Элестайл подошёл к окошку и магически изучил арестантский паёк.
— Вода — да, — в итоге резюмировал он. — А хлеб можешь съесть. Впрочем, через несколько минут нам подадут более приличный ужин.
— Дагратдер, спасибо тебе, — произнёс Зинглар.
— За что — за ужин? — спросил король, наверняка понимая, что благодарили его вовсе не за это.
— Нет. За спасение моей жизни.
— Ну разве мог я позволить тебе умереть, так и не составив списка? — язвительно усмехнулся Дагратдер.
Эльджету всё же покоробили его слова, хотя она и понимала, что это просто шутка. Однако Зинглар, как ни странно, лишь улыбнулся в ответ.
— Кстати, список готов, — он протянул лист королю.
Тот пробежал строки глазами.
— Итак, шестеро останутся здесь. А остальных, пожалуй, можно отпустить, — озвучил своё решение Дагратдер — очевидно, насчёт арестованных по делу о последнем нападении на вирга.
Король двинулся к двери и там едва не столкнулся с первым из людей, принёсших еду. Те, естественно, поспешили посторониться.
— Без меня не ешьте, — уходя, напутствовал своих друзей Дагратдер.
Четверо людей вошли в камеру с подносами в руках. За ними появились другие — принесли квадратный стол и три стула. Первые поставили подносы на стол и удалились вместе с остальными, так и не сказав ни слова.
Впрочем, поручиться, что это были именно люди, Эльджета бы не рискнула. После того как она узнала, что вампиры способны убирать и крылья, и клыки, уверенной невозможно было быть уже ни в чём. Но всё же, с наибольшей вероятностью, обслуга в Бордгире состояла исключительно из людей.
А крыльев сейчас, кстати, не было и у Зинглара.
Как только принесли еду, несчастный изголодавшийся узник поднялся на ноги и буквально прилип взглядом к столу, отчаянно сглатывая слюну. Однако ослушаться Дагратдера не решался. Возможно, боялся второй попытки отравления, да и в любом случае, гневить короля в его-то положении — уж явно себе дороже.
Дагратдер вернулся довольно скоро. По крайней мере, еда ещё не успела остыть.
— Четыре подноса и три стула. Вот интересно, каким местом они думали?! — не самым довольным тоном произнёс король.
— Видимо, мне стула не полагается, — заключил Зинглар.
— А по-моему, я ясно сказал подать ужин на четверых.
— Ничего, я постою.
— Лучше перенесём стол к скамье. Вот и будет четыре сидячих места. Лон, помоги.
— Давай я, — вызвался Зинглар на переноску стола вместо короля.
Дагратдер критически оглядел его тощую фигуру.
— Боюсь, ты под этим столом загнёшься, — усмехнулся он и всё-таки сам понёс стол вместе с Лонгаронелем.
Тот и правда был дубовым и лёгким не выглядел… но всё же Эльджету немало удивило поведение Элестайла. Она была уверена, что любой другой король на его месте никогда бы не снизошёл до того, чтобы самостоятельно ударить хоть палец о палец. Наверняка он вызвал бы слуг и велел им перенести стол или принести ещё один стул.
Место на мягкой скамье они, не сговариваясь, уступили Дагратдеру.
Меню, естественно, тоже не было королевским — простенький овощной салат, котлеты с тушеными овощами, кусок черничного пирога и большая кружка ягодного киселя. Возможно, так кормили тех самых ещё не уличенных в вине арестантов, а может, это был ассортимент для охраны и обслуги. Тем не менее Дагратдер не выразил ни малейшего презрения к поданной пище и поглощал её с таким видом, будто всю жизнь только и питался, что вместе с узниками и слугами.
Зинглар, после нескольких месяцев, проведённых на хлебе и воде, накинулся на еду, как оголодавший волк на долгожданную дичь, и, позабыв о всяких приличиях, смёл её в два счёта. Но, под конец всё же вспомнив об этикете, теперь по глоточку растягивал кисель.
Эльджете, кстати, еда показалась тоже достаточно вкусной. Хотя в последнее время она и лакомилась за королевским столом по три раза в сутки, но раньше ведь знавала и голодные времена, когда даже кусок свежего хлеба почитала за счастье.
Впрочем, Лонгаронель, по жизни избалованный деликатесами наверняка не меньше, чем Дагратдер, сейчас тоже не привередничал и с аппетитом ел то, что им принесли. Но, в общем-то, он не привередничал и в лесу, когда они, например, втроём жевали с трудом добытого тощего зайца.
Короче говоря, после этого ужина Эльджета пришла к выводу, что вампиры вполне всеядны
— начиная от узника Бозуира и вплоть до короля.
— Ты лететь-то сможешь? — поинтересовался у Зинглара Дагратдер, допивая кисель.
Тот помотал головой:
— Вряд ли.
— Плохо. Оставлять тебя здесь, похоже, небезопасно. Эх, чего не сделаешь ради выполнения обещания. Пей, — король протянул узнику левую руку.
Зинглар ошарашено взирал на него, не решаясь воспользоваться оказываемой ему милостью.
— Я что, ещё уговаривать тебя должен?! — притворно возмутился Дагратдер.
— Нет! — поспешно помотал головой Зинглар и впился клыками в вену на его запястье.
— Лон, — Дагратдер выразительно посмотрел на друга, как только Зинглар отпустил его руку.
Нахмурившись, Лонгаронель сидел недвижимо несколько секунд, но потом всё же подставил под укус давнего врага своё правое запястье.
Наблюдая, как Зинглар пьёт кровь её возлюбленного, Эльджета сидела ни жива ни мертва. И дело было вовсе не в страхе, как бы тот не выпил у Лона слишком много крови — что вампиры прекрасно знали меру и умели остановиться вовремя, она поняла уже давно. Эльфийка отчаянно боялась того, что может случиться дальше. И всё-таки это случилось.
— Эльджета? — Элестайл посмотрел на неё точно так же, как ранее смотрел на Лонгаронеля.
Глава 47
Блонвур
Лимерана,
Джейлис проснулась задолго до рассвета, хотя легли они вчера поздно. Сон куда-то улетучился в мгновение ока, и она чётко осознала, что больше не уснёт. Поскорей бы подъём! — подобная мысль посетила её, наверное, впервые в жизни. И тем не менее вскоре лежать в постели, ожидая, пока часы в холле пробьют восемь, стало просто невыносимо.
Как там Ульцан? Не стало ли ему хуже? А может быть, напротив, уже пришёл в себя и назвал имена убийц. А тут вылёживай до подъёма, как последняя идиотка.
Наплевав на все правила, Джейлис тихонько выскользнула из-под одеяла. В ту же секунду на соседней кровати Лориин подняла голову над подушкой — оказывается, она тоже уже не спала. Не сговариваясь, девушки принялись одеваться. И тут в углу зашевелилась Мильта. Разглядев в темноте, что делают её соседки, она тоже потянула руку за вещами.
Тихонько одевшись, девушки вышли из комнаты. Баронесса безмятежно спала.
