— Не встречали? — осведомился он с ещё большей ехидцей.
Ну нет, сообщать, как Кил пострадал от того медведя, она точно не собиралась. Внутри всё кипело так, что мутился разум. А руки опять чесались впиться ногтями ему в лицо, в эту маску самодовольства. Кажется, ещё никто никогда не будил в ней столь яростных эмоций.
— Какая же ты мразь! — выдохнула Марион. Таких слов она тоже не употребляла раньше ни разу. — Убийца! — Он продолжал высокомерно улыбаться. Девушка поняла, что ни негативными эпитетами, ни оскорблениями его броню не пробить. Ему просто всё равно, кем его считают другие. — С чего ты взял, что у тебя есть право охотиться на людей, на себе подобных?! — вскричала она, сжимая кулаки.
— А разве у меня его нет? — возразил он всё с той же улыбкой запредельного самомнения. — Кто может отобрать его? Я это могу, а значит, вправе. Право сильного — слыхала о таком? А жалкие бездарности мне вовсе не подобны, и вот у них нет никаких прав. Кстати, с охотой была отличная идея. Нужно только усовершенствовать…
Марион больше не могла это слушать. Её трясло и мутило. Руки вскинулись сами и вцепились-таки в наглую харю. Ногти содрали кожу до мяса, потекла кровь. Марион невольно отпрянула. С одной стороны, негодяй заслуживал гораздо больших страданий. Но с другой, ей стало жутко, оттого, что это сделала она.
Только почему он позволил? Почему даже не сопротивлялся? Неужели что-то до него всё-таки дошло? Неужто хоть чуть-чуть осознал мерзотность своей идеологии?
Маг поднял руку ко лбу и… как бы снял с лица эту окровавленную расцарапанную кожу. Под ней лицо оказалась точно таким как и раньше — красивым и холёным.
Насладившись её оторопелым видом, похититель бросил «маску» в лицо ей. Марион почувствовала какое-то жутко неприятное — вроде как мокрое — прикосновение. Но в следующую секунду иллюзия уже рассыпалась прахом. Правда, Марион ещё долго оттирала с лица несуществующую кровь. Понимала, что там ничего нет, но справиться с собой не могла.
Маг смотрел на неё с улыбкой в которой лукавство смешивалось с беспримерным превосходством. А в чёрных глазах зияла пустота. Абсолютная. Страшнее этого взгляда Марион точно не видела ничего и никогда. Есть ли ещё во Вселенной чудовище, равное ему? Очень хотелось верить, что нет.
Только ей определённо не пережить и встречи с этим…
Но вдруг он переменился. Лукавство заползло и в глаза, превосходство отступило, растаяло как вчерашний сон.
— Если я скажу, что не убивал твоих спутников, ты будешь смотреть на меня меньшей букой?
Марион снова вздрогнула. Это детское словечко вообще никак не вязалось со всем, что он говорил и делал до сих пор. Похититель словно резко сменил ипостась. Или очередную маску? Марион, признаться и не знала, что хуже.
— Ну же, улыбнись, — мужчина подмигнул ей чуть ли не по-дружески. — Они правда живы. Убивать твоего кобеля мне вовсе не резон — должен же кто-то уломать принца на обмен. И прикончить его сестрицу с дружком также не логично. Зачем же без всякой нужды злить того, с кого собираешься что-то получить.
— Какой обмен, о чём ты? — опешила Марион, прокручивая в голове его слова. Не то чтобы она считала, будто мерзавцу можно верить. Но чуть-чуть спокойней от его заверений стало. Она ведь чувствовала, что Зар жив. Однако подтверждение никогда не бывает лишним.
— Пойдём-ка в кроватку, — вместо ответа на вопрос похититель одним движением перекинул её через плечо.
Марион забилась в железной хватке, заколотила кулаками по спине. Но было такое ощущение, что цели, то есть его тела, удары не достигают.
В доме мужчина бросил её на кровать. В одно мгновение сотворил в воздухе белый шар из непонятной субстанции, заливший комнату светом — причём создал его, даже не посмотрев в ту сторону, и начал неспешно раздеваться.
Марион в ужасе метнулась прочь с кровати. Правда, бежать особо некуда — за забором медведь, а в доме или во дворе мерзавец доберётся до неё везде. Впрочем, и за оградой тоже.
Отбежав на несколько ярдов, девушка остановилась в растерянности. Сердце было готово выпрыгнуть из груди. Увидела на столе нож, схватила его.
— Положи. А то ещё поранишься, — произнёс мужчина почти заботливо. Он уже обнажился до пояса. Под смуглой кожей перекатывались стальные рельефные мускулы. В чёрных глазах полыхал огонь неудержимой похоти.
Сейчас он просто стоял на расстоянии, не делал попыток приблизиться. Но Марион стало жутко до дрожи в коленях.
— Если ты меня тронешь, я покончу с собой! — вскричала она, приставляя остриё ножа к левой груди.
Брюнет язвительно улыбнулся:
— Ты правда думаешь, что я тебе это позволю?
Марион затрясло. Скорее всего, действительно не позволит. Ситуация безвыходная. Да и готова ли она умереть, лишь бы не достаться этому уроду? Ведь на Земле её ждал Зар. Она должна найти способ вернуться к любимому!
— Кстати, чтобы убить себя ударом в сердце, нужно иметь немалое самообладание, силу и умение, — продолжал гад изгаляться вкрадчивым тоном. — У тебя нет ни того, ни другого, ни третьего. Максимум — сможешь проткнуть себе кожу. Повредить горло у тебя больше шансов, — «посоветовал» он.
Марион тут же приставила оружие к своему горлу.
Брюнет снисходительно усмехнулся — словно над поведением маленького неразумного ребёнка.
— Положи. Мне совершенно неохота перед сексом возиться с твоим излечением.
Помимо воли рука Марион отнесла нож обратно на стол и разжалась, выпуская его. Пока девушка в оторопи наблюдала за действиями своей руки, похититель вдруг оказался рядом. Одним рывком разорвал пополам лиф платья у неё на груди, вместе с бельём, и властно впился в её рот.
Вот это силища! — ужаснулась Марион, не в состоянии противиться его поцелуям. Нет, ей очень хотелось укусить его за наглый язык, только она не могла этого сделать чисто физически — челюсти просто не сжимались. Выпихнуть его язык своим тоже не получалось.
Он лапал её везде, а ей оставалось лишь стоять столбом и лить слёзы в бессилии. Грубые прикосновения жгли как кислотой. Противно. Мерзко. И жутко от полной невозможности дать отпор.
Этот кошмар длился минут пять. А потом насильник опять отнёс её на кровать. И даже вернул ей способность двигаться.
Только Марион опомниться не успела, как он навалился сверху.
— Нет, пусти! Пусти! — спихнуть с себя его тушу не получалось.
Но она отбивалась изо всех сил. Вырывалась, кусалась, царапалась, била куда придётся — пока он не зажал обе её руки в своей у неё за головой.
Марион просила, умоляла, взывала к чему-либо человеческому и мужскому в нём, проклинала. Всё бесполезно. Она во власти зверя. Ничего от разумного существа в нём не осталось.
Зверь хрипел и рычал в своём садистском удовольствии. Сейчас Марион действительно хотелось умереть, лишь бы это прекратилось. Но зверь раздвинул коленом ей ноги и безжалостно ворвался внутрь.
