Сейчас же на меня взирали ровные строчки. Совсем не похожие на каракули, которые получились бы у любого человека, решившего поэкспериментировать с умением одинаково красиво и разборчиво написать хотя бы одно-единственное слово.
«Я хочу, чтобы ты спустилась в ресторан без трусиков».
Целое предложение. Выверенным, твердым почерком.
— Ты амбидекстр.
Подняла глаза от бумаги, уже понимая, что попала в цель.
Тот, кого я искала, за кем бегал весь мир, тот, кто решил поиграть со всеми, создав некого Мамбу, стоял передо мной.
Миллиардером был не Горелов. Нет, Вячеслав — не более, чем ширма. Отвлечение от настоящего магната.
Бреннер Артем Максимиллианович — вот кто истинный Король.
Артем напрягся. И с полминуты молчал.
— Ты поняла. — Два слова, после которого я вновь смогла дышать.
Он умен. Очень умен, если смог столько лет водить весь мир за нос.
И сейчас не стал копаться в словах, сразу же распознав за моим обвинением правду.
— Зачем тебе это, Тема? Зачем играть?
Мой мужчина прикрыл глаза. Словно собирался с силами, прежде чем прыгнуть в пропасть. А потом заговорил.
***
Артем выглядел предельно собранным, словно не было тех жутких лет, про которые он рассказывал. Как можно было пережить такое, не сойдя с ума?
Теперь становилось предельно понятно, почему он так ненавидит репортеров и журналистов. Они стали причиной гибели одной художницы — его матери.
Все было до банального просто: известность Максимиллиана Бреннера, отца Темы, взбаламутила СМИ, и журналистская братия шла на любые грязные уловки, лишь бы заполучить хороший материал. Они не чурались ничем: вытаскивали белье наружу, демонстрируя всем подряд.
Евгения Александровна пыталась закрывать глаза на громкие заголовки, которыми пестрели печатные издания, не верила тому, что все указывали на измены успешного мужа. И все же долго это продолжаться не могло. Развод, а после и собственная жизнь, вдали Германии. Она вернулась в Россию, выбрав уже не Москву, а более северную столицу. Санкт-Петербург стал ее новым домом. Она нашла себе достойного мужчину, завела отношения в попытке уйти от папарацци, но они оказались не убиваемы.
На свет начали вытаскиваться факты из жизни богатой разведенки, сочинялись нелепые байки, которые разлетались, словно были горячими пирожками на вокзале. Евгения пыталась покупать издательства, платила бешеные суммы самим репортерам, чтобы они публиковали опровержения и оставили ее в покое. Но разве заткнешь рот всем?
Вот Женя и не сумела. Когда очередной ухажер устал от излишней внимательности СМИ к предмету воздыхания и ушел, также, как и остальные, мама Артема опустила руки. Она несколько лет жила на успокоительных, пытаясь абстрагироваться от всего, но в какой-то из вечеров решила прекратить издевательство над ранимой творческой душой. Проглотила целую упаковку таблеток, да оставила предсмертную записку, в которой умоляла супруга оградить их маленького сынишку от участи, которая упала на нее.
И Максимиллиан сдержал слово, запретив подрастающему наследнику как бы то ни было светиться перед публикой. Артем с тех пор стал Тенью.
— Но… если ты не хотел, чтобы весь мир узнал о том, что ты — это он, зачем тогда нужен был Мамба?
Бреннер вскинул бровь.
— Значит, и об этом ты успела узнать.
— Помог Рихтер.
При упоминании «друга», Тема поморщился.
— Снова он лезет туда, куда не просят.
— Карл сказал, что сперва Мамба нужен был для того, чтобы отвлечься от инцидента в университете. Вы тогда повздорили с ним?
— Иногда твоя проницательность чересчур назойлива, — Артем нахмурился. — Но да. В те времена я даже хотел обнародовать свое имя, но так, чтобы это сделали другие за меня. Будто случайно. Позже, по прошествии многих лет, вносить настоящие подсказки о своей личности вошло у меня в привычку. Как и вступать в интересные перепалки по поводу разоблачения себя же. Я даже сделал ставку, в каком месяце кто-то зацепится за главный козырь. И проиграл. Не думал, что амбидекстрия выдаст меня именно сейчас. И перед девушкой.
Я не знала, что сказать.
Да и что тут скажешь?
Артем какое-то время всматривался в мои глаза, после чего печально произнес:
— Жаль, что так вышло, — после чего развернулся и первым покинул номер.
Оставив меня одну наедине с шокирующей правдой.
Эпилог
Я так и не смогла опубликовать обличающую статью.
Написала ее, перекроив полностью. Добавила факты из жизни Артема, нашла наши совместные фото, которые также украсили бы любой журнал.
Но, когда точка была поставлена и необходимая редактура проведена, около часа тупо пялилась в монитор, понимая, что если сделаю так, как хотела, пути назад не будет.
Я уже потеряла его, когда открыла правду. Бреннер ушел, даже не сказав «прощай».
Видимо решил, что все кончено. Действительно все кончено. Его инкогнито пришел конец, раз журналистка докопалась до истины.
Разве может человек, задавшейся определенной целью, уже держа в руках все необходимое, вдруг отвернуться от финишной черты?
Как оказалось, может.
Моя рука практически не дрогнула, когда я нажала на кнопку «удалить», вычеркивая планы по разоблачению миллиардера и моему благополучному будущему из своей жизни.
Глупо, скажете вы?
Да.
Но я не смогла его предать.
А этой статьей я бы предала того, кого… любила.
Глупая Ветта влюбилась в мужчину который никогда не может быть с ней рядом.
Не мило ли?
Глупо и мило.
После откровенного разговора с тетей и скандала с Петровичем с прошлой работы, я временно перебралась к Оксане. Лучшая подруга пусть и заверяла, что я могу жить у нее, сколько вздумается, мне же было стыдно.
За слабоволие. Почему я не побежала за ним? Не убедила, что не буду мешать его работе? Не предложила сделку в конце концов!
Да, я была готова даже на безумие вроде: «ты со мной, и я молчу».
Вот только уже тогда я знала, что Артем на такое не согласится. Да и посчитает это грязью.
А такое предложение и было ужасающе грязным. Недостойным.
Но мозги отключаются, когда речь идет о том, кто уходит из твоей жизни, а ты не хочешь отпускать. Кажется, что можно сказать что угодно, лишь бы он остался с тобой.
Но нет.
Я не сказала. Не предложила. Ничего не придумала.
А просто дала ему уйти.
