Зато у неё появился повод поддеть его.
— Гляжу, напряг у вас не только с фарфором, но и с манерами, — как бы между делом заметила она. — Ну да, откуда ж жителю горной глухомани набраться знаний этикета.
Джейлис украдкой бросила взгляд на вампира. Однако тот и бровью не повёл — преспокойно продолжал поглощать завтрак, а на губах змеилась всё та же едва заметная саркастическая улыбка. Нисколько не оскорбился. Хотя герцогиня была абсолютно уверена, что вампир он никак не из низов — каждый его жест, каждый взгляд, каждое движение выдавали присутствие в нём благородных кровей.
Неужто вовсе промолчит в ответ?
Только стоп! Разве вампиры могут потреблять что-либо, кроме крови?! Однако вот же — преспокойно ест самую обычную людскую пищу.
— Вы правы, леди, — неожиданно произнёс Элестайл. — Людской этикет я в гробу видал. А у вампиров самоуничижение не принято, и все эти «величества», «высочества», «сиятельства» точно не для нас. Так что придётся вам обходиться без «вашей светлости» — привыкайте, леди, — он опять откровенно подчеркнул это обращение, годящееся лишь для тех, кто титулом ниже графини.
Джейлис, кстати, было бы наплевать, если бы вампир не делал на нём акцента.
— Своего имени вы же назвать не соизволили, — вдруг добавил он, растянув губы в нарочитой улыбке.
Так вот оно в чём дело! Оказывается, клыкастый язва вовсе не старался оскорбить её — всего лишь намекал, чтобы она представилась. И даже объяснил, что «леди» — это вообще самое большее, что от него можно услышать.
Но это ж надо действовать с такими изворотами!
Эх, ну почему она сама не догадалась, куда он клонит! А теперь получается, что проиграла ему по всем статьям. Вот проклятье!
— Джейлис, — озвучила девушка наконец своё имя. — Но, кстати, вы тоже не сообщили ни своей фамилии, ни титула.
— Фамилии у нас используются лишь в редких случаях. А титулов нет вообще, — поведал вампир. — Ну, кроме короля.
— То есть мне называть вас дэй Элестайл? — съязвила она.
— Как вам будет угодно, Джейлис, — бордгирец снова нарочито улыбнулся.
Ясно, он предпочитает обращения просто по именам.
— Если вы закончили пикировку, то можем, пожалуй, выдвигаться, — произнёс эльф, поднимаясь с земли.
— Да, можем, — подтвердил Элестайл. И вдруг задумался на минуту-другую. Глубоко так задумался. А потом сказал, поглядев на эльфа: — Кстати, Дальг, пришло письмо из Лорвейна.
Тот явно очень заинтересовался:
— Вот как? И что же пишет… — он осёкся, бросив взгляд на девушку, и тут же поправился:
— Что пишут? Поделишься?
— Пока нечем, — ответил вампир. — Но письмо нам принесут. Едем!
Джейлис осталось только оторопело хлопать глазами. Куда им принесут письмо, если они немедленно выдвигаются в путь? Но это ладно, предположим, есть какое-то условленное место. Но как, бестии Тени его раздери, он вообще узнал о письме сейчас, сидя посреди Гиблого леса?
К вечеру, едва они остановились на ночлег, прилетел ещё один вампир и вручил Элестайлу конверт. Тот, распечатав его, сразу углубился в чтение. По бесстрастному выражению на лице абсолютно нельзя было понять насколько хороши или плохи новости.
Зато трое его друзей застыли в явном напряжении. Похоже, вопрос, что же содержит послание, тревожил их в немалой степени.
Пытаться заглянуть в письмо Джейлис, конечно, не решилась, хотя вампир не слишком-то и таился. Впрочем, оно неудивительно — насколько девушка могла судить, увидев текст мельком, написан он был не на лимеранском и не на кордакском. Вероятно, и вовсе не на каком-либо людском — если вспомнить, что должны были доставить послание из Лорвейна.
Но сам факт, что вампир прекрасно читает на эльфийском, изрядно поразил Джейлис. Как она слышала, эльфы держали свой язык чуть ли не в тайне, а Бордгир и вовсе ни с кем не имел сношений.
Правда, это напрочь опровергала данная милая компания, а заодно и слух, будто вампиры никогда не покидают пределов Бордгира. По крайней мере, по Гиблому лесу они разгуливали преспокойно.
Наконец Элестайл свернул письмо.
— Что там? — тут же спросил Дальгондер — Джейлис всё-таки запомнила имя эльфа.
— Пока всё спокойно, — поведал вампир, не вдаваясь в детали. Но спустя пару секунд всё же распространил свой ответ: — Новых убийств не было. Впрочем, границы с Вирганом и Аст-Лероном закрыты.
Убийства?! Джейлис едва не свалилась с бревна, на котором сидела. У них там что, тоже такие монстры нападают? Или о чём он вообще?
Отвлёкшись, она, кажется, что-то пропустила. Следующее, что услышала, было:
— Анвельдер тоже не склонен пороть горячку.
При чём здесь вообще король Лорвейна? — опешила девушка.
— А из Виргина тебе не писали? — поинтересовался вдруг Дэллоиз.
— Нет, — Элестайл покачал головой. — Северный лес пока молчит. Но на здравый рассудок эльфов я, признаться, и рассчитывал куда больше. Оборотни слишком импульсивны. В особенности, главы кланов Льва и обоих Медведей.
Боги, откуда он вообще может знать, что представляют собой главы тех или иных оборотнических кланов? Джейлис, например, и их названий-то не ведала.
Похоже, Дэллоиз тоже был немало удивлён осведомлённостью вампира.
— Значит, если война будет, то только с Виргином, — пробурчал он. — Спасибо, утешил!
— Ты же в курсе, что я сделал всё от меня зависящее, — произнёс Элестайл, выразительно посмотрев на него.
Ванмангрейс ничего не ответил. Сел на поваленное дерево, обхватил голову руками, уперев локти в колени, и застыл, похоже, в отчаянии.
Ну и с кем собрался воевать Виргин? С вампирами или с людьми? Если первое — какое до этого дело Дэллоизу?
Наверное, всё-таки с людьми. А вот это уже плохо.
— Ответ будешь писать? — спросил Элестайла вампир, принёсший письмо.
— Да, — кивнул тот.
И, получив от сородича бумагу и перо с чернильницей, принялся что-то строчить на листе.
— А можно я тоже черкну домой? — обратился к нему Дальгондер.
— Конечно.
Второй вампир отыскал лист бумаги и для эльфа.
— Но ручка всего одна, — извинился он.
— Ничего.
Недолго думая, Дальгондер отломил веточку с берёзы, заточил её кинжалом и… уселся писать. Из-под своеобразного карандаша выходили бледные зеленовато-желтоватые буквы.
У Сагодвена глаза на лоб полезли. И у Джейлис, признаться, тоже. А вот остальные вроде бы и не были удивлены.
— Эльфийская магия, — с лёгкой улыбкой пояснил Элестайл, не отрываясь от своего письма.
