Егор помрачнел на глазах и от внимательного взгляда любящей матери эти перемены не ускользнули. Значит, девушка. И скорее всего, это и есть та самая причина, по которой вот уже три дня, с момента своего приезда, ее сын сам на себя не похож. Задумчивый, грустный… Нет, он-то старается не подать вида, но она же мать. Чувствует, что ее ребенка что-то гложет.
— С учебой все в порядке, — вот и сейчас, говорит, а сам отводит глаза, снова утыкается в чашку с уже давно остывшим чаем. — Сессия сдана, до следующей еще несколько месяцев.
Мать молчала. Не стала спрашивать, вопросами засыпать. Только вот молчание это ее было настолько красноречивым, что Егор непроизвольно почувствовал себя пятилетним ребенком, который утащил из буфета кулек конфет и попутно разбил любимую мамину чашку. Вот тогда она тоже вот так молчала. И не спрашивала, кто виноват.
— Не спрашивай, — тихо отозвался он, когда молчание стало совсем уж непереносимым. — Все сложно. Девушка. Девушка есть, только… скорее всего, что скоро ее уже не будет. Я… не готов пока говорить.
— Что не так? Она… не смотрит на тебя? Или…
— Она мне не подходит, мам. Совсем не подходит. Мы из разных миров, с разными взглядами на жизнь. У нас… нет ничего общего, если не считать Грайна. И я не хочу говорить. Все сложно. Но я разберусь.
Вопросов у Маргариты была сотня… или даже тысяча. Ну и что, то сын не желает говорить? Можно ведь не спрашивать напрямую, а потихоньку, исподволь… Что, она своего ребенка не знает? Не сможет его разговорить? Помочь? Если не делом, то хотя бы пониманием.
Только вот она не успела даже рта раскрыть — у Егора зазвонил телефон.
Первым порывом Гардова было сбросить вызов. Но сердце… предательское сердце сжалось от желания снова услышать ее голос. Он же решил? Он все уже решил, намереваясь прекратить их отношения. Так почему тогда?
— Да.
— Привет, — голос Лиз звучал глухо и не особо радостно. — Ты дома?
— Д-да… — странный вопрос.
— Я сейчас на улице… у твоего подъезда… ты можешь спуститься?
И сердце пропускает удар. И еще один… а затем несется вскачь… Она здесь? На улице? Ждет его? Это шутка или… Впрочем, какие шутки, когда речь идет о Лиз Шермер!
Ждет его…
Но там же… темно. И холодно. С утра шел снег, а сегодня к вечеру мороз крепчает. А она… скорее всего, снова оставила где-то перчатки. И шубка эта ее… одно только название, что шубка… И сколько она там уже стоит, прежде чем решилась позвонить? Судя по голосу, долго. Вот же…
Он не мешкал. Схватил свою куртку и как был, в домашних тапочках, слетел вниз по лестнице. Ну вот, все, как он и думал. И шубка коротенькая, и перчаток нет. Кончик носа вон покраснел…
— Что ты здесь делаешь? — вопрос прозвучал резче, чем он хотел. И Лиз вздрогнула. Неловко обернулась.
— Привет, — а голос тихий, едва слышный. — Прости. Я помню, ты хотел отдохнуть от меня, подумать… что-то решить. Только, знаешь… я так не могу. Я не могу просто жить, не зная, что дальше… что будет с нами дальше. Я… измучилась вся.
— Лиз… — он же все решил. Он уже все решил. Сам себя уговорил, что у них нет будущего и пора расстаться. Разойтись в разные стороны, пока еще это возможно. Пока не привыкли, не приросли друг к другу. Сейчас самое время. Просто сказать ей…
— Прости, я… все же мне не стоило вот так, без предупреждения… но… я пойду…
И куда собралась? Видно же, что слезы сдерживает с трудом. И замерзла… вон, зуб на зуб не попадает. А сейчас почти ночь. И город у них, не сказать, чтобы самый спокойный.
