— Жаль, что его первая любовь вышла такой трагичной, — ответила я.
— Да, жаль. Но ничего не исправишь. Может, в будущем ему пригодится этот опыт, как знать? А теперь идем, уже почти девять. Не будем опаздывать.
Опаздывать действительно не стоило. В гостиной Рея собралось все наше разросшееся общество: Дин, Лури, Энджи, Роуз. Разве что Хайтона не хватало, но то, что должно было здесь произойти, являлось слишком личным, чтобы доверять чужим глазам, а к декану никто не относился с доверием.
— Ну, наконец-то! — воскликнул Дин. — Может, хоть вы двое объясните, почему меня оторвали от государственных дел и почти что обязали явиться сюда?
— Обязательно, — ответил Рей. — И тебе тоже доброе утро.
— Прошу простить. — Кажется, король растерялся. — Аманда, как твое самочувствие?
— Лучше не бывает, — заверила я. — А твое?
— Не хуже. И все-таки, что произошло?
— Ваше величество, — выступила вперед Роуз, — дело в том, что я хочу испытать новый способ магического воздействия, который станет особым словом в науке исцеления. И испытать его хочу на вас.
— Что? — Дин замер. — Но меня не надо исцелять.
— Уверены? Речь идет о ваших шрамах.
Дин побледнел, будто все краски выпили с лица.
— Они неизлечимы, — ответил сухо.
— Это вы так думаете, а я готова доказать обратное, — усмехнулась Роуз. — Я бы не стала шутить с этим, ваше величество. Конечно, никто не даст стопроцентной гарантии, но процентов девяносто я дать готова.
— Дин, что ты теряешь? — вмешалась Лукреция, осознав, что его величество не пылает от восторга, а затем хитро прищурилась: — Или ты боишься?
Это было последней каплей. Еще бы, никто не смел обвинять короля Целиции в трусости.
— Что нужно делать? — спросил Дин глухо.
— Ровным счетом ничего, — заверила Роуз. — Сидеть и не шевелиться.
Она усадила короля на стул, нарисовала на полу символы, а затем достала из складок платья маленький флакончик и кисточку. Открутила крышку, и по комнате поплыл резкий запах розового масла.
Кисточка запорхала над лицом короля. Затем Роуз прикрыла глаза, направила на Дина магию исцеления и зашептала заклинание. Но вот последнее слово стихло. Какое-то время ничего не происходило. Неужели не подействовало? Лури с силой сжала руки, я закусила губу. А зелье вдруг запенилось, запузырилось — и впиталось, оставляя после себя чистую кожу.
— И что там? — тихо спросил Дин, нарушая затянувшееся молчание.
Вместо ответа Роуз протянула ему зеркало. Король недоверчиво коснулся щеки, на которой не осталось и следа страшных рубцов, а затем перевел на нас неверящий и какой-то беззащитный взгляд.
— А я говорила, что Роуз справится, — первой опомнилась Лури и кинулась Дину на шею. Тот прижал к себе невесту.
— Так что, это заговор? — спросил, приходя в себя, и на губах наконец-то заиграла улыбка.
— Заговор, — подтвердила Лури, целуя его. — Так как, казнишь заговорщиков?
— Нет, пожалуй, только зачинщицу, — рассмеялся его величество. — Накажу вечным браком со мной.
— Ой, как страшно!
Теперь уже смеялись все, и я чувствовала, как постепенно отпускает напряжение и становится легче дышать. Получилось! У нас получилось! И это главное. Теперь Дин сможет без страха смотреть людям в глаза и не думать о том, что спадет иллюзия. И Роуз все-таки не зря приехала в столицу. Она сумела помочь и Рею, и Дину, и даже отыскать очередного кандидата в мужья.
— Кстати, я получил еще одно письмо от вашего брата, — добавил Дин. — Он на трех листах расхваливает супруга вашей старшей сестры и намекает, что он засиделся в местечковом магическом совете. Я так понимаю, спит и видит, чтобы отправить родственников в столицу.
— О, нет! — Три голоса прозвучали одновременно. И третий голос был не мой, как можно было подумать, а Рея. Да, девушки из рода Дейлис — это то еще испытание. Зато какое счастье!
ЭПИЛОГ
Постепенно жизнь вошла в колею. Мы с Реем снова с головой ушли в хлопоты, и не только рабочие, но и свадебные. Дин тоже поторапливал Лукрецию. Если наша свадьба была назначена на февраль, то их — на начало марта. Уверена, король боялся, что сестрица передумает. Я бы тоже побаивалась, учитывая характер Лукреции и её стремление все делать по-своему. Но пока что между ними царила тишь да благодать. Дин будто успокоился с исчезновением шрамов, даже ершиться стал меньше. Лури, наоборот, осознала, что кавалера могут и увести, поэтому прикусила язык и вела себя мирно.
Через пару дней после того, как меня выпустили из-под домашнего, а лучше сказать, комнатного ареста я наконец-то встретилась с Абрахамом Мареем. Как ни странно, застала его в обществе Энджела и его соседей по комнате. Все четверо бурно что-то обсуждали. И, судя по всему, что-то не особо хорошее.
— Эх, задумали ребята
Над деканом подшутить.
Только будьте осторожны:
Можно хвостик прищемить, — раздалось бодрое пение Шмидта.
— Ректор Шмидт, мы же договаривались! — вспыхнула я.
— А сегодня, между прочим, праздник. День государственного флага Целиции, милочка, — ответил невидимый ректор.
Точно, я и забыла. Увы, сегодня ректор Шмидт был в своем праве, и нагло этим правом пользовался.
— Вы четверо, — подошла я к студентам, — если задумали каверзу, лучше одумайтесь сразу. Если Хайтон над вами смилостивится, я уж точно нет!
Лица мигом погрустнели, но в моем университете должен быть порядок! Иначе никак.
— Студент Марей, пройдите за мной, — приказала Абраше, тот уныло покосился на друзей, но просьбу выполнил и пошел следом.
— Слушаю вас, декан Дейлис, — сказал он, когда нас от чужих ушей отделило достаточное расстояние.
— Я хотела спросить… — на минуту замялась. — Как ты себя чувствуешь?
— Уже лучше, — печально улыбнулся он. — Ректор Денвер говорил, что вы тоже выступили за то, чтобы позволить мне остаться в университете. Спасибо.
— Я понимаю твое решение. Но все-таки у тебя ведь там семья, мама.
— Они теперь меня не примут, — вздохнул Абраша. — Для всех я перешел на сторону врага. Хотя, на самом деле, я решил никому не причинять вреда. Но разве это докажешь?
— Время докажет, — сказала ему. — Пусть улягутся страсти. Окончится учебный год, и проведаешь родных, если захочешь.
— Вы правы, — ответил тот. — А пока буду учиться и стараться, чтобы узнать как можно больше.
— Похвальное рвение. И я рада, что ты нашел друзей. Иди, и если что, обращайся без стеснения.
— Благодарю, декан Дейлис, — поклонился мне Абрахам и умчался следом за ребятами. Хорошо, что их вражда осталась в прошлом. А еще радовало то, что наши студенты, вопреки всему, писали, что в Лафути их приняли без проблем. Государственные дрязги не коснулись науки.
