Глава седьмая
Люсия онемела. Она была не в силах говорить и только смотрела на маркиза.
Он с улыбкой произнес:
— Я отправляюсь на прогулку. Нам нужно поговорить — пойдешь со мной?
С этими словами он крепче сжал руку Люсии, и девушка почувствовала, как сливается с маркизом в единое целое.
Не переодеваясь, она поднялась вместе с ним на палубу.
Маркиз уже успел всем распорядиться, и шлюпка покачивалась на воде, готовая отвезти их к недалекому берегу.
Корабль встал на якорь в живописном заливе, обрамленном невысокими утесами. Люсия заметила, что в камне вырезаны ступени, а значит, подняться вверх не составит никакого труда.
Маркиз помог Люсии спуститься в шлюпку.
Когда его руки обвили талию девушки, Люсия почувствовала пробежавший по спине холодок, и была уверена, что маркиз заметил это.
Матросы подогнали шлюпку к длинному молу, далеко выдававшемуся в бухту.
— Возвращайтесь через час, — приказал маркиз и направился вслед за Люсией к берегу.
Достигнув утеса, маркиз и Люсия взобрались вверх по ступенькам и оказались на небольшой площадке, заросшей зелеными кустами. Вдали виднелись цветущие деревья, золотисто-солнечные, прекрасные, словно первые утренние лучи, едва-едва озарившие небо, Маркиз вновь взял Люсию за руку, и они пошли к небольшой скамье, откуда открывался чудесный вид на море. В этом уголке наверняка постоянно уединялись влюбленные, но сейчас было слишком рано, и вряд ли кто-нибудь мог заметить маркиза с Люсией. Маркиз остановился у скамьи. Люсия села и подняла на него глаза.
Маркиз сел рядом. Взяв ее руки в свои, он произнес:
— Я люблю тебя! Я не спал всю ночь. Я думал о том, как обидел тебя, и понял, что ничто в этом мире не может быть важнее нашей любви.
Его слова повторяли мысли Люсии. Пальцы девушки сжали руки маркиза, и она тихо призналась:
— Я тоже думала о тебе.
— Я в этом не сомневался.
— Я кое-что хочу тебе сказать…
Он улыбнулся и ответил:
— Слушаю тебя. Но поторопись, моя дорога, потому что сейчас мне больше всего на свете хочется поцеловать тебя.
— Нет, подожди, — остановила его Люсия, — вначале… выслушай то, что я скажу.
Она отняла у него свои руки, потому что не могла говорить, касаясь маркиза и думая только о его близости, о тех чувствах, которые он будил в ней. Словно догадавшись об этом, маркиз откинулся на спинку скамьи и закинул руки назад, повернувшись, чтобы видеть лицо Люсии.
Она была очень смущена, и маркиз произнес:
— Ну разве есть кто-нибудь прекраснее тебя? Любимая, твое лицо стоит перед моими глазами с того мига, как я впервые увидел его. Ты для меня — единственная женщина во всем мире!
Его слова тронули Люсию. Заметив, что она волнуется, маркиз спросил:
— Так что же ты хотела мне сказать?
Стиснув руки, Люсия ответила:
— Я… я тоже думала о тебе прошлой ночью… и о том, как я тебя люблю… и поэтому я сделаю все… что ты захочешь.
— Я ждал этих слов, любимая, — ответил маркиз, — но я хочу, чтобы ты всегда была со мною и жила, ни от кого не скрываясь.
Люсия едва могла вздохнуть. Наконец она сумела заговорить:
— Я… тоже хотела бы этого… но это невозможно… ты не можешь… жениться на мне…
— Я женюсь на тебе, — перебил ее маркиз. — Прошлой ночью я был не в себе, совсем обезумел и только поэтому предложил тебе…
— Нет, нет… ты был прав, — воскликнула Люсия. — Мы не утратим нашу любовь… но я не могу стать твоей женой.
Маркиз нежно улыбнулся.
— Ты думаешь обо мне больше, чем о себе, и я тебя за это обожаю, но ты будешь моей женой.
Наступила пауза. Наконец Люсия нерешительно произнесла:
— Я никогда даже подумать не могла, что ты… попросишь меня об этом. Я знала — это невозможно!
— Почему же невозможно? — немного сердито спросил маркиз.
— Маменька говорила мне, что аристократы должны заключать браки только с людьми своего круга. А ты ведь занимаешь такое высокое положение… и должен гордиться своей женой.
— Я всегда буду гордиться тобою, — тихо ответил маркиз, — тобою, твоей красотой и чистотой.
Люсия отвела взгляд в сторону, а маркиз подумал, что ее профиль, изящный и совершенный, похож на профиль греческой богини. В этот миг никто бы не сказал, что Люсия менее благородного происхождения, чем он сам, и не отличается достойной родословной.
Девушка вновь обернулась к нему и произнесла:
— Я очень польщена твоим предложением. Это для меня большая честь, но… хоть я и люблю тебя всем сердцем, я… не могу стать твоей женой.
Она говорила так уверенно, что маркиз опешил. Наконец он заговорил:
— Неужели ты думаешь, что я приму отказ? Я решил, Люсия, и никакие твои слова — если только ты не скажешь, что разлюбила меня — не смогут помешать нам обручиться.
Люсия вскрикнула.
— Пожалуйста, пойми… я люблю тебя всей душой и буду с тобой до тех пор, пока ты меня не прогонишь… но я никогда не смогу выйти за тебя замуж.
— Почему же?
Вопрос сорвался с губ маркиза сам собой. Маркиз поспешно добавил:
— Ты… не может же быть, чтобы ты уже была замужем?!
— Нет, что ты… я не замужем, — быстро ответила Люсия, — но я не могу выйти за тебя… и больше нам говорить не о чем.
Маркиз внимательно посмотрел на нее.
— Ты действительно думаешь, что я послушаюсь тебя, если ты не представишь мне убедительных причин для этого? Ты ведь любишь меня, Люсия, я знаю, любишь не меньше, чем я тебя! Так объясни мне, почему ты согласна стать моей любовницей, но не женой?
Этими словами он рассчитывал шокировать девушку, и увидел, как она вздрогнула. Маркиз понял, что Люсия вспомнила Франческу, так напугавшую ее.
Он очень тихо спросил:
— Что ты скрываешь от меня? Я ведь давно знаю, что у тебя есть тайна…
— Я… я не хочу тебе говорить…
— Придется. Неужели ты думаешь, что человек, который тебя любит, позволит тебе скрывать что-то? Это не должно стоять между нами непреодолимым препятствием.
Люсия не ответила, и маркиз добавил:
— Что бы это ни было, что бы ты ни совершила, я все равно буду любить тебя не меньше, чем сейчас и все равно буду мечтать жениться на тебе.
От его тона на глаза Люсии навернулись слезы. Она прошептала:
— О, как ты великодушен! Ты… ты всегда говоришь то, что мне хочется слышать! Твои слова проникают мне в самое сердце.
