл взял такое диво дивное?
Однако в ответ на этот вопрос мужчина предпочёл притвориться глухим.
* * *
Следующим утром на завтраке почему-то не было Кила. Сперва Марион подумала, что он охотится, но потом вспомнила, что на промысел он ездил буквально вчера, и дичи хватит ещё на несколько дней.
Спросила Авиру. Та сказала, что понятия не имеет, куда его унесло с утра пораньше.
После завтрака все ушли к ручью. Марион вместе с ними мыться, конечно, не ходила, по-прежнему предпочитала делать это в глубоких сумерках.
В ожидании своих учеников она сидела на бревне и читала книгу. Уже бог знает по какому кругу. Но их было всего с десяток — не могла же она увезти с собой в дом жениха всю библиотеку.
— Это тебе, угощайся, — прозвучало над ухом.
Марион подняла голову — Кил протягивал ей лукошко, полное черники.
Так вот где он пропадал с утра. И корзинку, видимо, сам сплёл — неужели специально для неё?
— Попробуй, — мужчина взял из лукошка щепотку ягод и поднёс ей ко рту.
Марион настолько растерялась, что машинально открыла рот. Теплые пальцы коснулись губ. Вкуса ягод не почувствовала вовсе. Её обдало странным жаром.
Дико смутившись, она судорожно выхватила корзинку из его рук и стала есть сама. Молча, глядя в землю.
— Ты-то тоже бери, — предложила спустя какое-то время. Когда наконец решилась вновь поднять на мужчину глаза.
— Угостишь?
Она протянула ему лукошко. На него Кил не отреагировал. Зато на Марион смотрел так, словно от неё зависело жить ему или умереть.
Марион снова страшно смутилась. Но всё-таки он столько времени потратил, собирая чернику, даже завтраком пожертвовал…
Она взяла несколько ягод и поднесла ему. Осторожные, но жадные губы втянули их в рот вместе с пальцами.
Боже, как горячо! Марион отдёрнула руку, словно и правда обжегшись. Сердце стучало в груди часто-часто.
Она нервно огляделась — слава богу, вокруг никого.
— У нас такие ягоды тоже растут, — поведал Кил, прожевав.
— У вас — это где? — тут же поинтересовалась девушка.
Кил продолжал, словно бы не слышал её вопроса:
— И вообще природа похожа… на некоторые наши места. А вот луна у вас… — мужчина резко осёкся. И сменил тему: — Ты когда-нибудь бывала на охоте?
Об охоте он, похоже, мог говорить часами. К сожалению, Марион не понимала в ней ничего. Оставалось только молча слушать и поглощать ягоды.
