И именно я заставил вновь переживать тот ад, с которым она столкнулась в прошлом году. Я ведь обещал самому себе больше не причинять ей боль, но вновь нарушил свое же слово. Внутри все разрывалось от одного только представления в своей голове времяпрепровождения моей девочки. Все слова, сказанные ее матерью, вдруг превратились в некоторые картинки, где изображена плачущая посреди комнаты девушка. Она то кидалась подушками, распластавшись посреди комнаты с ней же в обнимку, то листала фотографии на телефоне, где мы вдвоем гуляли в лесу. Сука! Как же все сложно! Как же хочется взять ее за руки, объяснить, как маленькой девочке, что мне сейчас трудно, а наши отношения подверглись опасности. Казалось, та наша ссора должна была наоборот подтолкнуть к тому, чтобы я поделился с Викой об историчке, но меня останавливал страх за нее. За мою малышку. Я не хочу, чтобы она попала в беду, не хочу, чтобы та рыжая сука вымещала на ней свой гнев. Ну, уж нет! Я все исправлю, малышка. Обещаю.
— Не готовится к экзаменам? — спросил я, зацепившись за первую пришедшую в голову мысль. Не скажу, что меня не волновало будущее Вики, однако за этими проблемами с рыжей сукой я совсем позабыл, что наш плановый разговор на эту тему не состоялся. К сожалению…
— Да, — кивнула блондинка. Я думал, что тишина вновь заполнила пространство кабинета, однако женщина, опять не дав мне возможности погрузиться в собственные мысли, прервала недолгую паузу. — Может, вы с ней позанимаетесь? — поинтересовалась она, не отрывая от меня взгляд молящих зеленых глаз. — Она хорошо знает информатику, даже на олимпиаду от школы в девятом классе ездила, — этот факт мне известен еще с начала года, когда я открывал личное дело Сафроновой Виктории, которая на тот момент никем мне не приходилась. Но сейчас статус изменился. Она моя возлюбленная. Нет, не так. Любимая. — У нее талант, поверьте. Ее нужно лишь подтолкнуть и направить в нужную сторону. Не поймите меня неправильно, я не хочу навязываться, но и смотреть, как моя дочь вянет на глазах, тоже не в состоянии, — и я понимал ее. Как отец. У меня появлялась возможность наблюдать за грустью собственной дочери. Грусть. И тоской по матери. Да, она не знала Тасю, но я периодически сталкивался с мыслью, что Анюте действительно не хватало мамы в жизни, несмотря на мою любовь и заботу. Но это не самое ужасное. Страшно наблюдать за упадком духа родного человека и не в силах ему помочь. Что-то похожее происходило и сейчас, правда? И я имею в виду далеко не Ольгу Владимировну.
— Пару раз в неделю я готовлю группу ребят к экзаменам, могу взять туда и Сафронову, — я старался разговаривать с женщиной более отрешенно, чем хотелось бы, будто Вика такая же ученица, как и все остальные. Даже нарочито произнес ее фамилию вместо имени, дабы не вызвать подозрений, хотя вряд ли родительница, находящаяся в полном отчаянии от безысходности, заметила бы что-то подобное. Простая предосторожность.
Или паранойя…
На самом деле мне не особо прельщала перспектива готовить Вику к экзаменам, учитывая наше непростое положение, но почему-то слова с предложением о групповых занятиях вырвались сами собой. Без моего на то ведома. И какого же хрена я стал походить на неуверенную в себе бабу? Сам не пойму.
— Вы не сможете позаниматься с ней лично? — она смерти моей хочет? Ладно, если бы вокруг сидели другие ученики, но находиться с моей малышкой один на один и делать вид, что я более ничего к ней не чувствую — мука. Причем не только для меня, но и для нее. — Прошу вас, — повторила она, включая убийственно просящий взгляд. — Сколько стоят ваши занятия? — продолжала настаивать она, роясь в своей сумке. Даже не пыталась предпринимать попытки уговорить меня, действуя напролом. Скорее всего, с другими родителями такой фокус не прошел бы, но это была мать Вики. Я чувствовал вину не только перед ее дочерью, но и перед ней самой. Если бы она знала, как тяжело сейчас мне дается самообладание, то вряд ли бы настаивала на этих занятиях. — Если нужно, я достану деньги на занятия, — продолжила женщина, ни разу на меня не взглянув. Помню, Вика говорила, что с деньгами в ее семье не так радужно, особенно после того, как ушел отец, так что эта идея показалась мне дикой.
