А ведь где-то там, на столе, лежала моя домашняя работа. Но, боюсь, от нее уже ничего не осталось.
— Как вы себя чувствуете, магиана Эдвина?
— Честно?
— Если хотите жить.
Не уверена.
Корнак подошел ко мне и протянул руку, помогая встать.
— Кажется, у меня сотрясение, — протянула томно, ощущая, как комната плывет перед глазами.
— Это просто истощение, — отмахнулся Корнак. Он довел меня до кресла и усадил, словно маленькую.
А я и не против. Кожа обивки заскрипела, но главное, что мягкая мебель приняла меня в свои прохладные и успокаивающие объятия. В этом кресле, слишком большом для меня, я попросту утопала.
Приложила ко лбу свои обожженные пальцы и насладилась прохладой прикосновения. Хорошо, что после мощного выброса, всегда руки немеют. Но на следующий раз лучше запастись льдом.
— Возможно, на будущий урок стоит выбрать заклинания с плетением? — предложила осторожно, не собираясь вызывать у декана раздражение. Видит Тьма, мой наставник имеет полное право расстаться со своим терпением, если вспомнить, как реагировал Бортлев на мою гораздо меньшую ошибку.
— Возможно, вам стоит учиться лучше контролировать себя? Третий курс, как никак.
— Ага, — опустила веки и шумно выдохнула. — Значит, теперь мне нужно учититься не только сразу за три года на факультете, но и танцам, контролю…
— И неплохо бы почтенному тону, — добавил Корнак ехидно.
— И для кого?
— Для своей безопасности, — ответил мужчина хмуро.
— Нет. Я спросила — для кого? — произнесла отчетливее. — Господин Корнак. Я, может, не лучшая ученица, но не дура. Вы покровительствуете мне. И сами сказали, что я нужна именно на должности старосты. Плюс вы лично лепите из меня… Тьма знает кого. Но для кого? Для перспективного смертника Дайксана, или для самого ненаследного принца? Кто из этих двоих должен мне больше "польстить"?
— Магиана Эдвина, — холодно процедил Корнак. — Запомните. Слишком умных не любят даже сильнее, чем глупышек. Подумайте об этом перед нашим следующим занятием. И постарайтесь не умереть по дороге в башню старост.
Отличный совет. Высказанный подобным образом, заставляет задуматься — а не переночевать ли сегодня здесь?
Глава 11
Гостиную старост я не очень любила.
Во-первых, потому что там почти не удавалось побыть одной. Расписание учебы примерно совпадало по времени на всех факультетах и курсах, так что с утра мы почти одновременно вставал, собирались и расходились каждый по своим делам. По вечерам… Или я возвращалась настолько поздно, что хотелось завалиться в свою комнату и сразу уснуть. Или вместе со всеми, когда диваны были оккупированы остальные жители башни. Ни с Агатом, ни с Райзеном проводить время я не желала, а с Дарлой мы не были настолько близки, как хотелось бы. Думаю, я была бы счастлива, если бы мы имели шанс оставаться наедине, чтобы наладить отношения. Но пока не удавалось.
Я не осталась ночевать в рабочем кабинете, все-таки решила вернуться к себе. И попав в пустую гостиную, ощутила глубину своего одиночества.
Человек без факультета.
У смертников я теперь никто. "Какая-то живиха", которая даже помочь не может. На новом… Что скрывать, меня все ненавидят. Да и как еще может быть? Пришла без знаний, заняла высшую должность, ничего не умею, преподаватели не трогают.
Даже та милая соседка с занятий Бортлева, и то перестала со мной разговаривать. Не сразу, на это ушло какое-то время. Но все-таки случилось. "Своим" я не нужна. Бельмо на глазу несовершенной учебной системы и корыстных амбиций декана.
Со старостами тоже не срослось. Один хлыщ, который портил мне жизнь последние два года. Второй — произвел неизгладимые впечатление при первой же встрече. И Дарла.
Упала на диван и уставилась в потолок. Глаза быстро привыкли к отсутствию освещения, хотя потребовалось подобное совсем ненадолго. В страну снов я провалилась быстро и совершенно незаметно.
Опустошенная и разочарованная, я радовалась этому состоянию, потому что на какой-то время получилось попросту забыться.
Провела бы так целую вечность. Мне было тепло, хорошо и спокойно.
И вдвойне странно обнаружить, что меня накрыли теплым пледом.
— Просыпайся, милая, — мягкий шепот горячим прикосновением пощекотал ухо. — Пока я не придумал шуток по поводу того, как ты оказалась ночевать в общей комнате и где так сильно вымоталась.
Открыла глаза, чтобы увидеть дольную улыбку Райзена и протянутую мне кружку травяного чая.
— Представляю, что теперь обо мне начнут рассказывать по всей академии., - приподнялась, ощущая полную отрешенность.
Слухом больше, слухом меньше.
Хотя, справедливости ради, стоит заметить, что шумиха вокруг несуществующего романа с Агатом вроде поутихла. Оно и верно — разве есть смысл болтать о том, что совершенно не интересно? Мы не пересекаемся, не общаемся. Максимум, кто-то мог бы ляпнуть про то, что думает, что мы якобы в башне старост тайком делаем… Но кто возьмется распространять такие пустые домыслы? Ну, кроме Верлики, конечно. Правда, кажется, даже ей уже надоело мусолить наш с Агатом вопрос.
— Я — могила. И просто шучу, — предупредил Райзен, "поднимая" белый флаг. — Да и потом. Ты такая скучно-правильная, что вряд ли занимаешься хоть чем-то интересным, чтобы так уставать. Небось, всю ночь занималась?
— Вы невероятно милы сегодня, ваше недовысочество, — фыркнула и отпила горячего чая.
— А у тебя источник на нуле.
— Знаю, — чувствовала, как легкая тошнота подступает к горлу. Так что отставила чай в сторону и откинулась на спинку дивана.
— Нельзя себя так изматывать, — серьезным тоном произнес Райзен. — Случись что, и тебе бы уже никто бы не помог.
— Знаю, — протянула еще слабее. — Не планировала, что так все получится.
Я вообще ничего из этого не планировала. Даже с Райзеном разговарить не собиралась. А что теперь?
— Как-то все само собой получилось.
— А по другому и не бывает, — такое ощущение, что перевертыш меня понимает. — Брось. Я тоже много чего не планировал.
Кажется, он безошибочно считал мой едкий взгляд.
— Только представь. Сын императора… И вместо нормального, приличного дара — средние способности к трансформации. И даже не собственной. Даже если бы отец рассматривал меня как своего наследника, я бы все равно остался неудел. Шестнадцать поколений смертников. И я.
— Сочувствую.
Не знаю, насколько искренне получилось.
Как и не понимаю, откуда такой поток откровенности. Но я не жалуюсь, ни в коем случае. В любом случае мне приятнее вести подобную беседу, чем думать над колкостями острого на язык мерзавца.
