В мозгу что-то перещелкнуло.
«Только вперед!». А не так ли понукал Мамба других пользователей сети искать ответы на вопрос, кто же кроется на маской Короля?
— Что-то знакомое… — единственный ответ, который смогла вымолвить.
За экскурсией в историю германского городка, которую охотно начал вести Рихтер, я пыталась сложить пазл. Ускользающие моменты упорно начинали складываться в картину, которую я никак не хотела признавать.
Пожалуй, это стало вторым потрясением.
Может ли быть такое, что Мамба был немцем? Но все написанное им я нашла на русскоязычных сайтах.
Немец, говорящий по-русски, который знает о миллиардере?..
Сердце сжало капканом.
Слишком много совпадений.
Рихтер заметил, что я побледнела. Кажется, даже несколько раз переспросил, все ли со мной в порядке. И остановил машину у обочины, предположив, что меня укачало.
— Все в порядке, Карл. Я просто… скажите, вам знаком человек с ником Мамба?
Рихтер вновь переменился в лице. В который раз за последние пятнадцать минут?
— Шайсе! — он ударил по рулю. — Бреннер грязно играет! Он рассказал Вам, да?
Глава восемнадцатая
Нет, в тот день Рихтер не открыл мне глаза. Как и в последующие наши встречи. А они были, да.
Я решила, что Карл непременно должен знать о Мамбе, раз так эмоционально отреагировал на первое его упоминание.
И я оказалась права. Пусть в начале он пытался отнекиваться, перевести тему в другое русло, да и попросту вновь начинал строить из себя кавалера, желающего заполучить девушку, но все же сдался, когда понял, что его номера со мной не пройдут.
Вот в тот вечер я и подловила модельного директора, напомнив, что он упомянул имя друга, как только речь зашла об интернет-загадке.
— Почему тебе так важно знать, кто такой этот Мамба?
Рихтер тяжело вздохнул, всматриваясь в мое лицо.
И да, мы перешли с ним на «ты». Глупо было бы «выкать» человеку, что с упрямым постоянством пытается впечатлить, зная при этом, что я девушка занятая.
Пусть и последние два дня.
Через жалких сорок восемь часов истекает наш «контракт» с Темой.
А, нет, уже меньше. Сорок три часа.
— Мне кажется, он владеет информацией, которая мне необходима для статьи. В прошлый раз ты сказал, что Артем как-то связан с этим Мамбой…
— Бреннер и есть Мамба! — Карл практически выплюнул эти слова. — Мамба — аббревиатура. Мистер Артем Максимиллианович Бреннер! Последнюю «А» добавил ради читаемости. Он придумал себе это прозвище еще во время учебы. После одного инцидента. — Рихтер почему-то отвел взор. — Думал таким образом убьет двух зайцев.
— Убьет двух зайцев? О чем ты?
— Ты ведь в курсе, о чем пишет Мамба, иначе не спрашивала бы. Об Инвестиционном Короле. Ведь тебя интересует именно он?
Я просто кивнула. Зачем отпираться, когда правда выплыла наружу.
— To, что писал Мамба — все верно?
— Абсолютно. Он точно знает то, что освещает в сети.
Значит, Артем лично знаком с Королем.
И все его слова о Горелове были истиной. Непреложной и эксклюзивной.
Только если… Вячеслав Горелов и был тем самым миллиардером, которого так жаждут получить СМИ.
— Откуда такие познания?
— Артем — игрок. Он привык играть по-крупному. Пусть вначале Мамба планировался, чтобы лишь расшевелить общественный интерес, после его записи стали носить характер этакого каминг-аута. Бреннер сознательно шел на то, чтобы раскрыть личность Короля. Пусть таким нелегким путем.
— Зачем ему это нужно? Что он от этого получит?
— А вот эти вопросы лучше задать напрямую Теме. Тем более, как я понимаю, этот вечер у нас с тобой был последним? Ты ведь так и не дала согласие… ни на одно мое предложение.
Я вновь мотнула головой, молчаливо говоря «да».
Да, Карл предлагал многое. Подарки (очень дорогие, начиная от шикарных букетов и золотых украшений, заканчивая намеком, что его машина может перейти в мое пользование, как только я разрешу ему больше, нежели приветственные поцелуи в щечку), контракт на приличную сумму с его агентством, да и переезд в Дрезден. К нему домой, как я поняла.
На все милые предложения я отвечала суровым отказом.
И, судя по всему, Рихтеру надоело строить из себя паиньку, понимая, что не добьется от меня желаемого. Он заявил, что завтра улетает на Родину.
Ну, мне оставалось только пожелать удачного полета. И едко заметить, что при первой встрече он упомянул, что приезжал в Питер в поисках нового лица.
— Что поделаешь, придется довольствоваться малым, — он флегматично похлопал по папке. — Многие русские девушки оказались сговорчивее, чем ты. Это их резюме.
Вот так вот, Ветта.
Не ты, так другая. Даже другие. Все просто.
Но если в случае с Карлом меня данный факт не особо беспокоил, в день, когда Артем должен был «освободиться» от моей персоны в качестве постельной грелки, меня всю лихорадило.
Да, признаюсь, я струсила, и вчера не задала мучивший меня вопрос про Мамбу.
Хотела больше времени провести с ним в обнимку, нежели на расстоянии, задавая неудобные вопросы.
Но сегодня придется. Дальше тянуть нельзя.
Я завела разговор только после того, как мы полностью оделись и собирались уже выходить из отеля.
— Тем, постой.
— М? Хочешь продолжить? — брюнет кивнул в сторону смятых простыней.
— Нет. To есть, да! Но не сейчас. И я не про это.
Двинувшийся было ко мне мужчина замер.
— Я хотела с тобой обсудить кое-что.
— Я весь во внимании.
— Помнишь, в первый день ты мне оставил записку? Ту, в которой велел надеть что- то кружевное.
Бреннер плотоядно улыбнулся и кивнул.
— Я хочу сделать тебе подарок напоследок. Напиши мне еще что-нибудь.
Не подозревая подвоха, Артем послушно направился к столу и потянулся к фирменной ручке и стопке листов для записей.
Я жадно следила за тем, как он ловко выводит на листе пару строк. Ни разу не сбившись и не остановившись, чтобы сподручнее было держать перо. Левой рукой. Когда Тема закончил, он передал послание мне, вновь изогнув губы в улыбке.
Вот только мне не хотелось улыбаться, когда я, не видя слов, узнала почерк. Точь- в-точь такой же, как на той, первоначальной записке.
А ведь я неспроста начала следить за тем, какая рука у Бреннера была ведущей. И невпопад замечала его другу Горелову, как неосторожно его помощник повредил рабочую кисть, ведь не мог ставить собственные подписи на бумагах, когда того требовалось на совещаниях. И Вячеслав кивал, сетуя, что ему было бы легче, если бы Артем был левшой.
