Так, стоп! Какой университет? Вика же там не учится. Она совсем пьяная? Или… Вашу ж мать! Не может быть! Как я мог быть таким слепым и наивным! Как я мог поддаваться на ее провокации все эти дни? Только сейчас я понял, что эта рыжая сука просто-напросто блефовала. Она не знала, кто такая моя девушка. Она не знала, что это именно Вика. Не знала, но умело притворялась о полном осведомлении наших отношений. Как я мог так облажаться? Нужно срочно домой! Плевать на эти чертовы занятия, плевать на эту чертову историчку! У меня появился гениальный план, но сначала его нужно обсудить с отцом.
Мы все еще целовались, а я уже хотел оттолкнуть от себя назойливую учительницу, придумывая на ходу какую-нибудь банальную отговорка, молясь, чтобы Вика не зашла в этот самый момент и не увидела нас. Но, как оказалось, поздно. Закон подлости, как всегда, сработал в самый подходящий момент. Случилось то, чего я так опасался.
Хлопнув дверью, из кабинета вылетела Вика…
Я не сразу оторвался от исторички, дабы разглядеть знакомый, до боли родной силуэт, от которого через секунду остались лишь длинные темные волосы, взметнувшиеся после резкого разворота. Конечно, можно предположить, что нас застала какая-нибудь другая ученица, однако вряд ли она стала бы так реагировать на увиденную сцену. Я знал, это она. Вика. Она увидела нас. В самый неподходящий момент. Когда я потерял всякий контроль над ситуацией. За своими мыслями и размышлениями о блефе рыжей ведьмы, я совсем позабыл, что ко мне должна была явиться Вика. Что же я натворил?
Быстро схватив куртку, предполагая, что малышка выйдет на улицу, я выскочил из своего кабинета, стукнув дверью. Наверное, на этот шум могли выйти другие учителя, однако школьные коридоры оказались пусты. Это мне на руку. Краем уха я даже услышал возгласы исторички, только возвращаться и объяснять ей ситуацию не желал. Это лишняя трата времени, за которое я могу догнать свою малышку и объяснить ей тот инцидент. Да, по-другому называть этот поцелуй я не хотел. Недоразумение. Так, возможно, будет проще.
Натянув на ходу куртку, я выбежал на улицу, завидев вдалеке хрупкое тело моей малышки. Даже куртку не надела. Замерзнет. Нужно догнать мою малышку. Остановить. Любыми способами. Объяснить всю фальшь той сцены. В голове вертелись именно эти мысли. Нельзя оставить ее без оправдательных слов. Нельзя. Она должна все знать. До самой мелочи. Почему я не рассказал ей? Почему не соблюдал осторожность? Теперь она подумает, что я совсем не любил ее, не чувствовал к ней того же, что она. Она будет считать, что я лишь игрался. Но это не так. Я дурак. Идиот. Как я за своими размышлениями не заметил присутствие моей малышки? Как не почувствовал ее рядом и не остановил этот фарс? Хотел сделать как лучше, а получилось то, что получилось.
— Вика! — крикнул я в надежде, что она остановится. Бесполезно. Я это понимал. Вряд ли она послушает меня, вряд ли захочет слушать вообще. Если честно, я уже не волновался об окружающих, косо посматривающих на меня, не переживал об Анне Михайловне, которая наверняка готовила воплощение плана мести в реальность. Меня беспокоила лишь моя малышка, которую я не только подверг опасности, но и заставил усомниться во мне. Какой же я идиот!
Тоненькая фигурка постепенно отдалялась от здания школы, хоть я и старался преодолеть расстояние между нами.
Вика. Прошу тебя. Постой. Позволь объяснить. Блядь! Звучит, как отмаза женатого мужика, которого застали за изменой. Хотя… так оно и есть с одной лишь разницей. Мы не женаты. Ну почему? Почему все так? Пожалуйста, Вика. Я все объясню тебе. Если надо, расскажу об этой рыжей суке, которая подвергла наши отношения краху. Поясню тебе все. Малышка. Пожалуйста. Только выслушай.
