— Пожалуйста, Ста-ас, — молилась она, растягивая последнюю гласную в протяжном, сладком стоне. Больше не могу. Я должен оказаться в ней! Хватит! Заебала!
Я одним движением разорвал на ней эти чертовы колготки, которые успели порядком потрепать мне нервы недоступностью к ее манящей, гладкой коже и вошел резким рывком, полностью заполняя ее до предела, не боясь встретить на пути преграду — помнил, что ее там не окажется. Какая же она теплая. Узкая. А отодвинутые в сторону тоненькие трусики промокли насквозь. Моя чувственная девочка. Еще совсем маленькая, но порой такая взрослая, что самому не верится в это сокровище. Поначалу старался двигаться плавно, дав ей привыкнуть к моему немалому размеру, однако, спустя несколько мгновений, она сама начала насаживаться на меня как можно глубже, двигая бедрами с удвоенной скоростью, чем предложил я. Вика будто умоляла меня быть жестче, брать ее без сожалений. Быстро. Грязно. Страстно. Ты сама напросилась.
Я не сдерживался, сильно сжимал ее нежную попку, брал жестко, вколачивался быстрыми толчками, будто другой возможности насладиться друг другом у нас не появится. Кусал до боли нежно-розовые соски. До вскриков. До впившихся ногтей в мои плечи.
Кричи. Кричи громче. Мне нужно слышать, как тебе хорошо со мной. Нужно доказательство твоего удовольствия.
Ловил каждый ее стон губами, вкушая аромат клубники. Прости, малышка, но я не могу удержаться. Не в силах. Ты сама меня просила, сама насаживалась на мой член, умоляя о большем. Но, видимо, ты тоже не против этой жесткости, которую я редко применял по отношению к другим женщинам.
Мы наслаждались близостью друг друга, прикосновением тел. Мягкостью кожи. Влажностью. Я наслаждался ею, как давно хотел. Хотел ее. До боли в паху. До гортанных стонов. До шепота, который я сам не мог разобрать. Я чувствую, как мы оба близимся к разрядке. Еще пара движений. Еще немного. Блядь!
Вашу ж мать!
Как же охуенно слышать и одновременно ощущать членом ее удовольствие. Как же охуенно изливаться в нее, прижимая обмякшее тело к себе все сильнее. Как же охуенно смотреть в удовлетворенные малахитовые глаза, светящиеся в темном салоне, словно две яркие фары. Моя малышка. Только моя. Теперь раз и навсегда.
— Ты прекрасна, — прошептал я, стирая большим пальцем остатки крови с ее губы. Интересно, она заметила легкую боль, которую я причинил ей? Судя по довольному выражению лица — вряд ли.
— Я люблю тебя, Стас, — тихо произнесла она, поглаживая правой ладошкой мою грудь, где красовалась татуировка. Так заворожено смотрит на нее. Облизывает свои губки, будто собралась совершить второй круг. Моя сладкая девочка.
— И я тебя люблю, малышка, — не выдержав соблазнительного вида, я накрыл ее нежным поцелуем, не таким жестким, как до этого. Хватит с нас поцелуев из горячего порно. — Поехали ко мне? — спросил и все еще пребывающей в эйфории малышки, кое-как оторвавшись от сладких губ. Отпускать ее сейчас — преступление против природы. Я хотел продолжить наше соитие, продлить страсть как можно дольше. И, скорее всего, она мечтала о том же.
— Поехали, — прошептала в губы моя девочка, коснувшись моих губ своими, и пересела на пассажирское сидение справа от меня, поднимая с пола пальто. Заводя мотор и выруливая с Викиного двора, я понимал, что этот вечер окажется самым лучшим в моей проклятой жизни. Я благодарил мать, что она взяла Анюту на выходные, дав мне возможность поработать, только это время я проведу более продуктивно. С моей малышкой. Когда мы последний раз виделись как парень и девушка? Довольно давно, учитывая мой конфликт с рыжей ведьмой. Он и сейчас оставался нерешенным, однако я наплевал на это с высокой колокольни. Ведь моя девочка рядом, сидит, накинув пальто, и смотрела лишь на меня одного.
Я кое-как отрывал свой взгляд от Вики, пока гнал по полупустой трассе на запредельной скорости, ибо эта маленькая нахалка дразнила меня. В этом коротком платье, которое моя малышка не собиралась застегивать, а оставила его спущенным, обнажая прекрасную грудь, с порванными колготками на ногах, она выглядела по-настоящему развратно. Порочно. Раньше я замечал, как она с помощью одежды хотела казаться взрослее, но сейчас Вика не просто выглядела на пару лет взрослее. Моя малышка выросла в душе. Она не та девочка, которая надоедала мне вначале года, напоминая чем-то ребенка. Она — женщина. Красивая, сексуальная женщина, способная завести меня в любую секунду. И я заводился, жалея, что застегнул молнию джинс, на которую теперь давил вновь приготовленный к марафону пенис. В какой-то момент у меня даже возникло желание остановиться на обочине или свернуть в тихий двор, где нас никто не заметит, и вновь показать ей, насколько сильно она мне нужна. Насколько нужно ее тело. И сердце. Маленькое сердечко, которое стучало для меня так быстро, готовое вот-вот выпрыгнуть из груди.
Развратница.
Вика все выкручивалась на соседнем сидении, показывая то свои шикарные ножки в рваных колготках, то округлую попку.
Выводит из себя. Провоцирует. Заставляет идти на необдуманные поступки. Ну, ничего. Ехать недалеко. Осталось совсем ничего, тем более дорога пуста. Лишь бы она не набросилась на меня, пока я за рулем стискиваю зубы от нетерпения.
Еще пара метров…
Криво припарковав машину возле подъезда, я выскочил из машины и вытащил из пассажирского места мою малышку, которая успела закутаться в пальто, перебрасывая ту через плечо. Да, выглядело, наверное, дико, однако видеть ее извивающуюся и просящую оттрахать здесь и сейчас больше не в силах. Вика даже не сопротивлялась, смирно лежала у меня на плече, выпячивая пятую точку, по которой я периодически шлепал ладонью, когда та смела переигрывать. Мое мужское достоинство и без того готово разорвать любимые джинсы на глазах у честного народа, несмотря на немноголюдность.
С огромным трудом я дошел до родной квартиры с малышкой наперевес, однако спустил ее с рук только в спальне, опрокинув ту на мягкую, не застеленную кровать. Вика не изменила свой взгляд, смотря на меня не только со страстью, которую я наблюдал несколько минут назад перед ее подъездом, но и с любовью, которую не видел довольно давно. Вновь понимаю, насколько сильно скучал по ней, как мне не хватало ее восхитительных глаз, поцелуев с запахом спелых ягод. Как мне не хватало ее. Я хотел изучить свою малышку, прикоснуться к каждому участку ее нежной кожи. Эта ночь запомнится нам обоим на всю жизнь. Блядь! Звучит пафосно, как из какой-то мексиканской мелодрамы, но так оно и есть. И этого не изменить.
Я не сразу заметил, как малышка сама потянула меня за ворот незастегиваемой из-за отсутствия пуговиц рубашки, а затем нежно прикоснулась своими губами, уводя меня в чувственный поцелуй. На странность, в этот раз она действовала не так страстно и яростно, вымещая на мне все скопившиеся эмоции, наоборот, движения моей девочки казались осторожными, хотя в данном случае осторожничать должен именно я. Это я должен первым потянуться к ней за поцелуем, я должен водить руками по трепещущему женскому телу, практически не скрытому за слоями одежды, это я должен вырывать из ее пухлых губ рваные стоны.
