Первые трудности нас поджидали на каждом шагу — начиная от полной темноты вокруг, заканчивая тем, что проникнуть в Академию ученых было не так-то просто, я бы даже сказала — совершенно невозможно. Эти ненормальные поставили такую защиту, что ни взломать, ни обойти ее не получилось.
Мы с Кейном находились, мягко говоря, в замешательстве, пока у меня в голове не появилась идея.
— Они же ученые, — стала рассуждать я вслух, потому что так и голова работала иначе, и идеи неожиданно приходили, пусть и странные. — А значит у них все по уставу, по правилам, и шаг в сторону считается чем-то неправильным. Я думаю, если есть защита, то должен быть простой вход в здание, для тех, кому некогда все эти плетения распутывать и снимать, для тех, у кого каждая секунда на счету.
После таких слов, возможно даже несколько неправдивых, я осторожно пошла вдоль стены, сильно ее не касаясь, лишь обращая внимания на землю под ногами, на камни под рукой. Шаг за шагом, мы преодолевали небольшие кусочки расстояния, пока мои пальчики не тронули что-то в стене. Приглядевшись, я заметила маленький рычаг, за который уверенно дернула. Только потом осознала, что сделала, а проход в человеческий рост уже открылся.
Кейн, выдохнув, зашел первым, а я за ним, закрывая точно таким же рычагом дверь за своей спиной. Ладошки мгновенно вспотели, адреналин в крови зашкаливал, а еще коридор со множеством дверей пугал. И ни единой таблички не повесили, вот ведь! Как тут разобрать, куда идти? Хоть бы указатели оставили где вход, а где выход. Ух, темнота!
Академия ученых гостеприимством совсем не отличалась. Холодные и грязные стены, серые пол и полоток, про окна даже говорить не хочется, так как они покрылись слоем пыли и грязи. Вот не учебное заведение, а что-то ужасное. Или я проход не туда открыла? Да нет туда, просто что-то мне подсказывало, не учится тут никто уже долгие-долгие годы.
Открывать каждую дверь было не только проблематично, но и опасно. Никто не знал, что поджидает нас за ней. Зато Кейн научил довольно простому заклинанию, позволяющему просканировать небольшой участок помещения. Я лишь фыркнула, проговорила необходимые слова и увеличила поток силы в конечную фразу. Ну вот, сразу сканированный участок увеличился, а я пошла вперед.
«Тут пусто»— сообщила по нашей тайной связи и уверенно завернула за угол. — «Тут везде пусто».
— Ни на первом, ни на втором этаже людей нет, — сказала я вслух, оборачиваясь к лорду.
— Но мальчик же сказал, что это здание Академия и место, где держат людей и проводят опыты.
— Так есть еще внутренний двор, который мы не посмотрели, есть еще подземные этажи…
— Подземные?
— Это мысли вслух, — я улыбнулась. — Раз эти ненормальные прокопали такой проход под землей от одной Академии в другую, то что им мешает сделать свои лаборатории под зданием?
— Виолетта! — прошептал начальник городской службы безопасности. — Ты — гений!
— Ой, — отмахнулась я. — Да брось! Я в тысячу раз лучше!
Здание Академии имело форму буквы «П» и во внутреннем дворе мы обнаружили купол крыши. Как и думала, вся система находилась под землей, а может даже и под городом. Как найти среди тысячи кабинетов и коридоров друзей, как поймать ректора, а главное, каким образом прервать работу всех ученых одновременно, я совершенно не знала. Думаю, на этот вопрос сейчас даже Кейн не мог ответить, потому что ситуация как-то резко зашла в тупик.
Мы стояли с лордом у грязного окна на втором этаже и смотрели на купол, который внутри светился разными огоньками. Еще бы, конечно, было бы неплохо найти вход, лестницу или лифт, который отнесет нас на нужный уровень лаборатории. Но на первом этаже так ничего найти и не удалось, все двери были либо плотно закрыты, либо открывались в разрушенные и заброшенные классы.
Я даже отчаялась, руки опустились, и у меня возникло желание вернуться в катакомбы и взорвать весь этот город. Да, конечно одна часть меня понимала, что есть мирные люди, правда в их адекватности я была крайне неуверенна, с другой стороны понимала, что у нас нет ни единого варианта, как попасть в эту лабораторию. Если только… подставиться… Выйти на улицу, замахать руками и заорать, что пришла, заберите меня, пожалуйста. Но это будет самый крайний вариант. Я о нем лорду даже пока не говорила. Не думаю, что Кейн оценит по достоинству мою задумку, уж больно переживает за меня, вон как прижимается, обнимая одной рукой, как наклоняется к моему уху и тихо говорит:
— Замри, — а я итак уже давно замерла, вдыхаю такой приятный аромат, чувствую, как объятья становятся еще теснее…
— Так-так-так! Кто у нас тут спрятался?
Меня как холодной водой окатило и наваждение мигом слетело. Все это время Кейн меня прятал от… В отражении стекла был чуть заметен мутный образ мужчины, который совсем недавно вещал о том, что рад поступлению новых студентов.
— Кейн, — пропел он слащавым голосом и сипло рассмеялся. — Я безумно рад тебя видеть, жаль, что одного.
Раскрыла и закрыла рот, потому что пока я нежилась в объятьях и мечтательно прикрывала глазки, лорд Лавоурич спрятал меня под двумя пологами — тишины и невидимости. И теперь я наблюдала, как он оторвался от меня, как, поджав губы, смотрел на ректора, который гостеприимно приглашает моего мужчину на свою территорию.
Что ж, раз меня никто не зовет, значит, пойду без приглашения!
***
Я медленно шла в конце процессии, состоящей из двух стражников, которые нет-нет, да и принюхивались к воздуху, выискивая, наверное, меня. От их действия руки и ноги покрывались мурашками, но странные люди не могли уловить моего запаха, даже чуть заметно качали головами, давая знак ректору. Кейн же не предпринимал никаких действий, да и правильно, зачем провоцировать, когда нам необходимо попасть в лаборатории.
Мы друг за другом вышли на улицу, где ровной колонной направились за здание Академии. Подойдя к куполу, я заметила небольшой проход, в который и зашли. Мне повезло попасть в помещение в числе первых, потому что потомпрошел ректор, следом Кейн. Охранники так ничего и не заметили, правда, думаю, если на них ставили опыты, то помимо обоняния они имели и отменное зрение, позволяющее видеть в темноте. Эх, у них одни плюсы!
Лаборатория была отменной.
Прозрачные стекла вместо стен, большое количество оборудования, бегающие ученые в масках с безумными от счастья глазами. Я лишь старалась вовремя уйти с их пути, чтобы не быть сбитой с ног.
Я остановилась у одного стекла, чтобы повнимательней рассмотреть, как быстрыми и отточенными движениями молодая девушка переливает содержимое одной пробирки в другую. И я была не права, когда говорила про восторженный взгляд: пустой, безжизненный — да, а вот все остальное — нет. Даже ради интереса понаблюдала за другими и, что могу сказать, поработали над людьми хорошо, получив если не роботов, то хорошо выдрессированных специалистов, готовых делать все, что им скажут.
