Гисхильдис, как бы ей хотелось!..
Она не видела сероглазого демона несколько дней. Думала, что он еще восстанавливает силы после произошедшего на поле, и была обескуражена, заметав боевое облачение на мощной фигуре. А меч, что располагался возле бедра, очень кстати подсказал, что пришло время ей познать на себе скорость его ударов. Ведь профессор обещал стать ее личным наставником. Сделать выносливее, гибче, быстрее и сильнее. Такой, чтобы пантеры приняли ее, не показывая норов.
К кошкам ее ноги также в эти дни не приносили. Странно. Она практически не думала о крилах с момента испытания. Все мысли были заполнены им.
Небрежный приказ, и Лине пришлось сосредоточиться на сражении.
Осознание, что он смотрит, наблюдает за ее движениями и оценивает, сбивали с нужной концентрации. Так что следующее замечание и призыв драться в полную силу, постулило закономерно. И заслуженно.
Пришлось включаться, направляя клинок как продолжение своей руки.
Коул, стоит отдать ему должное, не зря считается лучшим на курсе у Падроука. Выверенные движения, твердый шаг, чувство баланса и аналитический склад ума. Отличный боец.
Который умело выбивал из нее последние крохи сопротивления.
Окрик Персиваля заставил ее дернуться.
Он… хочет встать с ней в пару? Сейчас?!
Неверяще следя за тем, как демон обнажает собственный меч, почему-то очень смахивающий по составу на тот, что сжимала она во вспотевших ладонях, Миллинарса переступила с ноги на ногу.
Присугствие Коула разом выветрилось из головы, а ее глаза были прикованы к мужчине. Он повернулся к фениксу спиной, и тот никак не мог видеть мимолетной улыбки и подмигивания, посвященного лишь ей одной.
Удар. Первый удар послало бедное девичье сердечко, сбившись с ритма.
Этот невозможный Айнелиас каждый раз заставляет ее тело играть против доводов разума!
Наставник. Учитель… Друг?
Может ли она назвать лорда своим другом? Казалось бы, какие дружеские отношения могут быть между преподавателем и студенткой? Но то, как они провели вечер в его покоях, распивая чай и разговаривая на отвлеченные темы — так ведь делают друзья. В уютной атмосфере, позволяя себе пренебречь привычными правилами общения. Наедине.
Сейчас же Персиваль стоял напротив, ожидая от нее первого выпада. И Лина решилась.
Этот бой не походил на тот, который она завершила с Коулом. Нет, в каждом повороте головы и корпуса противника ощущалась плавность и в то же время железная четкость. С первых мгновений было понятно, что выиграть у воина невозможно. И все же она поддалась на уловку, попытавшись следовать за ним в смертельном танце мечей, чувствуя его взгляд, ощуицая его тело, что ни разу так и не пересекло непозволительной дистанции. Он был на расстоянии вытянутой руки, и все же Лина могла с уверенностью сказать, что, остановись и отойти на шаг, он приблизится ровно на столько же. Будто они были связаны незримыми путами. Из которых добровольно никто выпугываться не хотел. Зачем освобождаться, если свобода принесет чувство разочарования?
Их поединок был волшебен. Звон стали, тяжелое дыхание, зашкаливающий пульс. И взгляд глаза в глаза. Адреналин, быстрый бег крови по венам, и испарина.
Все завершилось внезапно.
Миллинарса еще не до конца пришла в себя, кода Персиваль поблагодарил за сражение и предложил на этом завершить тренировку.
Правда перед их уходом обмолвился, что теперь их встречи для воспитания крилов будут проходить ежедневно.
Страшные слова. И такие желанные!
***
Неделя, выделенная "сыном Фроуз", пролетела стремительно.
Возобновленные тренировки с Персивалем, Коулом и Падроуком сменяли обыкновенные лекции у Фарина и Уиллет. На то, чтобы находить время на отдых, не говоря уже о создании артефакта, одной силы воли было недостаточно.
И все же Лина задалась целью помочь друзьям, и ночью, пока все спали, огораживала комнату, которую ей выделил Марафад, да перелистывала сухие страницы учебника, стараясь точно следовать инструкциям.
Рихард упростил задачу, наобум указав на Уменьшитель. И все же для девушки, которая не слишком-то любила сидеть за пыльными фолиантами (в отличие от сестры, у которой любовь к книгам, кажется, впиталась с молоком матери), отсчитать правильное количество алмазной крошки, добавив его на стекло, которое нужно было перед этим выдуть из необработанного материала, соблюдая необходимый температурный режим, да не забывая по всему периметру конструкции наносить необходимые руны — занятие весьма кропотливое.
А после тяжелого дня в компании Иоланты, что не уставала делать "псевдокиоссе" острые замечания (никак оправилась после сдачи сессии, и решила вновь возобновить традицию по травле сильной соперницы), хотелось просто хвататься за голову. А лучше за подушку, чтобы высказать набитой пухом наволочке все, что она думает о некоторых суккубах и общей системе образования, заставляющей трудиться до седьмого пота.
К тому же Элгиссиора по-прежнему не отвечала на ее звонки. Кристалл Связи продолжал молчать. И решение, которое она приняла, какузнала о пропаже Фроуз, все более явно проскальзывало на горизонте.
Когда в очередной раз стекло, должное стать уменьшительной лупой, треснуло, Лина зарычала.
— Нет, я больше так не могу!
Она отбросила в сторону ингридиенты, откинувшись на спинку стула.
Устало прикрыв глаза, демоница подняла ладонь, положив ее поверх смеженных век.
Как Гиса выдерживала такое?
И ведь сестра с упоением рассказывала о том, как боролась с тем или иным артефактом, создавая сложные конструкции. Какте, что сейчас свисали капельками с ее мочек.
Пальцы переместились к изумрудам.
Гиса… она подарила зти сережки перед тем, как они расстались. Драгоценность помогала сохранять Морок, скрывая гетерохромию глаз и поддерживая светлый тон волос и более круглый овал лица.
Надоело.
Миллинарса встала со стула и подошла к зеркалу.
Может, ей стоит передохнуть?..
Серыи, которые она не снимала уже три четверти года, легли в ладонь. Небольшой импульс, и ее облик начал принимать уже забытые резкие черты.
Очерченные скулы, острый подбородок, темные брови вразлет, сочные губы и разноцветные глаза. Темные волосы каскадом опустились на плечи, сияя красными бликами.
Девушка провела рукой по шевелюре, и улыбнулась. Она соскучилась по себе настоящей, оказывается.
Не позволяла расслабиться все эти долгие восемь месяцев. Прикрывалась надуманным образом, да строго блюла тайну.
Пока Надин не подвергла себя опасности.
Амулет, что до сих пор покоился на ее груди, не позволял выплеснуть сдерживаемую Силу.
