— И что теперь?
— А теперь, Стасик, пришло время обратиться к тому, кто точно может что-то сделать.
Лагодин вскинулся было, а затем усмехнулся. Он понял подругу и всецело встал на ее сторону. Пока они не знали, что происходит и чем все происходящее может грозить Егору, пытались действовать по правилам. Ну а сейчас…
Лиз похлопала парня по плечу и медленно пошла по коридору к лестнице, на ходу вынимая телефон. Номер набирала не глядя.
— Пап? Папочка, мне очень-очень нужна твоя помощь, — услышал Стас ее слова и выдохнул с облегчением. Если Роан согласится, то можно считать, что их дело выгорит. Только вот у Стаса не было ни малейшей уверенности в том, что Роан Шермер захочет помочь тому, из-за кого все каникулы проплакала его любимая дочка.
Лиз коротко, но обстоятельно рассказывала отцу о том, что произошло в академии. Решившись, она почти полностью затолкала эмоции поглубже, зная, что они в этом деле ей совершенно ни к чему. И пусть сердце разрывалось от обиды, а на душе было мерзко из-за несправедливости, Лиз очень старалась не поддаваться отчаянию. Она верила в отца. А еще Лиз верила в справедливость, хоть, если уж честно признаться, совершенно не была уверена в невиновности Егора.
— И чего ты от меня хочешь? — глухо спросил Роан.
— Помощи, — Лиз не раздумывала. Она твердо была уверена в том, чего именно хочет.
— Лиз, ты… понимаешь, что уголовные преступления — это не совсем мой профиль?
— Пап, но ты же можешь вмешаться. И не надо мне сейчас рассказывать о субординации или о чем-то таком. Я точно знаю, что ты можешь все. Помоги Егору. Кроме тебя… этого просто некому сделать.
— Детка, — Роан вздохнул. И Лиз, хоть и не видела лица отца, представила его себе до мельчайших подробностей — слишком хорошо она знала родителя и сейчас, точно наяву, видела морщинку, что пересекла его лоб, поджатые неодобрительно губы, блеск голубых, как у нее глаз. — Я все понимаю, но… мне кажется, что тебе пора открыть глаза и понять, что твой Гардов…
— Папа, ты не поверишь, но я прекрасно осознаю, что Егор далеко не белая овечка. Но…
— Тогда, быть может, стоит все же положиться на власти и закон и позволить свершиться справедливости? Я уверен, что стража во всем разберется и…
— Разберется?!! — не выдержала Лиз. — В чем они там разберутся? От него все отвернулись. Ректор… Папа, мы пытались сделать все правильно, положиться на закон, но… нам не дают разрешения с ним увидеться. Стаса весь день продержали в допросной и пытались заставить свидетельствовать против Егора. А ректор… он отчислил Егора задним числом!! Ты считаешь, что это справедливо? Справедливо подставлять в экзаменационную ведомость оценку и отчислять студента, попавшего в беду только потому, что не хочется проблем?
— Лиз, послушай. Я ничего такого не имел в виду, но… может быть Егор и в самом деле завалил экзамен и все просто так совпало…
— Нет! Мы с ним вместе сдавали Щиты!! В паре! И сдали блестяще! Ректор сам отметил, что мы справились великолепно, а в результате получилось, что у меня высший бал, а Егора он отчислил!!!
Роан вздохнул. Администрация академии и ее методы напрягли его еще в прошлый раз, но, здраво рассудив, что разбираться с продажными чиновниками и не совсем честными преподавателями не ему, Роан предпочел забыть о попытках ректора и Абзалова-старшего перевернуть ситуацию с осенним происшествием в свою сторону. тогда все закончилось — и слава богам.
— А еще, ректор непрозрачно дал мне понять, что об отчислении Егора ходатайствовал Абзалов. Считаешь, что это ничего не значит?
— Лиз, я не уверен, что у Северьяна были возможности все это провернуть. Он, конечно, далеко не подарок, но и до теневого гения, уж прости, ему далеко.
— Я сейчас не про Яна, пап. Я про его отца. Во всей этой истории слишком много Абзаловых.
Роан задумался. Он еще не забыл попытки Абзалова-старшего выгородить некрасивое поведение собственного сыночка осенью и свалить вину на Гардова. Что сказать, слишком уж тогда Абзалов старался, вполне может быть, что и в нынешней ситуации он не остался в стороне и вознамерился взять реванш.
— Па-ап! — Лиз, встревоженная молчанием отца, решила в очередной раз напомнить о себе.
— Я посмотрю, что смогу сделать, детка, — со вздохом отозвался Роан. — Только не рассчитывай на чудо. И вообще, я думал, что вы с Гардовым расстались еще зимой. Или есть что-то, чего я не знаю?
— Расстались, — скривилась Лиз. Что ни говори, а эти воспоминания все еще причиняли боль. Несмотря на внешнее равнодушие, она все еще испытывала к Егору чувства. Оказалось, что не так-то просто вот так взять и забыть о первой своей любви. — Только это ничего не значит, пап. Мы друзья и Егор ни разу не подставил меня. И он не виноват в том, что не любит.
— Хорошо, детка, я посмотрю, что могу сделать. Береги себя.
— Ты тоже, пап.
Роан отключился первым, а Лиз, еще несколько мгновений стояла, слушая короткие гудки, затем вздохнула и отключила телефон. Огляделась. Она не заметила, как за время разговора с отцом, прошла по территории академии и не помнила, как получилось, что сейчас она находилась в той самой беседке, где встречалась с Егором после их первой ночи.
Здесь он подарил ей цветы. Здесь же в их отношениях наступил переломный момент… Странно, но после того разговора, они больше никогда здесь не были.
— Лиз! — Северьян легко взбежал по ступенькам беседки и сделал шаг навстречу девушке, широко улыбаясь. — Вот ты где! Ищу тебя, ищу, целый день.
— Зачем? — резко развернулась Лиз, неласково глядя на Абзалова.
Северьян остановился. Удивленно взглянул на девушку, но улыбка не спешила покидать его красивое лицо.
— Что с тобой?
— Со мной? — переспросила Лиз.
— Ты странно себя ведешь. Что-то случилось?
— А ты считаешь, что у меня нет причин вести себя странно? В самом деле, Ян? По твоему ничего не случилось?
— Не понимаю, о чем ты, — пожал плечами Северьян. — Завтра последний экзамен. Я думал пригласить тебя…
— Не стоит, — резко мотнула головой Лиз.
— Но ты даже не выслушала. Я решил, что мы много времени провели вместе, привыкли друг к другу за время учебы и не стоит вот так, резко, расставаться. Думаю, несколько недель в нашем поместье будут как нельзя кстати. Как считаешь? Своего рода каникулы после выпуска перед тем, как все мы вступим в новую жизнь. Это хорошая идея…
— Я так не думаю, — ответила Лиз и отвернулась. В последние месяцы они с Северьяном стали чуть ближе друг к другу. Не настолько, чтобы Лиз всерьез стала рассматривать Абзалова, как своего молодого человека, но они определенно стали чаще встречаться.
— Лиз, да что с тобой? — воскликнул Северьян, а затем вдруг улыбка его померкла, словно он вспомнил о чем-то не очень приятном. — Гардов. Точно. Переживаешь за этого… — он сдержался и не выругался вслух, интонации, да и сам тон его голоса сказали Лиз о многом. — Он получил по заслугам, Лиз. Не стоит так переживать из-за убийцы. Ему уже не помочь.
