— Мы живем очень спокойно в «Приюте королевы», — уклончиво сказала Нирисса. — Люди, приезжающие навестить папу, немолоды, очень образованны и охотнее сосредоточивают свое внимание на камнях и методах строительства, нежели на женщинах.
Герцог, смеясь, произнес:
— Печальная история, мисс Стэнли, но вы можете наверстать упущенное, развлекаясь в компании множества мужчин, которых вы увидите сегодня.
— Мы прибыли сюда, чтобы посмотреть на ваших лошадей, ваше сиятельство, — быстро парировала Нирисса, и герцог снова захохотал.
Они ехали назад через красивый лес, который должен был бы быть населен гномами, феями и драконами из детских сказок.
Их взорам открывался чудесный вид: пруд, окруженный цветущими ирисами, в водах которого, как в зеркале, отражались ветки плакучих ив.
— Когда я был маленьким, мне всегда казалось, что это место заколдовано, — неожиданно произнес герцог.
Нирисса удивленно посмотрела на него, прежде чем сказать:
— Наверное, так оно и есть, мы можем постичь мир природы, только окунувшись в него.
— Бы иногда ощущаете себя частью природы?
— Всякий раз, когда мне это удается, — просто ответила Нирисса, — у меня часто не хватает на это времени.
Герцог выглядел озадаченным, и она продолжила:
— Папа очень одинок; с тех пор, как мама умерла, он с головой ушел в свои книги, о которых любит мне рассказывать, а иногда и читать свои записи. Временами это отвлекает его от тоски. К сожалению, на моих плечах лежит еще и работа по дому.
Сжав губы, герцог произнес:
— Уже тогда мне показалось довольно странным недомогание слуг, заболевших в последний момент, и ваше внезапное возвращение от друзей, у которых в доме корь.
Нирисса воскликнула;
— Прошу вас, забудьте об этом! А вы все допытываетесь… что-то у меня выведываете… Ну зачем вам интересоваться… положением дел в нашей семье?!
— Почему бы и нет?
— Дельфина будет очень… — Нирисса запнулась.
Она была так взволнована, что чуть было не проговорилась, как Дельфина рассердится, узнав, что им не удалось ввести герцога в заблуждение своим спектаклем, подготовленным специально для него.
— Обещайте мне, пожалуйста, — попросила Нирисса, — не упоминать о нашей беседе в разговоре с Дельфиной.
— Я уже дал вам слово, — сказал герцог. — Доверьтесь мне, Нирисса, у вас с Гарри не будет никаких сложностей. Я не люблю причинять людям зло без надобности.
В гнетущей тишине Нирисса, глядя в сторону, заметила:
— Это довольно… трудно, но мне хочется, чтобы папа и Гарри наслаждались пребыванием в таком прекрасном месте… и не сожалели об этом впоследствии.
— Вы думаете, они будут сожалеть? — поинтересовался герцог.
— Только если вы причините нам зло, — ответила Нирисса.
— Впредь я обещаю не делать ничего, что могло бы вас расстроить, — заверил он. — Я хочу, чтобы вы наслаждались пребыванием здесь, а этого совсем нетрудно достичь.
— Да, конечно, — согласилась с ним Нирисса. — Вы очень добры к нам, сэр!
Снова наступила тишина. Герцог неохотно произнес:
— Мне кажется, нам следовало бы вернуться, смею полагать, что вы голодны.
— Вы угадали, я как раз подумала о завтраке, — улыбнулась Нирисса.
Они рысью выехали из леса, возвращаясь к дому через парк.
Показавшийся вдали дворец герцога восхитил ее. Она никогда не видела такого великолепного зрелища.
Она подумала, что и дом, и его владелец словно пришли в этот мир из волшебной сказки.
Помолчав некоторое время, герцог произнес:
— Вы думаете о моем доме?
— Да, — ответила она, — и о вас.
— Что же вы думаете?
— Вы оба кажетесь мне нереальными… как будто снитесь мне… Герцог засмеялся.
— Я сочту это за лучший комплимент, который мне когда-либо говорили, но сны иногда становятся реальностью.
Взглянув еще раз на дом, девушка сказала;
— Думаю, что тот, кто построил Пин, возвел не только стены, он вложил в них свое сердце и душу. Я чувствую, лишь так можно было сделать замок настолько совершенным и одновременно человечным и божественным!
Она говорила это больше себе, чем герцогу, и только поняв, что он смотрит на нее, осознала, что была слишком несдержанна.
— Простите, — быстро сказала она, — но вы спросили у меня, что я чувствую.
— Именно это я и хотел услышать, — тихо заметил герцог.
В полном молчании они достигли дверей дома.
Ярмарка лошадей — вот о чем мечтал Гарри, поэтому они с Мириссой потратили уйму времени на осмотр лошадей. Девушка тоже получила огромное удовольствие.
Только ближе к вечеру Дельфина, прежде демонстративно игнорировавшая сестру, подошла к ней и сказала:
— Нирисса, один человек хочет с тобой познакомиться, и я обещала ему представить тебя должным образом.
Около нее стоял высокий мужчина с военной выправкой, с закрученными усами, которого Нирисса уже заметила прошлым вечером и нашла не слишком приятным. За ужином он сидел рядом с ней, довольно громко смеялся, а понижая голос и закрывая рот рукой, отпускал едкие замечания в адрес других гостей.
Она вспомнила его плохие манеры и подумала, что мама сочла бы его невоспитанным.
Дельфина представила его.
— Сэр Монтегю Хэпбан, а это, сэр Монтегю, как вы уже знаете, моя младшая сестра Нирисса.
— Чрезвычайно рад знакомству с вами! — сказал сэр Монтегю. — Я надеялся потанцевать с вами вчера вечером, но вы, увы, исчезли, и я напрасно искал вас.
Дельфина засмеялась.
— Это так непохоже на вас, сэр Монтегю, вы всегда добиваетесь цели.
— Да, — ответил он. — Это вопрос времени.
Дельфина ушла, и Нирисса осталась с сэром Монтегю.
— Надеюсь вы уже достаточно насмотрелись на лошадей сегодня? — спросил он. — Если это так, то я предлагаю нам отыскать тихое местечко, где мы могли бы поговорить, так как я очарован вами и вашим милым личиком!
Нириссе он показался неискренним. Гарри охарактеризовал бы его «скользкий тип».
Она сделала для себя вывод, что ей определенно не понравился сэр Монтегю, но его предстояло терпеть весь остаток вечера.
От него было трудно отделаться, так как она почти никого не знала вокруг. По дороге он заговаривал с каждым, кто встречался им на пути. При этом Монтегю не останавливался, продолжая тащить ее за собой, пока девушка не обнаружила, что они направляются к дому.