— Постойте, Ольга Владимировна, — остановил я женщину, положив свою руку поверх ее, тем самым привлек к себе внимание и заставил остановиться. — Я позанимаюсь с вашей дочерью, — уже более спокойно и дружелюбно произнес я, опять нарочно упуская ее имя. — Платить мне не нужно.
— Как так? — удивилась родительница. — Вы сами говорили на собрании что… — наверное, она бы привела множество доводов в обратную сторону, но я удачно перебил ее, посмотрев на нее с легкой улыбкой, хотя в душе скребли чертовы представители семейства кошачьих.
— Я настаиваю, — еще мягче и дружелюбнее пояснил я. Да, несколькими минутами раньше я напоминал о репетиторстве и плате за занятия, предназначенные для группового обучения, а не для частного, однако не мог требовать деньги с этой женщины. Ни с нее, ни с дочери.
— Ох, спасибо вам, Станислав Родионович, — она принялась судорожно жать мне руку и трясти, чуть ли не выбивая из меня весь дух. — Я так благодарна вам. Надеюсь, это не принесет вам дискомфорта, — радостно восклицала она, еще долгое время бормоча слова благодарности. Только вот я не разделял с ней эту эйфорию, прекрасно понимая последствия моего согласия.
Мы еще недолго обсудили некоторые детали выпускного, а затем женщина, быстро собравшись, покинула мой кабинет, еще раз выражая благодарность, однако мои мысли и эмоции кардинально отличались. Я все думал, в какое дерьмо вляпался на этот раз. Ведь знал, что нужно отказаться, свалить на занятость… но не смог. Слабак. Херов слабак. Мне от этого не станет легче, а Вика не отстанет от меня просто так, начнет задавать вопросы. Идиот! Но ничего. Прорвемся.
По крайней мере, я так думал, пока не наступил понедельник — первый день официального занятия с моей новой подопечной. Я предполагал, что мне будет чрезвычайно сложно находиться рядом с ней, ощущать ее близко и одновременно так далеко. Был к этому готов. Хотя нет, вру. Не готов и никогда не буду. Даже в прошлый четверг, когда я официально объявил о репетиторстве, мне невыносимо сложно было стоять рядом с ней, смотреть в красноречивый взгляд поникших мраморных глаз, просящий наладить наши отношения. Прости, малышка. Прости меня. Ты бы знала, как я хочу положить огромный болт на всех и вся, только для тебя это вряд ли закончится благополучно. Плевать, что случиться со мной, мне важна ты и моя семья, которая тоже подвергнута опасности рыжей ведьмы. Не представляешь, насколько сильно мне не хватает тебя.
Я скучаю…
За время наших отношений, я привык встречать ее на пороге своей квартиры каждые выходные, привык наблюдать за ней и Анютой во время игры в куклы, привык прижимать ее к себе как можно крепче, чувствуя, что мне больше ничего не нужно. Лишь ее присутствие и тепло хрупкого тела согревали не только плоть, но и душу. Теперь же вместо этого я часами бил грушу, ощущая на себе заинтересованный взгляд дочери, а в те часы, когда ее забирала мать, отсиживался у Костяна за бутылкой пива. Ему я тоже поведал запутанную историю, которую, видимо, смог бы раскрыть только Шерлок. Друг отреагировал спокойно на мои слова, но все же недоумевал, зачем я иду на такие жертвы. А точнее ради кого, ведь вокруг полно других, более доступных девушек. Я кое-как сдержался, чтобы не набить ему ебальник, но затем осознал, что о других отношениях как таковых он не знает. Наверное, привык, что все телки на одно лицо, а о любви он даже не задумывался, что уж говорить о семье. Эти разговоры больше присущи женщинам, мечтающим, найти мужчину своей мечты, но они даже не подозревают, что мужчины хотят того же, только по отношению к противоположенному полу. Конечно, одному жить хорошо, но когда тебя встречают у порога, кормят вкусной, домашней едой, да еще и смотрят с обожанием, постоянно приходят мысли, что вот она — идеальная, красивая и любимая женщина. Уже плевать на каких-то телок из клуба, на красивые фигурки, если дома встречает самая привлекательная на свете особа, находящаяся в личном распоряжении. Нас с Викой еще не настигла та стадия, однако я был абсолютно уверен, что все впереди. Главное преодолеть все трудности, которые подкинула жизнь. Мы справимся.