— Пойдем, — он протянул руку, осторожно прикасаясь к ее заледеневшим пальчикам. — Все потом, ладно?
— Егор… — она смотрит растеряно и явно не верит, в то, что происходит.
— Познакомлю тебя с мамой. Только знаешь, у нас не очень много места.
— Это ничего, — Лиз улыбнулась.
И от этой улыбки сердце в груди дрогнуло. Они не пара. Определенно, у них нет ничего общего. Им нужно расстаться. Сейчас, пока еще не стало слишком поздно. Он уже все решил, и отступать не намерен… но… можно ведь пойти на уступки? Договориться с собственной совестью? Еще одно воспоминание в копилку. Счастливое, настоящее… Разве он так много просит?
Маргарита проводила сына удивленным взглядом. Егор не сказал ей что случилось и куда он так торопился, но молодая женщина не переживала по этому поводу. Вернется и все расскажет.
Она поднялась, захватила со стола чашки с остывшим и так и не выпитым чаем, выплеснула напиток в раковину, сполоснула посуду, ненадолго задумалась о том, чтобы такого приготовить, чтобы порадовать сына.
Хлопнула входная дверь — Егор вернулся. Не ожидая гостей, Маргарита вышла в прихожую и замерла — вслед за сыном в квартиру вошла незнакомая девушка.
Одного взгляда на красивую блондинку в короткой белой шубке, хватило, чтобы понять — это не просто подруга, не случайная знакомая, не одноклассница, которой вдруг понадобилась помощь. Определенно, эта девушка не просто проходила мимо. Более того, Маргарита могла бы побиться об заклад, что с Егором ее связывают особые отношения.
«Девушка есть, — вспомнились ей вдруг слова сына. — Только там сложно все».
Что ж, судя по всему, эти самые сложности сейчас стоят в ее прихожей.
Маргарита вздохнула, подумав вдруг о том, что с девушками сына ей еще знакомиться не доводилось. Как-то раньше Егор не торопился приводить домой своих подруг… Или их у него не было? Мелькнуло и тут же пропало сожаление: а ведь она, мать, не так чтобы уж очень много знает о своем сыне. Егор всегда был скрытным, молчаливым, не торопился делиться своими проблемами и переживаниями. С другой стороны, если эту девушку он все же привел в дом, значит, она не просто подруга, не случайная знакомая и не легкое увлечение, а потому ей, Маргарите надо быть осторожнее. И повнимательнее присмотреться к блондинке.
— Мам, — Егор, заметив мать в коридоре, чуть замялся, но быстро сориентировался и уже куда уверенней продолжил, — познакомься. Это Лиз. Лиз Шермер. Мы учимся вместе и… встречаемся.
Шермер. Маргарита с трудом удержала на лице вежливую улыбку. Ну ничего себе. Понятно теперь, почему для Егора все «сложно». Мда… вспомнилось вдруг недавнее знакомство с Роаном Шермером. Уверенный в себе, сильный, властный мужчина, который даже в момент физической слабости буквально подавлял своей аурой.
— Здравствуйте, — несмело улыбнулась Лиз, бросив предварительно слегка удивленный взгляд на Егора, но затем, как воспитанная девочка перевела все свое внимание на Маргариту. — Простите, что я к вам вот так, без приглашения. Я… хотела уехать, но…
— Мы это уже обсуждали, — не дал ей договорить Егор. — На ночь глядя ты никуда не поедешь.
Лиз вздохнула, переступила с ноги на ногу. Ей определенно было неловко.
«Стеснительная. Подумала Маргарита, удивившись нежности, что совершенно неожиданно проснулась в душе по отношению к этой девушке. Вспомнилось вдруг ее первое знакомство с родственниками мужа… Оно тоже случилось внезапно, совершенно неожиданно, и сама Маргарита, тогда еще девчонка, была и напугана и смущена и… страшно ей было, да.
