— Мисс Флоу, вы неподражаемы! Из всей моей тирады вы выбрали наименее значимое слово и предали ему глубокий смысл! Признайтесь, в своем воображении вы уже представили меня в окружении десятка обнаженных девиц!
— Всего лишь трех, — буркнула я.
— Трех? — Ройс изогнул бровь. — Вы плохо обо мне думаете.
Он все еще посмеивался.
— Ну знаете! — вспылила я. — В договоре с Академией не сказано, каким воображением должен обладать преподаватель. Если вас не устраивает мое, можете написать докладную ректору!
— И как вы себе это представляете? "Мисс Флоу представила меня лишь с тремя женщинами, а я претендовал на десять"?
Я невольно фыркнула, представив себе лицо ректора, читающего докладную. Хватит с него и моей челобитной.
— Челобитной? — переспросил Ройс.
Оказывается, я сказала последнюю фразу вслух. Пришлось рассказать. По мере моего рассказа, декан ухмылялся все шире, а под конец расхохотался:
— Неужели ты действительно попалась на эту старую шутку?
— Да. И не вижу в этом ничего смешного, — насупилась я.
— Да, ты же южанка! — магистр опять рассмеялся.
— Рада что тебя это веселит, — я хотела уйти, но мне не позволили.
Одним неуловимым движением, Ройс притянул меня к себе. Он все еще улыбался, но глаза потемнели.
— Мне кажется, я должен извиниться, — хрипло прошептал он.
Я хотела возразить, что не должен, но его губы накрыли мои, мягко, но настойчиво требуя ответа.
И я ответила. Привстала на цыпочки, закинула вдруг ставшими свободными руки ему на шею, зарываясь пальцами в густые темные волосы.
"Ну почему этот мужчина на меня так влияет?" — это была последняя осознанная мысль, а потом я воспарила вверх, отдалась буре чувств, охватившей меня. Вокруг что-то шумело, или эта была кровь в голове…
А потом я полетела с небес на землю. Вернее, на пол. А еще вернее: на магистра Ройса, который в последнюю секунду успел подхватить меня.
Сам он приземлился на обломки парты таким грохотом, что, казалось, стены вздрогнули. А потом покраснели, поскольку то, что магистр при этом произнес мало походило на заклинание. Я предпочла сделать вид, что не поняла значение фразы, адресованной сломанной ножке парты.
— Ты как? — прошипел Ройс сквозь зубы.
— Жить буду, — я аккуратно поднялась на ноги и протянула ему руку, чтобы помочь. В отличие от многих других, магистр не стал хорохориться, а воспользовался моей помощью.
Все еще морщась боли, он встал и проковылял к стене, оперся плечом, пытаясь отдышаться.
— Все так плохо? — встревожилась я.
— Могло быть и хуже, — отмахнулся он и признался. — Похоже, ребро сломано. Сможешь залечить?
— Не знаю, — честно призналась я, сгорая от стыда.
Еще полгода тому назад я бы сделала это, не задумываясь. Подумаешь, израсходовать четверть резерва! Теперь я зависела от браслета-накопителя, и потому приходилось быть осторожной и не давать опрометчивых обещаний.
Я оглянулась по сторонам, выбрала стул покрепче и усадила декана. Он побледнел, на лбу выступили капельки пота. Было заметно, что каждое движение дается ему с трудом.
Я осторожно расстегнула сначала пиджак, потом рубашку. На правом боку уже начала появляться огромная, пронизанная сосудами-сеточками гематома. Чуть выше над ней виднелся старый шрам.
— Ну что там? — дыхание Ройса было прерывистым. Он подался вперед, пытаясь устроиться поудобнее.
— Ну как сказать… — я обреченно вздохнула. — Наверное, могло быть и хуже…
— Наверное? — Ройс усмехнулся и сразу же закашлялся. Я с тревогой посмотрела на него.
— Мне кажется, для всех будет правильно, если я позову целителей.
— И дать всем понять, чем мы здесь занимались? — магистр выразительно посмотрел на обломки парты. Я покраснела.
— Но…
— Прекрати. Ты, как и все обучалась основам целительства и вполне можешь справиться сама.
— Я не смогу применить обезболивающее заклинание!
Это было главным аргументом — врачевание переломов было очень болезненными, и, как правило, сначала использовали заклинание обезболивания.
— Все равно хуже уже не будет, — вяло отозвался декан. — Валяй так!
Было видно, что он балансирует на краю сознания, и я решилась. Протянула руки к его боку и начала плести заклинание. Ройс закусил губу, но стоны все равно было слышно. Я постаралась, как меня учили в академии, сосредоточится на плетении. Но отрешиться полностью не удавалось. Ройс то и дело вздрагивал, а по его лицу градом стекал пот. Когда последний узел плетения был завязан и размещен на перелом, я выпрямилась:
— Все…
— Спасибо, — еще несколько мгновений, и дыхание магистра выровнялось. Все еще бледный, он выпрямился и начал осторожно застегивать рубашку.
— Давай помогу, — видя, что каждое движение дается ему с трудом, я начал застегивать пуговицы. — На самом деле надо бы показаться целителям.
— И что я им скажу? — хмыкнул Ройс и снова поморщился.
— Скажи, что упал с лестницы, — предложила я, вставая с колен и бросая задумчивый взгляд на обломки парты.
Поскольку магистр был ни на что не годен, убирать придется мне, притом вручную — браслет-накопитель полностью разрядился. И я просто не представляла, как вытащить все эти доски незаметно. Ройс перехватил мой взгляд и понимающе ухмыльнулся.
— Поделом тебе, — поддразнил он. — Будешь знать, как сбегать, оставляя мужчину гадать, что он сделал не так.
— Можно подумать, ты долго гадал, — пробормотала я, снова чувствуя неловкость, как всегда, когда он напоминал мне о ночи на постоялом дворе.
— Мучался целых четверть часа, — радостно подтвердил Ройс и вдруг… свистнул. Тут же охнул и схватился за бок.
— Хозяин?
Я моргнула. Из стены показалось странное существо: невысокое с лысой головой, огромными ушами и волосатыми ногами. Гьёрлум. Дух старого замка, в котором сейчас располагалась Академия. Я слышала о них, но считала, что эта раса давно вымерла. Преданные слуги, древние духи подчинялись лишь главам северных кланов, и отказывались присягать империи.
— Вы звали, хозяин? — При виде Ройса гъёрлум как-то весь подобрался и низко поклонился. — Что прикажете?
— Наведи здесь порядок! — распорядился декан. — И чтоб никому ни слова!
Последние слова прозвучали очень зловеще.
— Как вам будет угодно, мастер… — прошелестел дух.
Взмах руки магистра оборвал его:
— Быстро! Я тороплюсь!
Гьёрлум покорно прошлепал к обломкам и забормотал что-то себе под огромный крючковатый нос. Обломки парты взмыли в воздух, немного покачались и вылетели из окна, после чего упали на землю. Судя по удивленным вскрикам, рядом с проходившими мимо адептами.
