— Превосходно, — проговорил ректор, развеивая свою сову. А вот феникс не спешил уходить с пьедестала. Осмотрела комнату цепким взглядом, переместился на стол и, через мгновение бумага под его когтистыми лапами загорелась.
— Был не прав, приношу свои извинения, — проговорил ректор под моим ошеломленным взглядом. Только после этого образ моей силы развеялся.
— А что сейчас было?
— В качестве эксперимента решил наше занятие записать, но теперь оно точно будет проходить так, что о нем совершенно никто не узнает.
Весь оставшийся урок меня учили добавлять в заклинание нужное количество магии. И я вроде понимаю, что если хочу, чтобы заклинание было сильным и мощным, то делать эту нужно с первых проговоренных про себя строк. Если средней силы, то с середины. На слабое заклинание, которое не расходует много магии, мы вливаем силу на последних словах или буквах. Вот все понятно, а как эту самую магию вливать — не ясно. У меня до этого все получалось спонтанно и по большой удачи. Сейчас же от меня требовали четко выполнить то или иное задание.
— Поступим иначе, — задумчиво проговорил декан. — Если ты не можешь представить весь процесс, то сначала представь перед глазами строчки заклинания и уже направь свою силу на то или иное слово.
Дело со скрипом, но пошло. Я делала заклинания долго, но зато они стали получаться, что меня не могло не радовать.
— Достаточно, — остановил декан. — На сегодня хватит.
Дверь была открыта. Измученная, но довольная собой я поспешила на выход.
— А что это за птица? — послышался вопрос.
— Феникс, — остановилась я и посмотрела на задумавшегося профессора Курауса.
— Феникс, — повторил негромко мужчина.
— Птица, которая возрождается после смерти.
Меня невидимой силой затянули обратно в кабинет и захлопнули за спиной дверь.
— А при каких обстоятельствах вы попали к нам?
— Эм, — замялась я от неожиданного вопроса. — Спасала ребенка, ушедшего под лед.
— Спасли?
— Кажется, да, — ведь точно помню, что вытолкала его на лед, а вот дальше ему кто-то должен был прийти на помощь?
— А сами, значит, выбраться не успели?
Я покачала головой, подтверждая слова Дарти Ферео Курауса.
— Тогда никому не рассказывайте об этом нюансе, — попросил он. — А еще воздержитесь от показа своего феникса. О нем кто-то еще знает?
— Да, лорд Лавоурич.
— Теперь понятно, почему он вас на такое сложное второе направление записал.
— Почему? — во все глаза уставилась на мужчину, который уже очень по-доброму мне улыбался.
— А вот об этом поговорите с лордом, — умеючи перевел он стрелки. — Обязательно скажите, что я попросил.
— Чтобы не перевел тему и не соврал?
— Именно! Удачи, Виолетта.
— Спасибо!
На этот раз я беспрепятственно ушла из кабинета и сразу же после Академии направилась по знакомой дорожке у дому Кейна. Что же, обязательно устрою ему допрос с пристрастиями. Уж теперь-то от меня ничего не удастся скрыть!
Неспешно идя по улице и рассматривая дома, прошла мимо управления, но после резко развернулась и зашагала к высоким ступеням. Вот чуяло мое сердце, лорда надо спасать!
Глава 12
Быстрым шагом я поднялась на первый этаж управления и перешла на бег. Заветный коридор был очень близок, а в самом здании было подозрительно тихо, вот прям совсем ни единой души!
Добравшись до кабинета начальника городской службы, я настежь распахнула дверь, даже не постучавшись. Ох, кажется, я стала точно такой, как все живущие в этом городе люди. Однако, чуйка не подвела. Лорда оттесняла в угол та самая женщина, которую я запомнила еще с памятного вечера у градоправителя.
Сейчас дама была само очарование — в шикарном платье и с очень приторными духами. Она уверенно, но грациозно стягивала с рук белоснежные перчатки и шаг за шагом подходила все ближе и ближе к папе Ираиды. Самое страшное, что лорд отступал, но глазами искал пути для спасения. Ну что за человек, а? Обладает магией, может открыть портал и так себя подставляет.
— Кх-м, — откашлялась я, привалившись плечом к дверному косяку. — А что это вы тут делаете?
Леди от неожиданности подскочила на месте и развернулась, а вот лорд ее заминкой воспользовался и исчез в неизвестном направлении. А раньше так было нельзя или передо мной сейчас стоит довольно сильная магиня?
— Девочка, — злобно прошипела эта мегера. — Тебя не учили стучаться?
— Ой, а что у вас с глазами? Такие широкие зрачки! Температура? Головная боль?
От меня отмахнулись, как от назойливой мухи и оглянулись в поисках лорда.
— Он улетел, но обещал вернуться, — широко улыбнулась я.
— Знаешь, что! — женщина уставилась на меня немигающим взглядом, зрачки глаз становились все больше, выражение лица все милее…
— У вас явно проблемы со здоровьем, — констатировала я, усаживая ошеломленную леди на диванчик. — Сейчас воды принесу!
На меня снова уставились все тем же взглядом, только сейчас было видно, как напрягается лицо у женщины, как стекает капелька пота по виску.
— Вы меня гипнотизируете, что ли? — дошло до меня, а стакан, который успела наполнить водой, был выплеснут на вытянутое лицо. — А ну-ка встала и ушла!
Вставать она не хотела, а зря. Я была зла, недовольная и крайне взвинчена. Еще никто и никогда не пытался втянуть меняна свою черную и грязную сторону, а эта пытается и не краснеет.
— Леди, — повторила я строгим учительским тоном. — Вы сейчас же отрываетесь от этого дивана и, вышагивая по напольной плитке, покидаете здание управления. Иначе я прямо здесь завожу на вас уголовное дело — посягательство на честь и достоинство другого человека, путем воздействия через магию.
Женщина подскочила, как ошпаренная, недовольно фыркнула и ушла, громко стуча каблуками. Я же осмотрелась и открыла пошире окно, чтобы этот неприятный кисло-сладкий запах выветрился из помещения.
Ох, и тяжела работа Кейна. Каждый день приходится сталкиваться с опасными людьми, рискуя собственным здоровьем. Бедный, бедный мужчина! Мне его прямо жалко.
Пока лорд где-то отсиживался или отпивался, тут уж все зависит от того, насколько пошатнулось его душевное равновесие, я благополучно занялась привычным для себя делом, плюс среди большого количества книг нашла какой-то учебник. Вот, мне же разрешили пользоваться библиотекой управления? Начну с кабинета.
Когда лорд вернулся, я успела принять два новых дела, одно из которых даже заставила переписывать, потому что в заявлении было столько ошибок и непонятных слов, что разбираться — что написано не было желания.
