— Хорошо. — В глазах Рея читалось видимое облегчение. — Прямо сейчас? Вы, наверное, устали с дороги.
— Прямо сейчас, — подтвердила сестрица. — Не стесняйтесь, лорд Денвер, мы ведь почти родственники.
И предвкушающе, жадно уставилась на Рея. Тот снял пиджак, расстегнул пуговицы рубашки и повернулся к Роуз спиной, опуская рубашку к пиджаку на кресло. Его шрам шел от плеча к позвоночнику, будто отпечаток плети. Наверное, раньше болело сильно. У меня внутри все сжалось, когда представила себе тот бой. И как они с Дином остались живы?
— Х-м-м, любопытно, — процедила Роуз, сделала шаг вперед и занесла ладонь над местом шрама. — Сопротивляемость магии исцеления, оборванные нити заклинаний. Зрение от этого удара пострадало?
— Да, только…
— Магическое, я имею в виду. Нарушена структура силы, уходящая к голове. Головные боли не мучают?
— Уже нет.
— Значит, были. Позволите прикоснуться?
— Да.
Мне показалось, ответь Рей «нет», Роуз все равно пощупала бы его спину. Она осторожно провела пальцами вдоль шрама, нахмурилась, сделала шаг назад.
— А теперь не шевелитесь, лорд Денвер, — попросила она, видимо, собираясь полностью изучить его состояние. Я не раз видела, как работают целители, но Роуз была особенной. Она не водила руками, не выполняла пассов, просто долго и пристально смотрела в одну точку на теле пациента. Вот и сейчас уставилась на Рея, пока тот не начал дрожать — в комнате было далеко не жарко, да и магическое вмешательство — вещь неприятная.
— Одевайтесь, — скомандовала она. — Мне надо будет подумать, как быть с вашим шрамом. Пока буду думать, займусь тем курсом лекций, для которого вы меня и пригласили.
— Вы будете жить с Лукрецией? — уточнил Рей.
— Пока да, но мне обещали личную комнату.
И если Роуз её не получит, бедный будет Румпин.
— Тогда зайдите ко мне, когда отдохнете, подпишем контракт. Мы с Амандой — соседи.
— Хорошо, лорд Денвер, всенепременно. Удачного дня.
Рей все понял правильно. Попрощался, уточнил, в силе ли наш совместный ужин, и сказал, что будет ждать в столовой нас обеих. Я же не могла дождаться, когда за ним закроется дверь.
— Ну что? — кинулась к Лури. — Он мне врет? Или действительно просто устал?
— Устал? Не особо, — угрюмо ответила сестра. — Хотя, конечно, поля тускловаты, надо больше отдыхать. У тебя, впрочем, такие же. Скверно другое.
— Этот его шрам?
— Будешь меня перебивать, вообще ничего не узнаешь. Из твоего жениха кто-то тянет силы. И достаточно опасно, раз он, сильный боевой маг, начинает это ощущать. А он ощущает, это заметно по темным пятнышкам на его магии.
— Проклятие? — уставилась я на сестру.
— Скорее, его отголоски. Прямого вмешательства нет, но я заметила черный жгут, и сейчас хочу проверить кое-что. Теперь ты раздевайся.
— С ума сошла? — фыркнула я. — Никогда не жаловалась на здоровье.
— Лури писала, ты лежала в больнице осенью. Так что давай, не вредничай.
Пришлось послушаться и снять блузку, которую сегодня подобрала к длинной юбке. Тоже замерла спиной к сестре. Она долго что-то изучала, затем заставила повернуться лицом, а потом её взгляд и вовсе стал тяжелым, как у палача.
— Минни, ты идиотка? — спросила она.
— Что? — Тут же взвилась я. — Да как ты…
— Я тебя спрашиваю, потому что только идиотка могла кого-то так криво проклясть, чтобы получить обратку. Скажи спасибо, что жива.
— Роуз…
— Что за проклятие было?
— В последнее время — только одно, — признала я. — Проклятие первой любви.
— Трижды дура! Ты что, не знаешь, как опасно использовать любовную магию? То, что происходит с твоим женихом — твоя вина.
— Что ты имеешь в виду? — замерла я.
— Ты наложила проклятие на кого-то, сняла его, но вместо того, чтобы ударить по тебе, оно почему-то прицепилось к лорду Денверу. Думаю, из-за вашей сильной эмоциональной связи. И теперь рядом с тобой оно активизируется. А так как вы много времени проводите вместе, ему становится хуже и хуже.
— С ума сойти, — прошептала я. — Что же делать?
— Я подумаю. Не расстраивайся, но постарайся как можно меньше времени проводить в обществе жениха. Чем меньше эмоциональная привязанность между вами, и чем меньше физический контакт — тем менее активно ведет себя проклятие.
— И чем оно грозит Рею? — спросила, вне себя от ужаса.
— Оно может его убить. Со временем, через полгода-год. Поэтому послушай меня, Минни, и дай мне время. А пока что иди на ужин, или твой любимый что-то заподозрит. Тем более, что в ближайшее время вместе ужинать вам противопоказано.
И меня выставили за дверь. Я прижалась спиной к стене, испуганная и опустошенная. Как такое могло случиться? Почему со мной? С нами? Я ведь не хотела… И сняла все сама, и…
По щекам покатились слезы. Вытерла их тыльной стороной ладони. Нет, надо быть сильной. И улыбаться Рею, чтобы он действительно ни о чем не подозревал. А потом, наконец, поговорить с разобиженным Энджелом. И… Я не знала, что дальше, и боялась узнать.
ГЛАВА 20
После ужина я сбежала так быстро, что Рей даже сказать ничего не успел. Он выглядел удивленным — и только. Привык к моим выходкам. А мне хотелось бежать на край света, скрыться, спрятаться, чтобы ничем ему не навредить. И, в то же время, я понимала, что не спрячусь. Рей не из тех, кто отступает, и я не смогу без него жить. Что же мне делать? Надеяться, что Роуз все исправит? Потому что сама я, несмотря на магию, даже не видела этих нитей.
Надо отвлечься… Поэтому я, как и собиралась, отправилась в студенческое общежитие. Постучала в двери Энджела. Открыл, привычно, Лайд.
— Добрый вечер, декан Дейлис, — кивнул он.
— Добрый вечер, студент Лайд. Энджел у себя?
— Нет, он гуляет где-то в парке. Вы бы поговорили с ним, декан Дейлис. Не нравится мне его настроение. Подумаешь, предупреждение влепили. Проблема, что ли?
— Именно это и собираюсь сделать.
Нет, проблема не в предупреждении, а в Мелинде и Абрахаме. Не позволю девчонке больше морочить Энджелу голову! Но для начала найти бы его самого. Поэтому поспешила в парк. Как и говорил Лайд, вскоре заметила темную студенческую куртку. Энджи был единственным, кто в такое время бродил здесь. И выглядел он далеко не счастливым.
— Привет, — догнала его и взяла под руку.
— Привет. Почему вы здесь так поздно?
— Ищу одного загулявшегося студента. Не видел такого?
Энджи бледно улыбнулся. Он казался тенью себя самого. Что ж, первая любовь часто бывает болезненной. Впрочем, как оказалось, вторая тоже.
