Впрочем, прямо сейчас я его не интересовала. Маг стремительно направился к окну.
— Если ты что-то сделала с растением… — Выглянул. Выдохнул. Приоткрыл окно — веточка ласково скользнула по его ладони. Совсем другим тоном и обращаясь уже не ко мне, маг продолжил: — Ну и почему ты ее сразу не выкинул? Поверь, эта ничем не лучше остальных. А я, между прочим, еще часа полтора мог спать.
Если бы растение ему ответило, я бы прямиком отсюда побежала к городскому мозгоправу и умоляла меня лечить. Но плющ оставался молчалив, только листочками шуршал. А мне так обидно стало! Можно подумать, я сама к ним набилась!
Пока маг любезничал с растительностью, я решила прокрасться к противоположной стене и проверить, заперта ли дверь. Но примерно на середине меня остановило повелительное:
— Стоять.
Вот вроде бы даже голос не повысил, а я просто окаменела.
Осознала, что подчинилась. Мысленно обругала себя.
— Как тебя зовут?
— Этта. Генриетта.
Позади раздался какой-то шорох, но поворачиваться я не рискнула. Не раньше, чем этот бесстыдник наденет штаны.
— Род?
— Генриетта Аусси-Эштель. Мы с родителями всего несколько дней назад переехали в ваши места.
Короткая задумчивость.
И еле слышное хмыканье.
— То есть, ты продолжаешь настаивать на том, что не моя студентка? — насмешливо уточнил маг.
— Не ваша! — Я поперхнулась воздухом, кашлянула. — То есть, не студентка вообще.
— Ну-ну. — Почти издевательски.
Бесят меня эти самоуверенные маги!
Думают, им все можно?!
— Да провалитесь вы во Мрак! — Я все-таки вспылила. — Только сначала выпустите меня отсюда! Мне правда надо домой. Мама волнуется.
Переживает она, правда, не за меня, но посторонним это знать совсем не обязательно.
— Хорошо, я тебя провожу, — вдруг заявил блондинистый гад. — И учти, если окажется, что никаких родителей нет и ты просто пытаешься меня надуть, дело запахнет отстранением на месяц и письмом домой. Не родителям, сразу главе клана.
Девицы, лезущие в постель, видимо его основательно достали.
Я опять обругала себя и задавила вдруг всколыхнувшуюся внутри жалость.
— Я сказала чистую правду!
— Проверим, — пообещал маг с каким-то затаенным предвкушением. — Кстати, можешь больше не отворачиваться. Я давно оделся.
Наверняка он прекрасно расслышал мой облегченный вздох. Вон какая морда глумливая!
Минуту спустя мы покинули дом.
Еще одна странность: небольшая веточка плюща отделилась от основного растения и обвилась вокруг запястья мага. А тот даже ухом не повел! Конечно, это только для меня необычно, а для него все эти магические штучки наверняка давно стали скучнейшей повседневностью.
Прощальный взгляд прошелся по заросшей стене. Вот не полезла бы туда — и не было бы сейчас у меня проблем.
Отвести его сразу не получилось, а в следующее мгновение я разглядела что-то, чему там быть точно не полагалось. Три девичьи фигуры старались оставаться вне островка света от фонаря. Зря, впрочем. Уже рассвело достаточно, чтобы их можно было заметить.
— Аме, смотри, он правда с девушкой!
— Вы ее знаете?
— Нет.
— Но она ночевала у него…
— Найду ее в Академии, она у меня получит. Все знают, профессор Сапфир — мой!
В ее воображении, если только. Я с трудом сдержала смешок.
Предмет вожделения неизвестной девицы как раз закончил поправлять охранные чары. Я задала направление, и мы пошли.
— Полагаю, профессор Сапфир — это вы? — спросила из любопытства.
— Арман Сархейр из рода Сапфиров, — представился мой спутник. — Высший адамас, профессор защитных чар, таинственных сил и… Извини, лень дальше перечислять. Ты сама должна была озаботиться тем, чтобы узнать, в чью именно спальню лезешь.
Он опять?!
— Я не лезла!
— Помню, помню, тебя похитил мой плющ, — рассмеялся этот нахал.
— И вы мне совершенно не интересны!
— Звучит отлично, но не правдоподобно, — ухмыльнулся он.
Чтоб ему провалиться!
Дорога до дома прошла насыщенно. Мы обменялись десятком колкостей, дважды я пыталась сбежать, но была отловлена, что лишь сильнее убедило Сапфира в том, что он изначально был прав насчет ночной гостьи, после чего одинаково недовольные друг другом мы наконец оказались на нужной улице. Между прочим, в одном из лучших кварталов.
— Вон тот дом. — Я кивнула на большое темное строение с двумя башенками.
Спафир слегка удивленно приподнял бровь, но смиренно пошел за мной. Не скрою, какая-то часть меня торжествовала. Стесняться мне нечего, я не студентка, не служанка и не лгунья. Что же до дома… на нем не написано, что он не наш.
Не совсем наш.
Пока еще.
Впрочем, моего торжества хватило ровно до того момента, когда мы подошли достаточно близко. О да, на фасаде ни одного дома не написаны все семейные тайны! Но кое-что можно услышать, оказавшись поблизости, когда внутри ведутся разговоры на повышенных тонах.
— Грайан — наш сын! — кричала мама. — И если понадобится, мы и это наследство истратим, лишь бы его спасти! Или тебе напомнить, из-за кого он такой?
— Рисана, дорогая, его невозможно спасти. — Папа, как всегда, пытался быть голосом разума. — Лучше, пока есть возможность, дать шанс на нормальную жизнь Генриетте. Ты, наверное, забыла, но она тоже наша дочь.
— И что? — Ее голос стал громче, пронзительнее.
Стыд неприятно ужалил щеки, переполз вниз, на шею.
Я поморщилась.
— Мой брат болеет, — сухо пояснила Сапфиру. — Родители нервничают. И мы не принимаем гостей.
Голоса тем временем не затихали:
— Этта может учиться…
— Она должна помогать мне ухаживать за братом!
— Так не честно, — устало возразил папа. — Девочка не должна запирать себя в четырех стенах только лишь потому, что Грайан… такой.
— Я помню, ты хотел, чтобы хоть один ребенок был нормальным! — Мама сорвалась на шипение. — Поздравляю, ей твоя наследственность не передалась. Но и все лучшее от меня тоже! Так пусть от бестолковой девчонки хоть какая-нибудь польза будет! Я не могу возиться еще и с ней.
Если бы случилось чудо и мне кто-то позволил распоряжаться наследством, первым, на что бы я потратилась, стали бы чары, защищающие происходящее внутри от посторонних ушей. Не то чтобы у нашей семьи есть настоящие тайны. Но родители давно уже разговаривают друг с другом преимущественно криком. И не всегда плотно закрывают окна, как я только что убедилась.
