Агат вытащил чайник, львиную долю лечебного отвара налил в свою кружку, после чего отставил кругляш в сторону.
Как всегда — мило, вежливо, с заботой.
"Это тебе не Райзен", — вздохнула с грустью, понимая, что придется вставать и самостоятельно о себе заботиться.
Хорошее отношение быстро расхолаживает, однако.
На прошлом факультете я бы с улыбкой волокла сломанную ногу, не обязательно свою, кстати, просто радуясь тому, что жива и есть возможность налить себе чего-то горячего и полезного. А теперь? Едва сдерживаю стон от того, что мне надо дойти до стола.
И при этом я даже не подумала о том, что чашку нужно подготовить заранее, чтобы лишний раз не вставать.
Кажется, я буду немного скучать по тому, как Райзен делал эти свое милые штуки для меня. Но, вряд ли девичья честь, собственная гордость и остатки репутации стоят того, чтобы променять их на чашку-другую, принесенную мне в тяжелый момент.
Куда бы упрямство свое сплавить?
Посмотрела на Дайксана, который вытянулся на моем диване и грел ноги у камина. Места в комнате много, я могла бы налить себе свою порцию отвара и устроится, например, в любом другом месте. Но…
Я как обычно. Последовала обратно на диван. Во-первых, я его для себя двигала, и отказываться от уютного и теплого уголка не собиралась. Во-вторых, почти уверена, что Дайксан так и ждет, чтобы я сбежала, чтобы позволить себе свою привычную довольную ухмылку победителя. В-третьих, к чайнику ближе.
Да, я настолько безвольна. Очередной поход куда-либо я вряд ли перенесу. Я-то чайник с трудом подняла. Кружка в трясущихся руках так же доверия не внушает.
— А ты чего не на занятиях?
Оказывается, я не переношу тишину. Иначе объяснить свои бесплотные попыки завести беседу я объяснить не могу.
Агат не удостоил меня даже взглядом.
Сноб.
Хотя, о чем это я? Разве уже забыла, что только-только пришла к мысли — ведь я перед ним действительно виновата. Конечно, если бы не Райзен… Но я же сама все сделала?
— Прости, — брякнула сдавленно. Слово совсем не хотело выходить на всеуслышание, упорно пыталось застрять где-то в гортани.
Зато заработала хоть какую-то реакцию. Агат едва заметно повернул голову в мою сторону, одна его бровь вопросительно изогнулась.
— Я была идиоткой, — выпалила скоро, ощущая, что краснея. — Мне жаль за ту сцену. И за то, что я разрушила ваши с Верликой отношения. И что… Что была такой идиоткой, — повторилась, но повторение иной раз очень полезно. Быть может в следующий раз начну думать, прежде чем что-то вытворить. — И это нечестно, что из-за моего поступка пострадали окружающие. И… И скажи уже что-нибудь, пока я в тебя ничем не кинула!
— М-да, — протянул Агат задумчиво. — Извиняться — это не совсем твое.
— Будто у тебя лучше получается, — схватила с дивана подушку и обняла ее. Словно она станет моим щитом от смертника.
— Я хотя бы представляю себе, как это делать. И не моя вина, что я не нуждаюсь прибегать к этим знаниям.
Узнаю старосту факультета Смерти.
Еще с минуту мы молчали. Тишины в гостинной не было — в камине потрескивал угли. Агат пару раз тяжело и шумно выдохнул.
— Ты хоть лечить научилась?
— Тебя? — ответила таким же недобрым тоном. Ох, на Агате я бы тренировалась и тренировалась. Его хотя бы не жалко. Ну, почти не жалко. Не тогда, когда он весь такой… такой, как сейчас. Даже подтрунивать не хочется. — А что с тобой?
Меня смерили недовольным взглядом. Ах да… Я же живиха, должна сама все знать. Проверить ауру, течение энергетических потоков, и самой поставить диагноз.
Но, вообще-то, смотреть чужую ауру без спроса неприлично.
— Воспитанная, значит? — фыркнул Агат с насмешкой.
И лег!
Не просто лег, а развернулся, и опустил свою голову на мои колени.
— Пакт о неразглашении? — предложил парень, устраиваясь поудобнее. Интересно, он понимает, что если я его сейчас столкну, то ближайшее препятствие — раскаленная решетка камина, с торчащими углями?
— Я никуда не пойду, — предупредила, пытаясь вжаться в диван так, чтобы перестать чувствовать Агата Дайксана на себе.
— Устный пакт, — пожал плечами староста смертников. — Первый раз что ли?
Честно? Да.
Протянула руку для рукопожатия.
— Никому ни слова о том, что я скажу, — предупредил Агат, напитывая наши прикосновения магией.
Да, он точно на голову лучше меня, как маг. Вот так легко и запросто говорить о сути, но при этом мысленно сплетать заклинания? Мне пока слабо.
— Пакт?
— Пакт, — согласилась я, не собираясь разрывать заклинание. Да и какая разница? Я точно не из тех, кто любит поболтать, посплетничать.
— Лечи что хочешь, — признался Агат, прикрывая глаза. — Я прогуливаю, мне только нужно, чтобы браслет зафиксировал применение лечебной магии.
Агат? И прогуливает?
Это что-то новенькое.
Или просто я еще не догадалась, что можно пропускать занятия таким легким способом?!
Это гениально!
— Тебе еще никто не говорил, что так можно? — кажется, Агат идеально догадался, почему я замешкалась.
— Как будто ты не знаешь, что все всегда предпочитают молчать в этой проклятой академии? — подняла руки над Агатом, собираясь сотворить какое-нибудь простейшее лечебное заклинание. От температуры. И потом еще одно — для здоровья дыхания. Вполне достаточно, чтобы браслет учел обращение за помощью, и проблем с учетом посещения не будет. Возможно, если волшебник захочет и завтра не прийти на занятия, то придется повторить, но уверена, что Агат найдет, к кому обратиться.
— Тебя не раздражает это? — уточнила, после того как закончила с заклинанием.
— Интриги, тайны, желание подставить ближнего ради собственной выгоды? — Агат протянул задумчиво, даже не собираясь сделать вид, что уже встает и отодвигается от меня. — Действительно думаешь, что там. за пределами академии, все происходит как-то иначе? Наивная.
Агат резко поднялся и занял свое место на другом конце дивана.
— Там все намного хуже, — предупредил парень. — Академия только готовит к тому, чтобы справляться. Хочешь быть магом — умей играть по правилам этого мира. Или умей выкручиваться.
Агат на несколько секунд замолчал, а после добавил:
— У тебя нет способностей ни к первому, ни ко второму, — резюмировал староста.
— Как обычно, — выдохнула, закатывая глаза.
— Не достаточно просто быть магом, — повторил Агат то, что я слышала от него уже миллион раз.
И с чем не хотела мириться.
