— Останови машину.
Я кожей почувствовала, что он повернулся ко мне, однако я не хотела встречаться с этим типом взглядом.
— Нет.
— Останови! Я хочу выйти!
— И не подумаю.
Пришлось поворачиваться.
— Если тебе так ненавистна моя работа, тебе приходится прибегать к уловкам, чтобы узнать мое полное имя и место проживания, да и вообще… терпеть рядом с собой, так не проще ли выпустить, отпустив на все четыре стороны?
Тема резко свернул к обочине, ударив на тормоз. Да так сильно, что меня откинуло вперед, сразу же вжав ремнями безопасности обратно в кресло.
Помощник Горелова повернулся ко мне всем корпусом и начал цедить сквозь зубы.
— Я. Никогда. Ничего. Не делаю. Просто так. И привык отвечать за свои слова. Я обещал тебе помочь с интервью. Я помогаю. Ты не спрашивала, каким образом я буду этого добиваться. Мне нужно было устроить тебе встречу, чтобы Слава не возмущался неправомерностью твоего присутствия на встрече, куда даже юристов своих он не позвал, потому что не был уверен, что сделка пройдет так, как он и планировал. Однако ты там была. Благодаря мне. И моему длинному носу, что залез в базу данных при помощи службы безопасности компании. Ты хотела встречу с Гореловым — ты ее получила. При минимальных потерях. А что до того, чтобы я тебя отпустил — не отпущу. Все просто: мы с тобой заключили сделку. Четырнадцать дней ты моя. Только моя. И должна находиться рядом со мной все время, пока Я того хочу. Мы договаривались, что на эти полмесяца ты забываешь про свои желания. Уединишься после истечения срока договора. Убежишь, улетишь, уплывешь, выбирай любое из перечисленного. Но это случится не раньше, чем я скажу, что мы друг другу больше ничего не должны. Я понятно объяснил?
К горлу подкатил противный ком, что мешал дышать, а на глаза навернулись слезы. Мне удалось лишь мотнуть головой и вновь отвернуться к окну, чтобы не заплакать. Чтобы он не увидел, что его слова больно ранили меня.
Справедливые слова!
Да, я действительно согласилась на эти условия. И действительно не стала вдаваться в подробности, каким образом ему удастся все организовать. И теперь, после того как Тема сдержал свое слово, предоставив мне возможность остаться с Гореловым один на один и задать интересующие меня вопросы, я еще стала его обвинять!
Я сжала кулаки, жалея, что ногти не достаточно острые.
Глупая дура!
Машина с визгом сорвалась с места, и мы приехали в отель чересчур рано.
Но вместо того, чтобы подняться в пентхаус, Тема подошел к стойке регистрации, заказав обед и ужин на одну персону с доставкой в номер.
— Иди наверх.
— А ты?..
— У меня еще есть нерешенные дела.
— Но…
— Если тебе будет что-то нужно, просто позвони.
— Компьютер. Я хотела найти информацию о Горелове.
Тема молча расстегнул портфель и протянул мне планшет.
— Пользуйся на здоровье.
— Когда тебя ждать?..
Он смерил меня долгим тяжелым взглядом.
— Не знаю.
И ушел. Просто развернулся и покинул холл, оставив меня в недоумении. И растерянности.
Неужели мои слова так задели его? Он… ведь вернется сегодня?
Но по мере того, как стрелки часов перевалили за полночь, а в номер так никто и не собрался проникать, мои надежды таяли со скоростью мороженного на солнцепеке.
Глава пятнадцатая
Я сомневался, стоит ли сегодня ехать в отель. Вернее, стоит ли ехать в тот отель. Все же зеркало показало, что я стал писаным красавцем после боя с Рихтером. Губа разбита, нос… благо, что не сломан (удивительно, каким образом удалось оставить кость целой). От кровоподтеков мне помогли избавиться медики, что также проверили на сотрясение, диагностировав его малую форму (оттого гул в голове и легкое подташнивание сопровождало всю дорогу). Что еще? Ах да, самое эпичное: фингал, что с каждой минутой темнел, овладевая правым глазом и делая из меня панду. Про стертую кожу на костяшках обеих рук молчу. Завтра буду шипеть даже во время банального мытья. Но финальным аккордом стала, пожалуй, правая рука. Она на некоторое время пришла в негодность. Умудрился надорвать связки на запястье, и оно теперь нещадно болело, олухнув даже под эластичной повязкой.
Был бы правшой, это была бы серьезная проблема. Все же моя подпись на контрактах требовалась чуть ли не каждый день. А пока, закинувшись обезболивающим и противовоспалительными, решил направиться к той, что не испугалась высказать мне в лицо свое недовольство.
Ветта умница. Уважаю людей, которые говорят в лицо то, что думают. Ей не понравилось, что за ее спиной я раздобыл информацию, который каждый человек привык считать личной, и она тут же решила сообщить мне об этом. Правда чуть перегнула палку. Просила поставить точку в отношениях, которые только-только начали входить в силу.
Я понимал, почему все же решился заявиться к ней в столь плачевном виде. В очередной раз проверить. Перед тем, как девушка подвергнется главной проверке Карлом.
Когда я зашел в номер, было тихо. И темно. Грешным делом подумал уже, что она не стала слушаться, и ушла домой, но нет, под одеялом на кровати виднелся силуэт безмятежно спящего человека.
Как можно тише, чтобы не разбудить ненароком, я разделся, после чего застыл перед ложем, не понимая, почему, собственно, так беспокоюсь о ее сне. Если хотел проверить, нужно, напротив, включить свет и пошуметь. Чтобы Ветта проснулась и заметила все боевые отметины. И чтобы я смог увидеть ее реакцию.
Но что-то мешало поступить по-свински.
Совесть?.. Неужели эта старушка еще теплится в моей душе? После стольких лет?
Я лег на подушки, уставившись в потолок.
Сегодня я вышел на ринг ради мести. Победил. Но чувства удовлетворения не было.
Почему?
Неужели мне действительно так важно узнать, как поступит какая-то девчонка, которую я знаю пару-тройку дней? Неужели мне не дает покоя неопределенность по имени Ветта?
Журналистка во сне перевернулась и, наткнувшись на меня, неосознанно обняла.
Теплая.
И по-домашнему уютная.
Я закрыл глаза, стараясь понять, что же чувствую. Почему противоречу сам себе. Из-за нее.
Вот только за размышлениями пригрелся и сам не заметил, как провалился в сон. А проснулся от острой боли.
— Ох!
Оказывается, я раскинул руки в стороны, и Ветта, желая отползти к краю, задела раненую кисть.
— Тема?.. — еще не рассвело, поэтому она не могла как следует рассмотреть масштаб катастрофы. Однако беспокойство в голосе подсказывало, что нащупать эластичный бинт темнота сумерек ей не помешала.