Она бежала все дальше, оказавшись в скором времени возле дороги, где на полном ходу проезжали мимо машины. Надеясь, что она остановится перед непреодолимым препятствием, я увеличил скорость своего бега, чувствуя боль в легких и ужасную отдышку из-за чрезмерного курения. Но этого не произошло. Она не замедлила бега, не остановилась не на секунду, будто не видела перед собой ничего вокруг. Лишь пустоту. Я тоже не замечал ничего вокруг, только одну девичью фигурку в тонкой кофточке, которая подвергала свою жизнь опасности, даже не осознав этого. Или же она совершала эти действия нарочно. О, нет! Только не это!
Не дождавшись зеленого сигнала светофора, Вика вылетела на проезжую часть. Нет! Малышка, стой! Не надо! Я быстро преодолею расстояние между нами. Осталось совсем немного. Еще чуть-чуть. Прошу, подожди меня!
Только чудо спасло ее от ужасного исхода. А точнее я, когда со скоростью света догнал Вику и одним движением оттащил малышку на тротуар, прижимая к себе хрупкое тело за талию. Маленькое сердечко билось так быстро, будто вот-вот выпрыгнет из груди. Как и мое. Только оно стучало скорее от облегчения, а не от физической нагрузки. Она со мной. Рядом со мной. Живая. Девочка моя, как же ты меня напугала. Я готов целовать каждый сантиметр ее лица от счастья. Я успел.
Успел…
Только обрадовался слишком рано…
— Малышка, как ты? — тихо спросил я, глядя в практически стеклянные глаза зеленого оттенка. Она молчала. Смотрела на мою переносицу. Так внимательно что-то разглядывала, словно подмечала для себя какие-то мелочи, которых не разглядела раньше. Но отвечать не смела. — Вика, ты слышишь меня? — тихо, практически шепотом спросил я, поглаживая ладонью ее бледное для нормального человека личико. Однако ответом послужило молчание, лишь легкая полуулыбка появилась на ее физиономии, а руки, которые до этого безжизненно свисали вдоль тела, едва дотягивались до моего лица.
Она молчала, но и слов я больше не ждал. Ведь она была рядом. Она слышала меня, видела, как я переживал. Своими действиями Вика будто отвечала на поставленный ранее вопрос. Она меня слышит. Чувствует. Как и я ее. Наверное, эти мгновения облегчения запомнятся мне на всю жизнь, только продлились они совсем недолго. Пока Вика не начала медленно закрывать глаза и слабеть, а уголки пухлых, таких любимых губ не вернулись в исходное положение. Нет! Малышка, не пугай меня вновь!
— Вика! — кричал я, пытаясь вернуть ее в наш мир, но все мои попытки оказались тщетны. Бесполезны. Бессмысленны. Блядь! Что же я наделал? Что я сотворил со своей малышкой? Вика! Проснись, Вика! Пожалуйста! Не бросай меня! Прошу!
Стоп!
Хватит раскисать, словно баба какая-то. Нужно действовать. Нужно вызвать скорую. Легкий обморок они быстро вылечат, один нашатырь чего стоит. Хотя нет. Этот вариант не подходит. Если я вызову мигающую карету, то придется звонить родителям и объяснять ситуацию. В таком случае, что я им скажу? Что любимая дочь увидела классного руководителя с другой женщиной и плюхнулась в обморок? Да уж. Такой расклад не оставит без лишних вопросов ни меня, ни Вику. Нужно искать другое решение, которое как раз записано в моих контактах под именем «Служба спасения для своих».
Длинные губки заставляли меня нервничать еще больше, однако спустя несколько секунд на конце провода ответили довольно серьезным и грубым голосом, который я тут же перебил:
