Я целовал ее. Губы, щеки, подбородок, глаза и уши. Всюду, куда мог дотянуться, не перемещаясь с исходной позиции.
Амалия, пусть и краснела без конца, да закрывала глаза, крепко прижимала меня к себе, и в ответственный момент поддалась на просунутое между ног колено, разводя бедра в стороны.
Когда я толкнулся к нее, находя преграду, на ее глазах уже были слезы. Я клял себя на чем свет стоит, мое сердце разрывалось от того, что я делаю ей больно, но я не мог повернуть назад. В тот момент уже не мог. Следующий толчок прорвал естественный заслон, вырывая из ее горла крик, и добавляя мне чувство вины.
Я бесконечно шептал, как люблю ее, как она мне дорога, и как я жалею, что не могу забрать ее боль себе, покрывал поцелуями все лицо и шею, не решаясь начать движение. Когда Амалия более-менее успокоилась и смогла расслабиться, я вновь толкнулся. И снова.
Я был не в силах оторвать взор от ее лица, от зажмуренных глаз и крепко стиснутых губ, понимая, что действительно не способен заставить ее поверить мне и делать так, как я шепчу. Нет, Амалия не хотела слушать, или же просто не слышала, погрузившись в острую боль от распирающих и так незнакомых ей ощущений, что совсем не получила удовольствия, когда я, наконец, хрипло простонав, не обмяк, перекатываясь на бок и тут же обнимая ее рукой.
— Прости. Прости. Прости меня! Я животное.
— Нет, — Амалия улыбнулась сквозь слезы. — Я знала, что в первый раз всегда больно. Девочки говорили.
— Если бы я подготовил тебя…
Она приложила палец к моим губам.
— Я ни о чем не жалею.
Мы молчали лежали и думали каждый о своем, когда она вновь заговорила.
— А… второй раз будет не такой болезненный?..
Душа встрепенулась, выныривая из беспроглядного омута, куда я умудрился ту загнать за последние полчаса.
— Я постараюсь сделать все так, чтобы ты получила удовольствие.
— Хорошо, — она кивнула, сама потянувшись к моим губам. — Тогда я готова попробовать.
Однако я умерил ее пыл.
— Не сегодня, милая. Ты… там должно все зажить.
Она вновь вспыхнула.
— Как скажешь.
Я боялся, что она откажется, когда я пришел к ней через пару дней, однако Амалия гостеприимно раскрыла дверь, приглашая в девичье царство. Подружек попросила зайти через пару часов, и те, понимающе улыбаясь, удалились.
Во второй раз я действительно сдержал обещание. Для меня ее удовольствие стало важнее своего, и я не успокоился, пока не услышал долгожданный стон освобождения, лишь после чего позволил себе последовать вслед за любимой.
С тех дней, как в нашей жизни появился секс, мы все больше времени начали проводить в четырех стенах, предпочитая кровать долгим прогулкам.
Вероятно, это также было моей ошибкой. Если отношения строятся на одном лишь сексе, партнеру это быстро приедается.
Возможно поэтому я и упустил момент, когда Амалия начала себя странно вести. И посчитал ее просьбы перенести встречи или же сводить ее в ресторан или в кафе — небольшой прихотью, способом освежить чувства.
Но уже тогда она сравнивала. Меня и появившегося на горизонте Карла.
Как оказалось, сравнение оказалось не в мою сторону.
Просто однажды я решил сделать ей сюрприз, заранее заказав у ювелиров комплект сережек, что подошли бы к подаренному кольцу, что надел на ее палец во вторую годовщину отношений, да с заветной коробочкой пришел к двери в ее комнату, не сообщив, что приду.
Стоны, которые раздавались за дверью, подсказали, что комната занята. Я тогда подумал еще, что это кто-то из ее соседок пригласил ухажера, и достал мобильник, решив все же позвонить.
И каково же было мое удивление, когда распознав знакомую мелодию, раздавшуюся из-за двери, несколько секунд в трубке имел честь услышать ее взволнованный голос.
— Артем? Что-то срочное?
Тогда я понял, что не могу дышать. Грудную клетку сдавило в железные тиски, а на глазах впервые за много лет появились слезы.
Она разбила мне сердце. Выжгла его дотла, оставив лишь уголек.
Слушать ее объяснения, когда я перешагнул порог комнаты и увидел пикантную сцену, не стал. Просто хотел собственными глазами убедиться, что слух и интуиция не подвели.
Я оставил коробочку на тумбе возле выхода, и прошло вышел.
— Не буду вам мешать.
Я не понимал, чего ей не хватало. Наши отношения казались идеальными. Было все: романтика, походы под луной, цветы и подарки.
Да, я не ездил на дорогой машине и жил в простом общежитии, как и другие студенты, потому что отец предупредил меня о необходимости не афишировать наше состояние. Я думал, что Амалии не важно, какой счет открыт на мое имя в банке. И наивно полагал, что ее слова о любви были правдой.
Девушка, ставшая моей первой любовью, меня предала. И с кем! С другом!
Да-да, на тот момент Рихтер был одним из немногих, кто знал истинное положение дел, его семья тесно общалась с моей, и мы с детства были не разлей вода. Я считал его чуть ли не братом, поэтому столь явное предательство оказалось похлеще удара в спину. Он воткнул не нож, а целое копье в мое сердце, раня не только тело, но и душу.
Я одновременно потерял любимую девушку и лучшего друга.
И все из-за денег.
Возможно, именно после этого, после того, как мое сердце очерствело, и я понял, что деньги правят миром, стал интенсивней пытаться увеличить капитал отца. Работал, как проклятый, заводя ничего не значащие интрижки, потому что просто разуверился в любви. В каждой новой пассии я видел образ Амалии Крузе, ожидая горького продолжения.
Годы шли, а я не менял привычек. Ни одна барышня не задерживалась со мной, вот только я уже не прикидывался бедным. Нет, напротив, я заманивал их в свои сети деньгами и властью.
Я мог поиметь любую супермодель, актрису или звезду. Просто нужно было улыбнуться и пригласить проехаться на моем Майбахе до аэропорта, где ждал персональный самолет, что доставлял до виллы на Средиземном море.
Я потерял азарт. Девушки стали сменять друг друга, являясь лишь способом удовлетворения похоти. Наверняка еще и поэтому мы с Гореловым так спелись. Он был похож на меня в плане отношения к противоположному полу. Только не так удачен, все же ему прилетали отказы. Мне — никогда.
Поэтому Ветта стала глотком свежего воздуха. Девушка, не знающая, что такое VIP. И все же, как и многие до нее, безропотно согласившаяся стать моей любовницей.
Отсюда назревал весьма дельный вопрос.
Почему я был так уверен, когда убеждал Рихтера, что она не поддастся на его провокацию?
Что я о ней знаю?.. Только то, что сама девушка поведала. О своей судьбе, тяжелой ситуации в семье и выборе карьеры. Как много у нее было партнеров до меня? Сколько серьезных отношений? Да и были ли они?
